Русальная неделя
Шрифт:
— Ладно, — сказал я, поднимаясь. — Комнату помнишь, где в прошлый раз ночевала? Вот там же и падай. А с утра позавтракаем и двинем. Может, повезёт, хорошо сходим — тогда мне и до Десятника подняться хватит.
— А сколько тебе не хватает до Десятника?
Мы оба как-то не сговариваясь приноровились делать вид, что триггеров Земляны не замечаем.
— Двадцать восемь.
Земляна присвистнула.
— Если мы так сходим, то можем и не вернуться!
Ну да, пожалуй. Двадцать восемь родий для одной ходки — это чересчур. Особенно если расписываться они на двоих будут… Да и ладно. Копейка рубль бережёт. Наберём.
— Ты мне лучше вот чего скажи, — перевёл я тему, когда мы с Земляной вернулись в комнату. — Охотники как-то Знаками обмениваются? Есть какой порядок?
— Да обычный порядок, — пожала плечами охотница. — Увидел у кого интересный Знак, предложи свой. Сторгуетесь — добро, а на нет — и суда нет.
Ну, как-то так я всё это себе и представлял.
— А что, выторговать у меня чего-то хотел? — игриво стрельнула глазками Земляна.
— Возможно. Присматриваюсь к парочке.
— А предложить-то есть чего? Те, что в книжке — все знают.
— Найдётся. Потом поговорим.
Земляна надулась.
— Можно подумать, я напрашиваюсь!
Я в ответ только загадочно улыбнулся.
Первым делом мне хотелось самому разобраться с обновкой. Что она позволяет использовать птиц, это я понял. Хотелось обозначить границы Знака более чётко.
Вообще, голова у меня уже неплохо так набрала обороты. Думать приходилось насчёт родий, постоянно в фоновом режиме сканируя открытые Знаки, Знаки, которые можно открыть, и ранги, которых предстоит достичь. Ещё где-то в подсознании на медленном огне варились отсканированные у предводителя дворянства рукописи. К ним я возвращался мысленным взором время от времени, отмечал новые закономерности и отвлекался снова. Ясно было, что быстро тут ничего не решить, а засесть на неделю глядеть в пустоту и пускать слюни ради результата, который, может, выеденного яйца стоить не будет, я не готов.
Думать нужно было над финансовыми вопросами, вопросами безопасности личного состава и совсем уже странными вопросами. К последним относился, например, мужик, который устроил истерику на суде и потом исчез. И другой (наверное) мужик, который наблюдал за мной на болотах. Плюс странная находка в том же болоте.
Теперь вот ещё нужно с нуля познавать никому не известный Знак.
— Эй, ты чего задумался? — рассмеялась Земляна.
— Да дела всё, дела, — вздохнул я. — Ну пойдём, провожу тебя, что ли.
Проводил. Сдал с рук на руки тётке Наталье и, зевнув, вернулся к себе. Там вышел снова на балкон и пристально всмотрелся в темноту.
Результат ждать себя не заставил. Очень скоро я разглядел снующие вдалеке стремительные тени. Выхватив взглядом одну, мысленно припечатал её новым Знаком. Надо бы название ему сочинить, что ли. На правах первооткрывателя. Хотя формально первооткрыватель — Никита.
Ну да ладно. Пусть будет Приручение. Не будем мудрствовать лукаво.
Тень успешно попалась в Знак и рванула ко мне. Пару секунд спустя на перила балкона опустилась летучая мышка и, навострив уши, уставилась на меня круглыми чёрными глазёнками навыкате.
— Мир тебе, сосед, — поздоровался я. — Надо чутка потрудиться. Не возражаешь?
Мышь пискнула. Видимо, это означало готовность к подвигам.
— Начнём с простого, — кивнул я. — Облети вокруг башни и возвращайся назад.
Летучая мышь сорвалась с места. Я сосчитал до трёх, и она вернулась на прежнее место, вновь пискнув. Доложилась, мол, о выполненном задании.
— Отлично, — кивнул я. — Усложним задачу. На заднем дворе Маруся бельё сушиться развешала. Слетай-ка и принеси мне что-нибудь.
На этот раз пришлось подождать подольше. Я уж решил было, что Знак на такие сложности не распространяется, как вдруг мне на плечо упала влажная лента — Маруся вплетала такие в косы. А летучая мышка, пискнув, вернулась на пост в ожидании новых приказов.
— Значит, предположительно, принести записку и дождаться ответа ты сможешь, — сказал я. — Финальный тест, конечно, лучше делать с партнёром. Теперь вопрос только в дальности полёта и во времени работы Знака. Ну, давай с козырей. Лети к Оплоту. Там сделай круг и возвращайся с докладом. Выполнять!
Мышь упорхнула, и тут же я услышал тихий перестук копыт. Это ещё что за поздние гости?..
Впрочем, это оказались не гости. Это вернулся домой усталый, но довольный Тихоныч.
— Я чего-то думал, ты уже тут, — виновато заметил я, когда тётка Наталья завалила оголодавшего управляющего разносолами.
Сам я от позднего ужина отказался, просто сидел рядом.
— Задержался, — прожевав очередную порцию еды, сказал Тихоныч. — Работы вышло очень много. Учёт вели из рук вон странно. Каждый себе что-то кроил, как выяснилось, и меня в штыки приняли. Ну да мы — люди привычные.
— Ни разу в тебе не сомневался. Ну и, что по итогу?
— Итоги вышли на удивление неплохими. Несмотря на то, что барин — та ещё сволочь, а управляющий при нём — прохиндей, мужики в деревне — честные и работящие. Скотина здоровая и плодовитая. Предприятие работает в плюс, как говорится.
— И каков плюс?
— Смотря сколько брать. Если прямо досуха выжимать, как прежний барин делал, то до ста империалов в год можно выручить. Если по-божески, с пониманием, то, конечно, меньше. Ну, а если, как вы сказали, чтобы и нам хорошо, и крестьянам весело, то на тридцать в год можете рассчитывать. Конечно, всё это величина не постоянная. Когда год неурожайный, когда ещё какая беда приключится. Но в среднем…
Я кивнул, прикинул сумму. На скромное житьё в одну каску нужно примерно сорок империалов в год. Однако в одну каску в таком имении не проживёшь. Зарплаты надо платить, дворовых надо кормить, ремонт надо делать по мере необходимости, а лучше даже раньше.
— Это хорошие новости, — сказал я. — А как насчёт других моих деревень?
— А вот там всё не так радостно, — вздохнул Тихоныч. — Деревеньки-то разбросаны, ежели изволите — сможем поездить. Но доходу с них, в общем и целом — те же тридцать империалов и выходило. Одна деревня вовсе давно не платит, там совсем дела плохо пошли. С остальных только какие-то копейки получить выходит. Две только работают в уверенный плюс. Вы ж поймите, при вашем дядюшке-то я поделать ничего не мог. Оно ж когда силу нужно применить, когда своих денег вложить. А графу покойному что ни скажи, он только рукой махнёт. Ничего его как будто не интересовало. Пенсию получал — и тем успокаивался.