Рунная соната
Шрифт:
Отец пришел на следующий день. Лучившись самодовольством он широко улыбался: — Я же предупреждал, что диплома тебе не видать. Ты посчитала себя самой хитрой?
Я молчала. — Неужели ты думала, я не узнаю про твою затею с ранним дипломом? У меня в министерстве магии свой человечек имеется.
Понятно. Кто-то сообщил папеньке, что министерство готовит мой диплом, и тот нашел подход к Белорту. Плести интриги папенька умел, этого не отнять. Помню, еще в детстве он говаривал: "Кто нам мешает, тот нам поможет". Но я и подумать не могла, что мой любимый станет ему помогать не по
— Бежать не пытайся, вокруг замка охранные и сигнальные амулеты. На прогулке тебя будут сопровождать. Всем слугам в замке выдан приказ скрутить тебя и водворить назад в комнату, если попытаешься удрать. Церемониться не станут, учти. Через неделю познакомишься с женихом. Чтоб вела себя прилично… тварь! — Папенька, только один вопрос. А как же королевский бал?
Папенька расхохотался: — Если б я знал, какая ты легковерная, давно бы провернул что-то этакое.
Когда отец вышел, я со всей очевидностью поняла, что мне не оставили никаких лазеек. Может, стоило по примеру Марты завести интрижку в академии? Тогда артефакт невинности, которым меня проверяли, выгрузив из кареты, засиял бы красным. Но в академии на роль первого мужчины я неизбежно выбрала бы Джаса. Меня передернуло.
К тому же, лишившись удовольствия выдать меня замуж за высокопоставленного аристократа, папенька отправил бы блудную дочь в Обитель Семи Звезд, которая отличается от тюрьмы лишь тем, что из тюрьмы можно выйти, а дочери звезд живут там до конца жизни — надо сказать, недолгой. Суровые условия на острове среди северного моря в антимагических браслетах не располагают к долголетию. Говорят, что юные воспитанницы, которых отправляют туда на исправление, вернувшись в лоно семьи целуют землю и становятся тихими и шелковыми. Полагаю, отец не отправил меня на перевоспитание лишь из-за нежелания платить Обители.
Мне не оставили никаких, совсем никаких лазеек, кроме одной. Я вынула из волос гребень — он со мной уже десять лет. Я любила его за хороший, твердый металл и изящную филигрань. К счастью, именно им я заколола волосы в день похищения. Меня будут выпускать на прогулки? Замечательно. Надеюсь, мне удастся подобрать камень для заточки.
В моей ванной комнате был только поток воды с потолка и маленькая неглубокая лохань для мытья рук. Жаль. Но в доме мужа (я скривилась) мне должны отвести покои с ванной — предполагается, что леди должна иметь возможность понежиться в воде. Перед брачной ночью меня оставят одну, и заточенный гребень не подведет. У меня не было никаких сожалений — в этой жизни нет ничего, о чем я могла бы жалеть. У меня отняли всё.
Уже на второй прогулке нашелся удобный камешек, который я припрятала в складках юбки, и работа началась.
В карете с Джасом я не стала унижаться, заламывая руки, вопрошая "как ты мог" и "за что". Но теперь у меня появилось много времени на размышления. Я точила гребень, прикрывшись наставлением "О добродетелях жен", которое папенька заботливо принес в мою комнату, и в эти долгие часы я пыталась понять, что толкнуло Джаса на предательство. Как он мог? Почему? За что? Ответа не было.
* * *
На ужин с женихом меня одели как куклу. Горничная с сильными руками руководила моим туалетом всем видом показывая, что полномочия ей даны самые широкие. Она же на пару с невозмутимым лакеем сопроводила меня в обеденный зал.
Брекекет выглядел точно так, как я себе представляла: седой как лунь, морщинистый как неглаженное белье, с выражением лица кислым, как у застигнутой днем на мелководье кикиморы. При виде меня он расплылся в улыбке довольной жабы. Подхватившись с места, Брекекет подскочил и подал мне руку, намереваясь проводить к месту. Я проигнорировала протянутую ладонь. Тот снова скривился: — Айсон, твоя дочь дурно воспитана.
Папенька пожал плечами в ответ: — Можешь перевоспитать по своему вкусу, я возражать не буду. — Надеюсь, хоть что-то она умеет?
Я не дала отцу раскрыть рта: — О да. У меня были большие успехи в травологии и зельеварении, если вы понимаете, что я имею в виду.
У лорда Брекекета вытянулось лицо: — Что-о? Айсон, кто и где учил ее этой гадости? Неужели в Обители Семи Звезд воспитанницам преподают зелья?
Глядя на лицо папеньки, наливавшееся кровью, я рассмеялась: — Папенька, как же нехорошо получилось. Негоже обманывать старого друга. Вы не сообщили Его Милости, что у ректора Льордской магической академии меня дожидается диплом магистра?
Они заорали одновременно. — Айсон! Что это значит?! — Брекекет был возмущен до глубины души. — Молчать, дура! — папенька чуть не лопнул от натуги и захлебнулся криком.
Подождав, пока утихнут, я продолжила: — И уверяю вас, лорд Брекекет, обладая такими знаниями я и без магии приложу все усилия, чтоб наш брак не продлился долго.
Для закрепления эффекта я нахально подмигнула. Брекекет ловил воздух ртом. Папенька ринулся ко мне и отвесил звонкую оплеуху, от которой я полетела на пол. Сквозь гул в ушах я услышала его крик: — Джон! Джек! Ко мне!
Они дотащили меня до комнаты и швырнули внутрь, снова заперев дверь.
Следующие дни мне приносили лишь хлеб и воду. Папенька заходил каждый день проораться и только спустя неделю сменил гнев на кое-какую милость. По крайней мере, мне доставляли каши и похлебки — судя по всему, то, чем кормили слуг, и снова стали выводить на прогулки.
Не сказать, что меня это расстроило. Во-первых, куда уж больше расстраиваться. Во-вторых, гребень начинал радовать остротой сияющих граней.
Глава 17. Еще одна девичья мечта
Когда я увидела на пороге комнаты улыбающегося папеньку, я даже испугалась. Что может ему доставить удовольствие, как не новый способ унизить дочь?
— Завтра твоя свадьба. — Неужели Брекекет решил рискнуть? — я подняла бровь в удивлении. — Хе-хе, о нет, этот слабак с тобой не справится. На тебя нашлась управа посерьезнее. Я сосватал тебя за младшего сына графа Лосвиля. Мозгов у твоего будущего женишка маловато, придурок придурком, но укрощать таких, как ты, он умеет. Чего не отнять, того не отнять. Завтра утром придет укладчица волос и горничная с платьем. Готовься.