Русалочка
Шрифт:
«Если не верить Шекспиру и Андерсену, кому вообще верить?» - вопрос, поставивший в замешательство 900-летнюю волшебницу, русалочка услышала от Кристины.
Странное дитя была эта Кристина, любимая дочка обеспеченных родителей, нежная и прозрачная, как розовый лепесток, такая тихая, задумчивая, влюбленная в сказку дитя... Когда ей было десять лет, она заболела Андерсеном. Болезнь оказалась неизлечимой и с каждым годом прогрессировала. Ганс Кристиан Андерсен. Одно имя приводило ее в неземной трепет, имя, элементом которого была она сама (ведь, если в слове Кристиан поменять местами
Русалка и гадкий утенок, - эти двое переживут мир со всеми его обитателями. Благодаря Андерсену каждое мгновенье морская дева готова подняться из глубины морей, чтобы спасти подлинную любовь, а в небесной синеве, не касаясь этой юдоли скорби, парит белокрылый красавец, давая понять, что и такое возможно. Два самых прекрасных воплощения человека, русалка и падший ангел, оказывается, не имеют с человеком ничего общего: он приходит с неба, она – из подводной глубины, и оба остаются не узнанными: лебедь в стае уток, русалочка среди людей. И чем большая высота и глубина их порождает, тем больнее им на земле, и тем ярче разгорается пламя любви в их великой душе. О, Андерсен, Ганс Кристиан Андерсен...
Не считая любви к русалке и гадкому утенку, Кристина Рудалева вела жизнь обыкновенной школьницы в пятикомнатной квартире на Гагаринской улице, летом выезжала на дачу в Комарово, а зимой послушно делала уроки. По меркам потребителя 1994 года ее, конечно, нельзя было назвать «обыкновенной школьницей». Мама Кристины заправляла целой дюжиной преуспевающих магазинов, тогда как главные ее конкуренты контролировали всего-навсего по пять-шесть торговых точек, а бизнес девяносто пяти процентов населения не превышал объема потребительской корзины. Хозяйству Рудалевых, действительно можно было позавидовать.
Сеть магазинов Ирины Михайловны Рудлевой "Атлант" была разбросана по спальным районам города с головным офисом на Васильевском острове. "Атлант" продавал скандинавские продукты питания с 1988 года и в девяностых годах только расширялся.
Если у мамы Кристины были деньги, то у папы – смазливая физиономия и образцовая фигура, которую он тщательно шлифовал в фитнес-клубе, солярии и других приятных местах, благо, делать ему было больше нечего. С естественностью, свойственной всему живому, Саша Рудалев передал детям светлые нордические волосы, голубые глаза, и все остальное, так что Кристина и ее мелкий братишка Гарик росли настоящими красавцами, да еще и в окружении «новых русских» развлечений: иномарок, построек, широких экранов.
Все бы так и продолжалось благополучно и скучно, если б Кристина в десять лет серьезно не заболела. Как мы уже сказали, болезнь была связана с датским сказочником Гансом Кристианом Андерсеном. Недуг не сопровождался физическими или психическими нарушениями, никто не считал Кристину «больной», не говорил, что ей «надо лечиться». Лишь когда у девочки-подростка появился настоящий «мужик» – датский принц Гамлет, в доме на Гагарининской словно взорвалась бомба.
В начале июня Ирине Михайловне так и сообщили, что Кристину видели на пляже в Солнечном с каким-то «взрослым мужиком», что у них, вроде как, «серьезные отношения». Ирина Михайловна прислушалась к телефонному разговору дочери, и… действительно, Кристина была по уши влюблена.
Мать оперативно все выяснила.
– Кристинка, как прошел день? – спросила она тем же вечером.
– Ну, так,… ничего.
– Где сегодня была?
– На пляже.
– В Солнечном?
– Угу. Откуда ты знаешь?
– Мир полнится слухами. С кем ты ездила на пляж? Мне сказали, ты была с мужчиной.
Кристина молча уставилась на свои красивые ногти, покрытые бесцветным лаком.
– Ну, была.
– Врать она не умела. Оставалось лишь сказать правду: - Мама, у меня есть парень, - сообщила она после паузы, подняв глаза на мать.
– Это… это… прекрасно. – Ирина Михайловна не находила слов.
– И…, короче, кто он?
– Датский принц. – Кокетливо ответила дочь.
– Не поняла?
– Гамлет, - рявкнула Кристина, надувшись.
– Что ты еще хочешь?
– Деточка, я твоя мать. Ты несовершеннолетняя. Вот, когда тебе будет восемнадцать, будешь делать, что угодно. А пока я действительно хочу знать, с кем ты встречаешься.
– Я уже ответила.
– С Гамлетом?
– Да, да, да.
– Не говори ерунду. Сколько ему лет?
– Двадцать с чем-то.
– Я должна с ним познакомиться, - решительно заявила Ирина Михайловна.
– Это невозможно.
– Что-что?
– Вы очень разные. Он творческий человек. Боюсь, такие люди, как ты, ему не интересны.
– Я должна хотя бы попробовать... его заинтересовать, - ухмыльнулась Ирина Михайловна. – Чем черт не шутит.
– Мам, тебе делать больше нечего?
– Пригласи его завтра на ужин.
– Ирина Михайловна вынесла окончательный приговор.
– Ладно.
На следующий день Гагаринская улица принимала датского принца. Это был действительно датский принц Гамлет, никакого подвоха: полноватый симпатичный актер театра «Эхо» Владимир Евпатьев. Иногда он играл Гамлета, иногда другие роли, ничего противоестественного в этом не было. В компании Кристины и ее родителей он съел салат, буженину и выпил немного белого вина. Парень как парень.
Ужин прошел тихо, формально и быстро закончился.
– Я же предупреждала, ему с вами будет не интересно, - шепнула Кристина на ухо матери.
– Это правда, - согласилась Ирина Михайловна.
– Володя, можно вас на минутку? – Она поднялась из-за стола, приглашая принца в свою комнату.
– Мама, что ты хочешь? Я с вами! – Кристина подскочила со стула.
– Ты еще маленькая, - сказала Ирина Михайловна, уводя принца.
Комната Ирины Михайловны напоминала кабинет. Володя переступил через порог, тяжелая дубовая дверь за ним захлопнулась.
– Молодой человек, сколько вам лет?
– без раскачки спросила мать, скрестив на груди руки.