Русалка и гламурный пират
Шрифт:
Перед уходом мамы я почти засыпала, но теперь сон снова покинул меня. Очень жаль! Я так устала, мне так нужен отдых… А тут опять эти мысли об Аркадии. Я же уже решила, что ненавижу его, что еще? Хватит о нем думать! Да мне вообще не до него! Столько событий сегодня произошло, ни одной свободной минуты не было. Я почти о нем не вспоминала. Я вообще не помню, как он выглядит…
Ровно после этой мысли память в красках нарисовала мне портрет Аркадия. Я почему-то вспомнила наше первое свидание. Он тогда ждал меня у причала. Самоуверенный, но не высокомерный,
Для начала я должна выспаться, просто обязана. Так что сейчас представлю огромное стадо белых баранов, мостик над речкой, и по этому мостику они, один за одним, будут переходить на другой берег. Так, начали. Первый баран, второй баран, третий… пятнадцатый… двадцать седьмой…
Да здравствуют бараны! Вчера они мне очень помогли, я перевела через речку совсем небольшую часть стада, когда меня сморил глубокий сон. Я беспробудно дрыхла почти 12 часов, а когда проснулась, почувствовала, что по-настоящему излечилась от своей мнимой болезни. Где-то на обочине моего сознания болталась мысль о позорном поражении в игре под названием «ни к чему не обязывающий курортный роман», но я эту мысль отбросила куда подальше мощным пинком. Пусть себе летит! Мне не до нее!
Наскоро почистив зубы, я первым делом бросилась в квартиру деда, чтобы убедиться, что мама мне вчера не приснилась.
Она сидела на кухне, у окна, с чашкой кофе. А на столе дымилась тарелка аппетитных блинчиков. Запах, который они источали, заставил меня судорожно сглотнуть слюну.
— Доброе утро! — завопила я и схватила блинчик.
— Выглядишь абсолютно здоровой, — заметила мама.
— А чувствую себя еще здоровее!
— Дед не разрешает кормить тебя блинчиками, — пожаловалась мама.
— Он что, рехнулся? — у меня глаза вылезли на лоб.
Уж кто-то, а дед всегда старается запихнуть в меня как можно больше всякой разной еды.
— Говорит, диета.
— О! — я и забыла. — Хорошо, что ты его не послушала.
— А я вот немного сомневаюсь, — мама с некоторой тревогой смотрела, как блинчики исчезают в моей безразмерной утробе.
— Еще один — и все. А потом пойдем гулять.
— Тебе еще надо выпить таблетки. Я обещала деду. Вот. Одну такую и две вот таких.
Я схватила горсть таблеток, подошла к окну и с размаху швырнула их в воздух. Пусть летят! Мне они не нужны.
— Я не болею, — сказала я маме. — И никогда не болела.
— Так, так, — произнесла она «родительским» голосом, который у нее появляется лишь по особым случаям.
— Я тебе все объясню.
Ну, не все, конечно. Но кое-то все же придется. Так, в общих словах. Мол, был тут один приезжий. Ничего особенного, но все же. Красавчик, одним словом. Ну а я уже давно тоскую одна. Вот и решила завести небольшой романчик.
Стоп. А откуда тогда мнимая болезнь? Несостыковочка выходит. Ну да ладно, что-нибудь придумаю.
К счастью, объяснениям помешал дед. Он заявился на собственную кухню с корзиной абрикосов в одной руке, пакетом кукурузы в другой и двумя букетами крупных ромашек в зубах. Букеты он вручил нам, абрикосы высыпал в раковину, а кукурузу выгрузил на стол. Он бросил мимолетный взгляд на блинчики, но ничего не сказал. Ура! Значит, мне не придется отвоевывать право быть сегодня совершенно здоровым человеком, гулять, плавать и есть что хочется.
— О! — обрадовалась мама. — Будешь ее запекать?
У деда есть фирменный рецепт приготовления молодой кукурузы. Он не варит ее, как все, а запекает в духовке, причем прямо в листьях. Получается изумительно!
— Обязательно.
— Мы собрались прогуляться, — выпалила я.
— Таблетки выпила?
— Выбросила в окно, — призналась я.
Дед строго сдвинул брови, потом посмотрел на маму, на меня, улыбнулся и выдал:
— Ну и ладно. Что-то мне подсказывает, что твой буйный молодой организм одержал победу над болезнью.
— Да!
На радостях я чуть не прошлась колесом по кухне. Удержало только то, что колесо у меня получается из рук вон плохо, могут пострадать предметы мебели, посуда и невинные люди.
Мама сказала, что ей на сборы нужно двадцать минут. Мне хватит и пяти, так что можно немного помочь деду. Я съела пару абрикосов, заела шоколадкой, поставила букеты в вазы, заглянула через плечо деда, который выудил из морозильника домашнюю курицу и теперь поливал ее холодной водой в раковине.
— Ты же к ужину ее приготовишь? — вопросительно-утвердительно произнесла я.
— А что?
— Хотела отвести маму на обед в рыбный ресторан.
Дед фыркнул.
— Ну да, дома-то еды нет совсем.
Не любит он рестораны, его туда никаким калачом не заманишь.
— А вечером посидим здесь.
В этот момент прозвучал дверной звонок. Я аж подпрыгнула. Кто бы это мог быть?
— Добрый день, — раздался в трубке домофона голос Ерша. — Это Андрей.
— Какой еще Андрей? — не удержалась я. — Не знаю никакого Андрея.
— Э-э… Русалка?
— Ерш? Заходи.
Едва Ерш успел подняться, я схватила его за шкирку и уволокла в свою гостиную. Чтобы задать вопрос, мучивший меня со вчерашнего вечера. Кстати, за те две минуты, что ушли у него на подъем по лестнице, я успела переодеться из легкомысленного домашнего халатики в шорты и футболку.
— Я вижу, ты уже не в постели.
— Ты такой наблюдательный! Я и вчера не должна была там быть. Я здорова!
Последнюю фразу я почти прокричала ему в ухо.
— Я, конечно, рад твоему выздоровлению, но зачем так орать?