Русь потусторонняя
Шрифт:
Первый еще заваливался лицом в асфальт, когда второй уже погнулся пополам, получив удар в солнечное сплетение, а третий пошатываясь отходил назад, пытаясь вправить сломанную челюсть. Оставшиеся девять человек окружили Павла, в соответствии с правилами дворового боя пытаясь нападать все сразу и с разных сторон. Бедолаги, наверное, думали, что эта тактика чем-то нова, и против нее не выстоит ни один коммандос! Показать бы им книгу Генри Раббленда «Психология массовой атаки», которую изучают только на спецкурсах МИ-6 и сотрудничающим с ней Орденом Иерархии!
Павел держался в самом
Павел ловко ушел от удара доской простым наклоном и, подрезав противника ногой, метнулся к нему, добавляя еще и удар по трахее, после которого человек если и встает, то еще долго дышит как астматик во время жуткого приступа.
Оставалась всего одна. Яростная и гибкая словно пантера она носилась вокруг него, то и дело делая выпад обычным кухонным ножом, уклониться от которого мог бы и слепой паралитик. В конце концов, устав от этого танца, Павел просто перехватил ее руку и, с силой надавив на локоть до характерного хруста, одновременно вывернул ее руку. Сложный перелом локтевого сустава. Исправляется разве что протезированием…
Девушка закричала от боли и, едва Павел отпустил ее руку, бросилась наутек в сторону ГЭС.
— Счастливого пути! — крикнул ей вслед Павел.
— Задержите ее, у нее ключи! — подал голос водитель, до того лишь молчаливо наблюдавший за ходом боя.
— Эй, красавица! — крикнул ей вслед Павел, срываясь с места и легко переходя на быстрый бег, — Ключи верни, а то догоню.
Она обернулась, и даже с разделявшего их расстояния в пару десятков метров Павел отчетливо увидел, какой ненавистью горят ее голубые глаза.
— Подавись урод! — крикнула она, швыряя ему брелок, — Все равно ты сдохнешь!
— Сколько гнева… — усмехнулся Павел, поднимая ключи и провожая взглядом удаляющуюся фигуру, бегущую к рабочим помещениям ГЭС. — И какие очаровательные глаза!
Память тут же услужливо подбросила сознанию несколько образов других голубоглазых красавиц, самой очаровательной из которых была, пожалуй, Лена…
Стоп! Павел мысленно сравнил комплекцию Лены с комплекцией той девушки, которой он только что сломал руку. Точнее он сказать не мог, но они как минимум были похожи. У Лены были длинные волосы, но их нетрудно спрятать под маску и воротник. И, наконец, эта юная фурия помчалась к ГЭС, где работал Ленин отец. Не слишком ли много совпадений?
Но все это можно было отложить на потом. Первоочередным сейчас было добраться до гостиницы, перекусить и позвонить в Европу. На этот раз — не МакКормику. Давний учитель и наставник, похоже, не мог ничем помочь ему в этом деле. Павел намеревался позвонить в Париж, главе Ордена Иерархии, Эжену Муатье.
— Здравствуй, Пол! — обрадованно воскликнул Муатье, услышав голос своего воспитанника в телефонной трубке, — Как поживает страна белых медведей и болот?
— Здесь нет белых медведей! — усмехнулся Павел, — Я их видел разве что в зоопарке, хотя сам звоню вам сейчас аж из Сибири. А вот болот тут и в самом деле более чем достаточно.
— Ну и что заставило тебя набрать мой номер?
— Да бросьте вы, Эжен! Можно подумать, я звоню вам только тогда, когда мне что-то нужно.
Хотя в глубине души Павел знал, что так оно и есть. Муатье никогда не был ему другом. В отличие от МакКормика, с которым Павла связывали достаточно близкие отношения, Муатье казался ему величиной недосягаемой.
Внешне Муатье ничем не напоминал легендарного рыцаря Ордена — он был стар и сед, большую часть времени проводил в штабе, занимаясь бумажной волокитой и умело руководя всемирной сетью Ордена… Как правило люди вроде Павла, оперативники, привыкшие грудью встречать многочисленных лазутчиков Игни Этферро, и насмерть драться с Темными в любой точке земного шара, недолюбливали кабинетных крыс. Впрочем, эта проблема извечного непонимания между исполнителями и руководителями.
Руководитель думает, что он знает все, и именно он отсылает оперативника на то или иное задание. Но на практике все всегда не так, как на бумаге. Всего одна маленькая ошибка, допущенная не тобой, а тем, кто планировал операцию, и кольцо Темных уже сжимается вокруг тебя…
Но Муатье не был «кабинетной крысой», не смотря на специфику своей работы. Его острый аналитический ум способен был просчитать ситуацию с точностью до секунды, основываясь даже на приблизительных разведданных. Операции, которыми руководил Муатье не проваливались никогда… Его опыт не знал границ, а его сила не знала равных ни в Ордене, ни, насколько знал Павел, вне его.
Лишь единицы знали, сколько лет великому Муатье, но эти единицы отмалчивались, предоставляя и возрасту руководителя Ордена обрастать легендами. Известно было только, что Муатье прожил на свете уже не один век, овладев, каким-то образом, тайной продления жизни. И горе было тому Темному, кто купился бы на внешний обманчивый облик старого француза. Павел, при сей своей молодости и отменной подготовке, не рискнул бы схватиться с Муатье ни на одном из видов оружия. Он в совершенстве владел всеми видами техники боя, и столь легко управлял своей внутренней энергией, что мог сбивать энергетическими шарами летящие пули.
Павел долгое время учился у него, и завоевал уважение старика настолько, насколько это было возможно. Но стать ему близким другом Павел не смог — живые легенды не могут позволить себе иметь друзей.
— Так зачем ты звонишь? — вновь спросил его Муатье, — Даже отсюда я чувствую, что что-то тревожит тебя. У тебя неспокойно на душе, Пол… Хотя нет, теперь у тебя другое имя. Как и все твои новые друзья, я буду называть тебя Павлом.
Павлу очень хотелось спросить, откуда Муатье известно все это — чувствует ли он своего ученика на столь большом расстоянии, или же это просто работает разведка Ордена, следящая за ним? Но вопрос этот был не к месту.