Рушара
Шрифт:
— Да ты садись, не стесняйся. — предложил Моррис и широким жестом указал на красную спираль. Та немедленно изогнулась и подставила Фариду сидение.
— Да ты не дрейфь, Монк. — дружески ободрил его Красавчик. — Поедем с удобствами!
И обе красные спирали тронулись с места и плавно поплыли прочь от теллурового леса. Их основания легко скользили по карминной почве, не взрывая её и не оставляя за собой никакого следа — как по воде.
— Ну вот видишь, не страшно. — своим чарующе-бархатным голосом произнёс Моррис. И в этих ласковых интонациях Фариду почудилась насмешка — Моррис ведь и раньше прикалывался над ним.
Меж тем, чуть покачиваясь на своём сидении
— Здесь, на Рушаре, многое возможно. Только надо знать, с кем дружить.
Фарид пялился на него, словно не доверял своим глазам. Нет, в самом деле, надо быть сверхчеловеком, чтобы час назад проснуться в пещере, перенестись в какое-то дикое место и найти там однокурсника, который успел тут недурно устроиться! Обезьяноподобный Гесер внимательно оглядывал Красавчика, проверяя, не имеет ли дело с призраком, потому что после говорящих песков и скал всякое может приключиться с головой. Вот доверился он однажды сладким голосам и остался с волосатым лицом!
Габриэл с удовлетворением заметил, что в Гесере не наблюдается следов шока. В меру любопытен и осторожен. Хорошая, пластичная психика, а его очевидная недалёкость даже на руку.
Теллуровые скалы донесли их до края плато, где росли пышные кустарники и деревья с чудесными цветами, исторгающими необыкновенно нежный аромат.
Едва седоки сошли со спиралей, как те плавно потекли обратно, к своим собратьям, а Моррис возобновил непринуждённый разговор. Он в самом начале неосторожно назвал Фарида монком и сейчас старался, чтобы тот забыл о случайном промахе Стратега. Бедняге Монку нужна моральная поддержка. Всю жизнь он был макакой, а теперь ещё этот странный сон в пещере, который так изменил его лицо! Это вам не красавец Мелкович! Теперь за избавление от своего уродства Фарид будет носом землю рыть и на задних лапках бегать! Только скажите, что нужно делать!
Вот он, кандидат на роль героя из пророчеств — весь сжатый, настороженный, никому не верящий, ожидающий подвоха. Он страдает оттого, что теперь у него такая безобразная внешность. Его сущность стала слишком очевидна, и это более всего подавляет Фарида.
Стратег заговорил тем естественным тоном, который сам хотел бы услышать, случись ему оказаться в таком дрянном положении, как его бывший сокурсник:
— Знаешь, ты ведь не ошибся, что попал на Урсамму. Здесь, конечно, примочек больше, чем хотелось бы, но это даже по-своему интересно. Вообще-то, лучше бы ты сразу попал во дворец Калвина. Такое место, я тебе скажу! О, Рушер — великий волшебник! Не стану врать, будто не замечаю твоих проблем. Только всё поправимо — это же Рушара!
— Не думал я, что Рушер такое может. — проворчал Фарид, который всегда считал своего приятеля чуть ли не придурком.
— Я тоже ошибался. — признался Моррис. — Ну и что? Только здесь не всё так просто. Калвин сотворил отличную планету, но население её он не творил — он лишь задал начальную программу эволюции и пустил всё в свободное развитие. Ты на континенте приматов.
— Вот почему скала обозвала меня монком. — с кислым видом высказал Фарид.
"О, великий Демиург, что за тип! — весело подумал про себя Моррис. — Его интересует только собственная рожа!"
— Не совсем так, Фарид. — серьёзно ответил Габриэл. — намного больше! Она приняла тебя за Героя приматов, Монка Мудрого! И не ошиблась, потому что ты говорил с теллуровыми скалами и прошёл через говорящие пески — это есть признак Великого Монка, который явился в этот мир через дыру мироздания. Тебе предстоит принять
Моррис врал напропалую, но для исстрадавшегося Фарида это был настоящий мёд.
— Откуда ты так много знаешь? — недоверчиво спросил он.
— Я здесь раньше тебя и попал прямо к Владыке Рушеру. Ему требуются единомышленники, а ты его старый друг. Дело в том, некого поставить надзирать за местным населением. Требуется лидер, и лидер образованный. На все четыре континента направлены эмиссары для налаживания дела руководства. Я осуществляю связь между наместниками и Владыкой, докладываю Рушеру о ходе преобразований. Видишь ли, если ждать естественного пути социального развития, то пришлось бы ждать столетия. Но ведь можно сделать всё быстрее. Рушеру надоело первобытное состояние народов его планеты. Он обрадовался прибытию старых товарищей и каждому предоставил тут работу по силам. Но проблема в том, что воду мутят пророки — им хочется, чтобы всё было по старому. Они подзуживают народ против Рушера. Ты можешь быть вождём, Фарид. У приматов нет вождей и они не сражаются — добрые ребята, только легковерные. Они верят, что побеждает мудрость и непротивление. Это путь для того, кто проницателен, а я верю в тебя. Только не надо принимать на веру всё, что они скажут — всё-таки приматы, а не люди вроде нас с тобой. Они сами тебе скажут всё, что нужно. Не надо торопить их. У них есть много интересного, но нам с Рушером интересен пророк Синнита. Упрямый только, не хочет выходить на контакт. Вот надо бы разузнать, где он прячется, да поговорить маленько. Так что, Фарид, как говорится, и карты в руки. Ты самый подходящий кандидат.
— А Рушер может вернуть мне прежнее лицо?
— Владыка Рушер может всё. Он только не может найти эмиссара, который лучше тебя выполнит это задание — найти Синниту. Двойной почёт — быть Героем приматов и доверенным лицом Волшебника Калвина Рушера. Ты готов, поскольку мы близко?
Моррис развернул Фарида лицом к тропинке, ныряющей в просвет между высокими кустами, над которыми порхали и трудолюбиво собирали нектар необыкновенно яркие и большие бабочки. Пройдя зарослями, оба оказались на обрыве, откуда далеко открывалась фантастическая панорама.
Море всевозможных растительных оттенков — от нежно-изумрудного до тёмно-малахитовых, лазоревые, голубые, цвета киновари, бледно-золотые. Величественные, кряжистые великаны и нежно-розовые, как бы облитые стеклом, высокие колонны, уходящие в небо. Вдали курят дымками смолянисто-чёрные отроги гор. Уютные долины, словно просторные жилища, легкие речушки, сияющие солнцем озерца. Нежный щебет мелких птиц, изящное порхание похожих на райский сон существ, ровное кружение бесчисленных в разнообразии и цвете мотыльков. И томный, знойный, сложный поток запахов, тревожащих и ласкающих.
— Твоя страна, Фарид. — тихим голосом сказал ему на ухо Габриэл.
— А как я узнаю Синниту? — спросил тот, очарованный видением — это было согласие.
— Очень просто. Синнита — белый.
***
"Слушайте, о гладковолосые монки, пророчество о Монке Мудром. Запоминайте слова и слагайте их в сердце своём. Слушайте, как сложил его в песню древний пророк Урсаммы — Юшшива Великий. Никто не видел Юшшиву, ибо непроникающи пророки Урсаммы. Знайте, настало время исполнения пророчеств. И вы живёте в счастливое время, ибо Зерно взошло! Взошло Зерно! И родило мир. Помните, о монки, что пророки не ошибаются. Настало время Героев.