Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной
Шрифт:
— Девочка, я стара для…
— Бабушка Нина, не надо лишних слов! Вы хотите сказать, что черный цвет не подходит для новоселья? Согласна! Выберем что-нибудь повеселее! Вот это синее? Или зеленое с золотистой вышивкой?
Все наряды княгини были с ярко выраженным грузинским акцентом: длинные платья, казакины, несколько кружевных шалей, много вышивки и кружева ручной работы.
— Ну, была не была! — воскликнула бабушка Нина, незаметно для себя увлекшись рассматриванием давно не надеванных нарядов: глаза ее заблестели, щеки порозовели. И она попросила
— Бабушка Нина, да вы настоящая красавица! Представляю, как удивятся гости — да они вас просто не узнают!
— Я и сама себя не узнаю, проказница! — сказала княгиня Нина, изумленно оглядывая себя в зеркале платяного шкафа. Вдруг глаза ее заговорщически сверкнули, и она сказала: — Я знаю, Анна, чего мне не хватает. А ну-ка, достань мой сундучок с бумагами, он там, в шкафу, в самом низу!
Анна знала про заветный сундучок и даже успела сунуть туда нос: он был под самую крышку набит документами и связками старых писем; она его достала из шкафа и поставила на столик возле кровати.
— Открой его, у меня пальцы плохо гнутся! Вынь оттуда все бумаги и положи их пока на кровать, а сундучок подай мне! — Анна с удивлением отметила, что освобожденный от бумаг сундучок как будто ничуть не стал легче. Княгиня запустила в него обе руки, повозилась на дне, а потом со вздохом сказала: — Не получается! То ли дно присохло, то ли руки меня совсем не слушаются. Давай-ка ты, Аннушка! — Она протянула ей сундучок. — Отыщи на дне две маленькие кожаные петельки. Нашла? Возьмись за них и потяни. Сильнее, сильней. Не бойся! Сильнее тяни! Ага, пошло! — Дно сундучка начало подниматься. — Теперь давай его мне! Погоди! Расстели сначала какую-нибудь из шалей на постели, а то потом что-нибудь упадет на пол и затеряется…
Анна расстелила на постели черную шелковую шаль княгини. Бабушка Нина извлекла из сундучка потайное дно, перевернула сундучок, и на черный шелк с тяжелым стуком упала груда старинных женских украшений: ожерелья, потемневший серебряный пояс, браслеты и перстни с большими камнями, серебряные и золотые. Анна так и ахнула!
— Потом мы с тобой как-нибудь все это разберем, и я расскажу тебе историю каждой вещи. О, тут нет ничего случайного, даже самое скромное колечко имеет свою историю! А сейчас помоги мне что-нибудь выбрать к моему платью.
Остановились на поясе, сплетенном из тонкой серебряной проволоки и гранатовом ожерелье: камни были тоже оправлены в серебро и соединялись серебряной цепочкой.
— Выбери и себе что-нибудь! — сказала княгиня, когда Анна застегнула на ней гранатовое ожерелье.
— Ну, мне-то зачем? Я не умею носить такие вещи и ничего в них не понимаю! — отмахнулась Анна.
— Выбирай, я сказала!
Анна удивилась властным ноткам, зазвучавшим вдруг в голосе доселе кроткой и безответной старушки. Она пожала плечами и покорилась.
— Хорошо, я возьму вот этот серебряный перстень с бирюзой и надену к нему мою любимую голубую блузку.
— Вообще-то, милая, запомни: сначала надевают платье, потом делают прическу, а уже после подбирают украшения, — совершенно светским тоном заметила старая княгиня. — А когда же явятся твои таинственные гости?
— Уверяю вас, дорогая княгиня, гости явятся своевременно! — сказала Анна с улыбкой. — Пойдемте, я отведу вас в гостиную. — Она обняла бабушку Нину за талию, вручила ей ее палку, и та, ступая мелкими шажками, побрела к двери. Анна отворила перед нею дверь — и княгиня, ахнув, остановилась на пороге.
— Боже мой, когда же ты успела все тут пересотворить, девочка? Да, это уже не тот лазарет, к которому я привыкла за последние… за сколько же лет?
— Не надо, бабушка Нина, не вспоминайте! — с трудом сдерживая слезы, сказала Анна. — Теперь у нас с вами все будет иначе!
— Ты думаешь?… Ну, а теперь подведи меня к креслу, я почему-то вдруг очень-очень устала…
Анна усадила старушку в кресло, пододвинула ей под ноги скамеечку, поправила складки вишневого платья, отошла и еще раз поглядела на нее издали.
— Потрясающе! А теперь я пойду к себе и тоже быстренько переоденусь.
Когда через пять минут она вернулась в гостиную, бабушка Нина мирно посапывала в кресле, склонив голову на плечо. Анна подложила ей под голову маленькую диванную подушку и вышла на балкон. Внизу, на садовой скамейке, рядком сидели гости, ожидая ее сигнала.
— Она спит! — негромко крикнула Анна. — Придется подождать!
Через полчаса старая княгиня открыла глаза.
— Ну, и где же твои гости?
— Они ждут внизу и через минуту будут здесь! — Она вышла на балкон и крикнула вниз: — Поднимайтесь! Бабушка Нина ждет вас!
Гостями были: русский садовник Михаил, шофер Ян, поляк, и кухарка-югославка Мария. Михаил и Ян несли по букету цветов, а Мария — сливовый пирог на подносе. Со смущенными приветствиями они торжественно вступили в гостиную. Анна по очереди представила их княгине:
— Вот, бабушка Нина, люди, которые уже довольно давно живут с вами под одной крышей, но до сих пор не были вам представлены. Это Мария, она приехала из Югославии: там она была учительницей математики в школе, а сейчас временно служит кухаркой в вашем доме. Она говорит по-русски, как и все мы.
— Здравствуйте, Мария, — сказала княгиня, протягивая девушке свою сухонькую руку в больших перстнях. — Я очень рада, что мне представился случай поблагодарить вас за вкусную еду, особенно за ваши изумительные пирожки. Мы с вами обязательно поговорим о Югославии: в молодости я провела там не худшие свои годы. Садитесь вот в это кресло, поближе ко мне.
— Позвольте представить вам, княгиня, Яна Мозовски. Это, наверное, единственный человек, который может вам рассказать полную правду о недавних событиях в Польше: он сам был участником движения «Солидарность».