Русалки. Новенькая
Шрифт:
Кивнула и, собравшись с духом, сообщила:
— Вчера, когда я мылась, мой хвост стал белым. — Это новость заставила Илину Владимировну полностью сосредоточить свое внимание на мне. О том, что в бассейне он был серо-синим, скорее даже серым, она явно помнила. — Ну, я спросила у Алины, но она не знала, чем это объяснить. Тогда мы пошли к Наташе, я показала ей. — Смутившись под взглядом директрисы, несколько скомкано закончила: — В общем, она сказала, что я — хамелеон.
— Очень интересно, — протянула директриса. Удивленной она не выглядела. Кажется, она не слишком удивилась. — Я подозревала, что так будет — очень уж узор в поле характерный — но не была уверена, —
— Значит, Наташа права?
— Права. — И, явно предугадав мой следующий вопрос, пояснила: — Сразу после Превращения дар ещё слабо активен, в поле слишком мало энергии, и хвост обычно практически не хамелеонит, так что не удивительно, что я не заметила…
— А остальное? Я правда смогу становится невидимой?
— Маскироваться, — поправили меня. — У маскировки есть принципиальные отличия от невидимости. И да, сможешь.
— Круто!
— По полю тебя все равно будет видно. Любой магически одаренный заметит, стоит только посмотреть магическим зрением, — спустили меня с небес на землю.
— А ещё что-то? Ну, кроме неви… маскировки?
— Исключительно маскировка в разных её проявлениях. Наши дары не слишком-то разнонаправленны. Те же поисковики могут только отслеживать поле, сирены влиять голосом, целители исцелять, ну и так далее. — Захотелось узнать, кто по дару она сама, но спрашивать я постеснялась. — Но ведь кроме них есть ещё и магия. — Это действительно успокаивало.
— Я действительно единственный хамелеон на всю школу? Этот дар такой редкий?
— Да. В шести из семи школ тоже сейчас по одному. Только у тритонов двое.
— Было бы интересно с ними познакомиться!
— С мальчишками или вообще с коллегами по дару? — подколола директриса. Я от такого немного растерялась, но она и не стала ждать ответа: — У тебя будет такая возможность: каждое лето хамелеоны из всех семи школ соревнуются в состязании по маскировке. Как впрочем, и русалки с другими способностями.
— И раз у нас хамелеона не было…
— Мы последние тридцать лет оказывались за кормой Соревнований хамелеонов, — кивнула директриса. — Выигрывать общий зачет нам это не мешало, но приходилось сложнее чем остальным.
— И сколько у меня времени до этих Соревнований?
— До ближайших? Около трех месяцев. Но если ты не успеешь подготовиться в этом году, никто тебя винить не будет.
Это она считает, что не будут. Или просто хочет меня успокоить. Потому что едва ли другие ученицы мне игнорирование этих самых Соревнований простят.
— Значит, буду готовиться. Что для этого нужно?
Илину Владимировну этот вопрос явно позабавил:
— Не спешить: пока твое поле не восстановится после Превращения ни маскировка, ни магия тебе на пользу не пойдут. — Вот и попросила поучить магии… — Так что осваивайся, учись плавать с хвостом и не забивай пока голову Соревнованиями. Вот разберешься с плаваньем, тогда и поговорим и о тренировках, и о магии. Хорошо? — Я кивнула. — И раз уж мы заговорили про то, как ты осваиваешься… Как обстоят дела?
— Ну-у, нормально, в общем-то. После того как я с помощью девчонок разобралась в том, что себе с перепугу напридумывала, вообще хорошо стало.
— Вот и чудесно, — отрешенно кивнула погрузившаяся в какие-то свои мысли женщина. Потом слегка мотнув головой и вновь сосредоточив внимание на мне, поинтересовалась: — Какие-нибудь вопросы у тебя есть?
— Да. Эмм, — я задумалась, как же лучше сформулировать вопрос. Она снова подняла голову. — Когда мне выдадут форму? Алина сказала, она тут есть. И надо ли мне самой получить учебники в библиотеке?
— Учебники уже должны были принести к тебе. Я поручила это одной из старшеклассниц. А форму тебе надо получить у Лилии Николаевны, она живет в домике у ворот. Все?
— Кажется… — я встала, собираясь уйти.
— Только не переусердствуй с плаваньем, — словно прочла мои мысли директриса. И пояснила: — Издеваться над собой тоже ни к чему. В первую очередь тебе надо восстановить силы, растраченные на Превращение, так что, доводя себя до изнеможения, ты только хуже сделаешь. Поэтому постарайся всё же не перенапрягаться, ладно? — Кивнула. Что уж тут непонятного? — Вот и хорошо. Будут ещё вопросы, заходи.
Задерживаться я у неё не стала.
До лестницы дошла, снова никого не встретив: похоже, на каникулах в этот корпус ходили только для того чтобы поесть. Ну а поскольку завтракали все в разное время, а обедали и ужинали примерно в одно, с утра на первом этаже ещё было оживленно, после полудня же народ явно появлялся только ближе к приему пищи. Вот и сейчас пока я спускалась, входная дверь то и дело открывались: кто-то шел с завтрака, а кто-то наоборот на него.
На меня внимания почти не обращали, занятые своими разговорами. И это почему-то заставило почувствовать себя так одиноко… Впрочем, прочувствовать это я не успела: стоило спустится, как мне показалось, что что меня кто-то окликнул. Однако наверху никого не оказалось. Зато на перилах обнаружился почему-то ранее незамеченный мной большущий резной деревянный щит с искусно нарисованным, но все равно схематичный гербом. Как нетрудно догадаться, основным персонажем на нем была русалка, сидящая на камне. Белое платье струилось вдоль серебряного хвоста, не скрывая его. За темноволосой головкой высилась береза, прекрасно узнаваемая по узору. В руках она держала зеркало и гребень. Причем на зеркале (а благодаря размеру основного герба, зеркало было достаточно большим) красовался другой символ, изображающий рыбу-удильщика, заплывающую в арку, за которой виднелись какие-то постройки, что-то вроде города. Интересно, что это за герб? Логично предположить, того города, что за аркой. Только вот что это за город? Да и разве бывают города под водой? Конечно, в сказках тети Лены они были, но сколько в тех историях правды?
Спрашивать у проходящих мимо девчонок постеснялась, предпочтя узнать у Алины и компании. Все трое обнаружились в комнате Наташи с Рией. На мой вопрос ответила, как ни странно именно последняя:
— Это Марианский — один из подводных городов. Там очень красиво и глубоко. Так глубоко, что лучи солнца не достают… — благоговейно-восторженное выражение её лица совершенно не вязалось со сложившимся у меня образом Рии. Пример того, что первое впечатление не всегда правильное. Как и второе, впрочем. Тряхнув головой, пояснила: — Я была там несколько раз в гостях у дедушки.
— А на школьном гербе он изображен из-за того, что наша школа была первой, — с гордостью сообщила Наташа, устраиваясь на стуле, — и изначально она была именно там. Но уж больно туда нырять тяжело. А для русалок вроде нас, ещё не стабилизировавших превращения, вообще почти нереально. Поэтому её и перенесли сначала в Питер, потом сюда. Правда, уже после того как на суше была создана европейская. Наша, к слову, сначала марианской и называлась. Сейчас её обычно славянской называют.
— Так просто? — удивилась я. — Разве нет каких-то, ну я не знаю, названий?