Русь меж двух огней – против Батыя и псов-рыцарей
Шрифт:
Русская рать продолжала неумолимо надвигаться на вражескую армию, воины шли в бой не спеша, берегли силы перед решающим столкновением, а налетавшие порывы ветра развевали княжеские стяги и плащи дружинников. Ярко блестели на солнце шлемы и доспехи, в ожидании атаки воины прикрылись большими щитами, и теперь казалось, что по полю движется червленая стена. Но и Фильней с Ростиславом изготовили свои войска к бою — поляки двинулись против Василька, а Ростислав повел своих гридней и дружины галицких перебежчиков прямо на полк Даниила, надеясь сокрушить его одним мощным натиском. Главную ударную силу — полк венгерских рыцарей — бан Фильней оставил при себе, ожидая, что, когда русские полки увязнут в бою и выдохнутся, он введет его в бой. Между тем Ростислав уже шел в атаку на Даниила, но неожиданно сам оказался под ударом — его атаковал полк воеводы Андрея, и князю пришлось спешно менять направление атаки. Конная дружина воеводы схлестнулась с черниговскими гриднями и боярскими отрядами, от страшного встречного удара десятки всадников вылетели из седел, треск ломаемых копий и стук щитов прокатился по всему полю сражения. Вои Ростислава навалились на галичан и стали их теснить, но подоспели пешие ратники и плотными рядами ударили по врагу. Но Ростислав ввел в бой свежие войска и, встав впереди гридней, лично повел их в атаку — часть войск Андрея дрогнула и побежала назад к Сану. Остальных воеводе удалось остановить —
Несладко пришлось и Васильку — увидев несущуюся на его полк лавину закованных в железо поляков, он выдвинул вперед пешее воинство — прикрывшись щитами в рост человека, ратники опустили копья, и в эту стену с разгона врезались тысячи людей и лошадей. «Гони долгобородых!» — гремело над рядами польских рыцарей, когда они пытались проломить русский строй, — но не тут-то было! Рыцарство увязло в плотных рядах русской рати, и началась отчаянная рукопашная схватка — с боевым кличем «керелешь» ляхи ломили вперед, но падали под ударами копий и топоров. А Даниил тем временем обошел место сражения Ростислава с Андреем и вышел прямо на рыцарский полк бана Фильнея — княжеский рог протрубил сигнал, и галицкая дружина врубилась в венгерские ряды. Этого Фильней никак не ожидал, он в это время спокойно ездил среди рядов своего воинства, выжидая момента для удара, и рассуждал на тему, что «Русские стремительны в нападении: выдержим их натиск — они не могут выдержать долгого боя». Нападение русских было внезапным, но бан был боец опытный, а потому сразу же повел своих рыцарей в контратаку — княжеский воевода Шелв был ранен, а Даниил окружен венграми, которые стали стаскивать его с коня. Ударами боевого топора князь раскидал врагов и вырвался из полона, но, увидев, как на него несется венгерский рыцарь, убрал топор, выдернул из земли торчащее в ней копье и помчался навстречу врагу. Страшным ударом галицкий князь пронзил врага насквозь, и венгр рухнул на землю с обломком копья в груди, а Даниил помчался дальше, туда, где отчаянно бился бан Фильней. Но раньше его там очутился сын — Лев бросился на королевского полководца и разбил копье о его щит, но тут вихрем налетел Даниил с гриднями и ударом топора сбросил Фильнея на землю. Порубив стоявших на его пути венгров, князь прорвался к королевскому знамени, срубил знаменосца и встав на стременах, разорвал венгерский стяг пополам. Видевшие это рыцари дрогнули и обратились в бегство, а за ними следом побежали и воины Ростислава, а когда Василько опрокинул полки Флориана, бегство врагов стало всеобщим. За ними ринулись в погоню и гнали через поля и овраги — князь Даниил выехал на холм и, осмотрев местность, решил возглавить преследование, но брат Василько этому воспротивился, и погоня продолжалась без князя. Разбитое королевское воинство гнали до самой ночи, конница возвращалась из погони далеко за полночь, везя с собой много богатой добычи и гоня множество пленных. Воевода Андрей захватил в плен бана Фильнея, которому не удалось покинуть поле боя, и привел его к князю Даниилу, чтобы тот решил судьбу венгерского полководца. И вот тут галицкий князь продемонстрировал всю свою любовь к Западу, которую ему частенько пытаются приписать, — по его приказу Фильнея тут же прикончили, а вместе с ним перебили массу пленных рыцарей и дворян. Случай довольно редкий, но князь понимал, что врагам просто необходимо преподать кровавый урок, чтобы надолго запомнили. Даниил Романович искренне ненавидел западных захватчиков, и когда впоследствии искал союза с католическими державами против Батыя, то это вовсе не означает, что он преклонялся перед их ценностями — просто монголов он ненавидел сильнее. Но это будет потом, а в этот день, на поле битвы у города Ярослава, князь фактически возродил великую державу своего отца и на время положил конец агрессии католических держав на Юго-Западную Русь. Даниил выиграл главную битву в своей жизни, и эта победа положила предел внутренним смутам в Галицком княжестве, поскольку теперь никто не рисковал выступить против братьев Романовичей. Полный разгром нашествия с Запада поднял престиж Даниила на небывалую высоту, и через несколько лет венгерский король Бэла IV пожелает породниться с галицким властелином: «В тот же год прислал король угорский вестника, говоря: «Возьми мою дочь за сына своего Льва» (Галицко-Волынская летопись). Но главным своим врагом князь Даниил по-прежнему считал Батыя и теперь все свои силы направил на то, чтобы избавить Галицко-Волынскую землю от монгольской нечисти.
Грозная и прекрасная Великая домонгольская Русь уходила в прошлое вместе со своими князьями — 30 сентября 1246 года в далеком Каракоруме был отравлен Великий князь Ярослав Всеволодович. Скорее всего, князь погиб в результате противоречий между ставкой Батыя и имперской властью Монголии, поскольку рассматривался в Каракоруме как союзник владыки улуса Джучи. А вот судьба Михаила Черниговского сложилась иначе, хотя и не менее трагично — 20 сентября 1246 года он был убит в ставке Батыя. Но тем не менее его смерть порождает гораздо больше вопросов, чем гибель князя Ярослава. Во-первых, абсолютно непонятно, почему черниговский князь поехал в ставку монгольского хана, ведь он знал, что за убийство послов в Киеве с него там спросят, и спросят крепко. Во-вторых, возникает вопрос — а звал ли его Батый в свою ставку или же князь приехал без зова? В Никоновской летописи указано, что хан «повеле всем князем русским, оставшим в Руси, приити к себе и поклонитися ему». Возникает впечатление, что подобный приказ адресовался и князю Михаилу, который к этому времени покинул разоренный Киев и перебрался в не менее разоренный Чернигов. Но в «Сказании об убиении в орде князя Михаила Черниговского и его боярина Федора» мы встречаем совсем другую информацию: «блаженный князь Михаил решил ехать к Батыю. И, прибыв к отцу своему духовному, поведал он ему, так говоря: «Хочу ехать к Батыю». Об этом же говорит и Тверская летопись: «всхоте ехати к царю Батыеви». А вот ответ, зачем он туда собрался и почему решил рискнуть своей головой, мы находим в Ипатьевском летописном своде: «Оттуда еха Батыеви, прося волости своее от него». Обратим внимание, что князь Ярослав Всеволодович первым из русских князей ездил к хану в 1243 году и был утвержден Батыем как Великий князь Владимирский и Киевский — «стареи всем князем в Русском языце» (Лаврентьевская летопись). После этого многие русские князья ринулись в орду, желая закрепить за собой свои вотчины, а вот для черниговского князя ситуация
А у князя Михаила все было гораздо сложнее — завоеватель его не звал и вообще игнорировал, как будто и нет такого князя на Руси. А не подтвердив у него свои права на Чернигов, для других русских князей Михаил Всеволодович становился пустым местом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он, человек, который долгие годы определял политику Южной и Юго-Западной Руси, оказался на задворках политической жизни того времени, что само по себе для этого гордого и тщеславного человека было невыносимо. Ставка в затеянной им игре была очень высока: с одной стороны, на кону его голова, с другой — Черниговское княжество, но выхода у Михаила не было, поскольку жизнь князя-изгоя была не для него. Он уже поскитался по дворам западных правителей и прекрасно понимал, что там он никому не нужен и место его здесь — на Русской земле. Потому и отправился князь к Батыю, желая сразу разрешить все вопросы — или пан, или пропал, поскольку иного пути для себя не видел.
Судя по всему, и Батый удивился, узнав о подобном поступке князя, и вполне возможно, что сошли бы Михаилу Всеволодовичу с рук его многочисленные прегрешения против хана, если бы не одно «но.» Дело в том, что хитрому монголу абсолютно не было нужно сильное и стабильное Черниговское княжество, находившееся прямо на границе со Степью. Уничтожив Переяславское княжество и превратив в пепелище Киевское, хан не собирался делать для Чернигова исключение, и оно, соответственно, тоже должно было прекратить свое существование. А поскольку олицетворением этой земли был князь Михаил, то и ему, соответственно, не было уже места под солнцем. Судьба князя была решена задолго до его поездки в орду, только он об этом еще ничего не знал. И судя по всему, это ему стало ясно сразу по приезде, потому что больше ничем иным тот демарш, который он учинил в ставке, объяснить нельзя. Князь все прекрасно понял, а потому, когда настал черед идти к Батыю и выполнять унизительные обряды, Михаил Всеволодович проявил чувство собственного достоинства и большое личное мужество, отказавшись их выполнять. Там, в шатре, находился человек, который сжег его родной город, лишил всего и сровнял с землей древний Киев. Не имея сил противостоять хану каким-либо другим способом, князь Михаил открыто высказал ему свое неповиновение и презрение к тому, что считалось у монголов святым. Как когда-то Федор Рязанский и Василько Ростовский, который приходился ему зятем, Михаил Черниговский отказался выполнять волю Батыя и был насмерть забит перед его шатром. Проведя свою жизнь в смутах и борьбе за власть, Михаил Всеволодович достойно встретил смерть, как и подобает русскому князю, не склонившись перед врагом. А Черниговское княжество прекратило существовать.
Последним из этой троицы великих князей домонгольской Руси был Даниил Галицкий, который умер своей смертью в 1264 году. После разгрома нашествия с Запада князь начал подготовку к борьбе с монголами и в итоге вступил с ними в вооруженное противостояние, которое на начальном этапе увенчалось крупными успехами. Но это было только начало, и князь это вскоре осознал, а потому и стал искать союзников на Западе. Многие обвиняют князя в том, что именно эта его политика и привела в итоге через несколько поколений к захвату Юго-Западной Руси польскими и литовскими феодалами, вспоминая при этом коронацию Даниила. Но это явно не так, поскольку корона была для Даниила Романовича не более чем красивой побрякушкой — принимая ее, он надеялся на то, что Папа Римский организует Крестовый поход против монголов. А когда князь увидел, что вся помощь Запада свелась к пустым обещаниям, то он просто утратил к нему интерес, занявшись другими, более насущными делами. На мой взгляд, трагедия Галицко-Волынской земли заключалась в том, что после того, как Полоцкое княжество было поглощено Литвой, Переяславское и Черниговское уничтожены монголами, а Киевское разгромлено так, что не представляло серьезной силы, оно оказалось в изоляции от остальной Руси. В отличие от Руси Северо-Восточной Русь Юго-Западная оказалась со всех сторон окружена врагами — с севера, юга, запада и востока, и в итоге не устояла под этим мощнейшим давлением. Ее падение было лишь вопросом времени, и вины князя Даниила в этом нет — оказавшись между молотом и наковальней, Галицко-Волынское княжество перестало существовать. Но это произойдет не скоро, а пока Русь сумела устоять и не погибнуть как под ударами с Востока, так и под планомерным натиском с Запада. Начиналась новая эпоха, где главной целью для многих русских князей будет свержение ненавистного владычества орды.
Список литературы
1. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ)
2. Воинские повести Древней Руси. Л., Лениздат. 1985.
3. Повести Древней Руси. Л., Лениздат. 1983.
4. Се повести временных лет (Лаврентьевская летопись). Арзамас, Педагогический институт. 1993.
5. Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и Восточной Европе. Т. III. М.
– Л., 1940.
6. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введение, перевод и комментарии С. А. Аннинского. Изд-во Академии наук СССР, М.
– Л., 1938.
7. Храбрые русичи: Слово о полку Игореве. Воинские повести. Былины. Исторические песни Древней Руси. М., Московский рабочий. 1986.
8. Татищев В. История российская. В 3 томах. М., Изд-во АСТ. 2003.
9. Карамзин Н. М. История государства Российского. В 3 томах. М., АСТ. Ермак. 2004.
10. Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до ига (30–40-е гг. XIII в.). СПб. Евразия 2008.
11. Хрусталев Д. Г. Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. СПб. Евразия. 2012.
12. Филиппов В. В. Батыево нашествие. Эксмо, Яуза. 2012.
13. Карпов А. Ю. Великий князь Александр Невский. М., Молодая гвардия. 2010.
14. Шишов А. В. Александр Невский. М., Вече. 2006.
15. Пашуто В. Т. Александр Невский. М., Молодая гвардия. 1974.
16. Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). М., Госполитиздат. 1956.
17. Пашуто В. Т. Русь. Прибалтика. Папство. М., Русский фонд содействия образованию и науке. 2011.
18. Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., Изд-во Академии наук СССР. 1950.
19. Бегунов Ю. К. Александр Невский: Жизнь и деяния святого и благоверного великого князя. М., Молодая гвардия. 2003.
20. Каргалов В. В. Конец ордынского ига. М., Наука. 1984.
21. Каргалов В. В. Монголо-татарское нашествие на Русь: XIII век. Книжный дом ЛИБРОКОМ., 2012.
22. Каргалов В. В. Русь и кочевники. М., Вече. 2008.