Русалка на суше
Шрифт:
Кстати, интересно, что те работы, которые я видела в более дорогой ювелирной лавке, были изящнее. Вроде бы то и другое эльфийская работа, но тут просто какие-то цветочки-листики, а там поинтереснее было.
Я морщилась, примеряя то одно, то другое:
— Мрачно, это уже было, похожее уже есть у моей подруги…
— Быть может, вы захотите примерить эти серьги? Это наша новинка, — наконец, предложила девушка и пододвинула ко мне стойку, на которой висели сережки из перламутра моей работы в окружении пошленьких золотых подвесок.
— Что это? — приподняла брови. — Есть еще
— Вот еще браслет, — на прилавок между нами легла устланная алым бархатом коробочка с золотым толстым браслетом с наложенными на него моими элементами. Отвратительная пошлость получилась, изящные полупрозрачные элементы закреплены на здоровенных золотых квадратах, а вокруг еще куча цепочек-подвесочек с мелким речным жемчугом. — Это последнее изобретение нашего мастера, — заливалась соловьем девица. — Очень редкий морской перламутр, смотрите, какой красивый рисунок, как изящно. Как раз оттенит вашу красоту.
— И сколько стоит? — спросила удивленно.
— Серьги пять золотых, а браслет двадцать, — если бы я не сидела, упала бы. — Но помните, это совершенно уникальные вещи!
Она еще что-то внушала, но я уже не слушала. Твою ж мать! Неудивительно, что у него еще не раскупили. А остальные ювелиры что делают с моими вставками, я и не видела. И сколько же они накручивают?
— А похожий браслет, но без перламутра у вас есть? — спросила на всякий случай, примеряя браслет на свою руку. Весил он прилично.
— Вот похожая модель с бирюзой, — предложила девушка, — всего десять золотых, — в ее взгляде промелькнуло понимание, что я хочу «сэкономить».
Но я думала о другом. Десять золотых добавили мои перламутровые элементы, которые я продавала дешевле, чем за один золотой! Вот ведь твари жадные!
— Я подумаю, — кивнула девушки, выкладывая браслет обратно на прилавок. Когда же я выехала из ювелирной лавки, то сказала: — Надо послать кого-нибудь из людей, чтобы узнали, сколько берут за вещи с моими перламутровыми вставками в других местах. Только надо отправить кого-то, кто в лавках не примелькался еще: не тебя и не Маруса, не полуорков.
— Дореп сходит, у него хорошая память и разговорить он сможет кого угодно, — кивнул Гарт.
— Хорошо. Я хочу знать, насколько сильно меня дурят.
Дореп давал свой отчет уже позже в моем кабинете. Старик был не особенно грамотным, но память имел все еще отменную, чтобы обозначить «эдакие висюльки» просто рисовал форму, а потом сыпал цифрами, заставляя меня все больше мрачнеть. Даже на перламутровые элементы, обрамленные в серебро, цену ставили золотом в несколько раз выше, чем аналогичные модели с камнями, почти по цене морского жемчуга. Почему же тогда ювелиры не боялись, что я не буду им продавать свои работы? Черт их знает.
— Может, будет выгоднее все же торговать с Халифатом? — хмурилась я, оглядывая лист, на котором записала все расценки с рисунками. — Или попытаться обратиться к другим ювелирам?
Еще бесило, конечно, безумно, что мой дизайн портили какими-то пошлыми здоровенными элементами, будто в работах главное вес, а не красота. Я обрабатывала перламутр где тоньше, где толще, чтобы через него просвечивала сама кожа носящего, а тут…
— Думаю,
— Сговор? — удивилась я.
— Конечно, — он пожал плечами. — В любой городской гильдии торговцев стараются договориться о ценах на новые товары, чтобы новые поставщики не задирали цены. Вам следовало поговорить об этом во время Зимнего бала.
— Зимнего бала? — еще больше удивилась я.
— Ну, конечно! Неужели вы не ходили? Сезонные балы в Торговой Гильдии — это очень важные события, каждый из них требуется посещать, чтобы образовать новые связи, поддерживать контакты, заключать союзы…
Я покосилась на Гарта, тот пожал плечами.
— Меня не приглашали на Зимний бал.
Глаза Рохеиса распахнулись так сильно, что, казалось, вылезут из орбит:
— Как?! Разве вы не вступили в гильдию еще до Зимнего Солнцестояния?
Я вновь покосилась на Гарта — как-то я не особенно следила за календарем местных праздников.
— До, — кивнул он. — Почти сразу, как приехали.
Рохеис нахмурился и присел к столу, задумчиво почесывая себе по подбородку:
— Боюсь, что это плохой знак. Не пригласить на бал в гильдию ее члена — это оскорбление, это значит, что вас не принимают в городе всерьез и все гильдейские будут слаженно выступать против вас.
Только тут я вспомнила:
— Кажется, один из ювелиров спрашивал при нашей встрече, почему не видел меня на балу… а я тогда и не поняла ничего…
Рохеис покачал головой с видом «это очень плохо», а я поморщилась:
— Но кому же я успела так насолить, чтобы мне не отправили приглашение? Оно не могло просто затеряться?
— Если бы я был на вашем месте, я бы отправил официальный запрос о том, где мое приглашение еще до бала. Это бывает, что новых членов просто проверяют таким образом. Всякий, у кого есть опыт или хорошие знакомые, узнает о важности бала, и потому требует свое приглашение сам. И оказывается, что «оно случайно затерялось в пути». В результате на бал человек попадает. Вы же…
— А я просто не знала…
— Не вы ли когда-то говорили, что главное для торговца — владеть информацией? — хмыкнул Рохеис, — и сами же нарушили свои слова.
— Да я себя как-то в роли торговца-то и не видела, — пробормотала растерянно. Но, кажется, пришло время менять образ мыслей.
Глава 18
После памятного разговора Оларг, конечно, немедленно заявил, что вот сейчас он все исправит, со всеми договорится, введет меня в местное торговое общество… только вот он позабыл, что теперь он не представитель семьи Рохеис, а просто младший сын торговца без какого-либо значимого состояния. Не знаю, кто его «сдал» так быстро, но подозреваю мистера Фромса — тот заехал ко мне на неделе и между делом поинтересовался, не появлялся ли у меня Оларг. Скрывать смысла не было, тем более, понятно, что семья волнуется, но и результат получился плачевный. Оларг везде и всюду встречал не ту реакцию, к которой привык, мрачнел, фырчал, а потом извинялся передо мной.