Русланиада
Шрифт:
– Да, я подозревал тебя, – признал Базааф, – ты единственный посторонний человек в селении. В этом был смысл. Но быть таким хитрым невозможно. Я потратил пять дней и единственное, в чём я теперь уверен – это не ты. Больше я не могу терять столько времени. Мне нужна твоя помощь. Ты здесь месяц и, как я говорил, успел расположить к себе практически всё селение. Вспомни всё новое, необычное, что произошло со дня кораблекрушения.
У Юрика гора упала с плеч, когда он понял, что его уже не считают человекоядной тварью. Теперь он наморщил лоб, старательно вспоминая, чем бы мог помочь Базаафу в его сложном деле.
– Сразу после крушения погиб капитан, –
Базааф впервые не проявлял нетерпения, внимательно слушая нечёткие воспоминания потерпевшего кораблекрушение.
– Точно, – Юрик поднял глаза, вспомнив, – она принимала роды. В доме как раз Кифа. Нирга сама вела себя необычно в тот день. Киф не просыпался, а у его жены были сложные роды. Нирга взвинтила себя – боялась, что они оба отправятся к Костлявому, а то и ребёнка с собой заберут… а тут меня принесли… у неё началась истерика. Она засмеялась, не могла остановиться, потом без паузы зарыдала. Боцман ударил её по щеке, но ей пришлось ещё немного посидеть, чтобы прийти в себя… Она пробегала между домами всю ночь. Наутро мать с детьми были в безопасности, а вечером… да, кажется это был тот же самый день… Киф проснулся. Я ещё долго провалялся, но новости не обходят дом Нирги стороной. После той ночи было довольно тихо.
– Никаких новых людей?
Юрик удивлённо посмотрел на Базаафа.
– Я же сказал – в ту ночь, кроме меня, пришло ещё двое.
– Это тоже хитро, – поморщившись, заметил Базааф по дороге к дому Кифа.
Юрик бежал вровень, сосредоточенно помалкивая.
– Как оно может получить необходимое в теле ребёнка?
– Тепло, – выдохнул Юрик на бегу, – купают каждый день, кормят грудью…
Юрик резко остановился.
– Что такое? – всполошился Базааф.
– Противно, – сморщился Юрик.
– Пошли.
– Стильму, между прочим, сейчас кормят мясом, чтобы молоко было гуще…– осведомлёно поделился парень.
– Ты умеешь различать младенцев? – запоздало спросил Базааф.
– Их ещё мать не научилась различать, – фыркнул Юрик, кивая на новый деревянный дом.
Перед домом на улице стояла молодая женщина в теплом плаще и шерстяном платке на голове. Переступала с ноги на ногу и влюблённо смотрела в свёрток на руках.
– Добрый вечер, Стильма, – Юрик улыбнулся неестественно широко, демонстрируя два белоснежных ряда зубов.
Базааф незаметно толкнул его в бок.
– Добрый вечер, – женщина встрепенулась, застигнутая врасплох. – А это ты, Юрик… здравствуйте, я не слышала, как вы подошли…
– А Киф ещё не дома? – попытался состряпать причину визита Юрик. Ещё бы придумать, зачем им нужен Киф.
– Нет ещё, – предсказуемо ответила Стильма, обратно отворачиваясь к свёртку.
– Не холодно такой крохе гулять? – добавил Базааф.
Женщина улыбнулась его мужской наивности:
– Это чтобы к морозу привыкнуть. Мы только немного постоим и домой.
– А другой не надо привыкать? – поинтересовался Юрик.
– У меня с двумя сразу выходить не получается, – призналась Стильма. – Хоть и маленькие, а руки устают держать.
– И Киф не помогает? – Юрик выдал свой знаменитый удивлённый взгляд.
– Он поздно приходит, – вздохнула Стильма, – вечером холоднее. Нам такой холод ни к чему, – женщина поцеловала видимо спящий свёрток в лоб.
– Тебе если помочь нужно, ты только скажи, – с готовностью предложил свои услуги Юрик. – Киф нам недавно помог, вот как раз хотели спасибо сказать.
Женщина оторвалась от свёртка и гордо улыбнулась.
– Ты когда гулять выходишь? После обеда? Я как раз свободен. Ты мне только покажи, как их одевать, и я помогу. Я умею с детьми обращаться, честное слово.
– Ну хорошо, – сдалась Стильма.
Юрик неотразимо улыбнулся и пошёл вслед за ней в дом.
– Базааф пока на лавочке посидит, – запросто распорядился парень.
Мужчина молча прошёл внутрь.
Свёрток развернули на столе, подробно обсуждая, что как складывать да натягивать, Юрик внимательно кивал. Месячный ребёнок, оставшись в одной рубашонке, недовольно брыкнул ногами и наморщил личико, угрожая разреветься. Мать быстро уложила дочь в люльку под одеяльце.
Люлек было две. В них лежали две неотличимые девочки.
Базааф подумал, что опять вступил на ложный путь.
– А ты знала, что у тебя двойня будет? – догадался спросить Юрик.
– Нет, – улыбнулась Стильма. – Нирга едва глянула, сказала, будет дочь, а что две – не разглядела.
– Надо же! – вполне естественно подивился Юрик.
– Думаешь, в самом деле оно там? – сомневался Базааф.
Кроме мнения Юрика, положится было не на что.
– Нирга вообще-то опытная повитуха. У тех, что двоих носят, живот больше должен быть. А Нирга в конце концов ни один же единственный раз видела Стильму перед родами, уж заметила бы и сказала сразу, сколько детей ждать. Ну а рассчитывали на одного ребёнка даже в самый день родов… да и вообще – чего рассуждать и гадать? Пойдём с Ниргой поговорим.
Базааф тяжело вздохнул.
– Ну извинишься, всё равно когда-нибудь пришлось бы извиниться.
– Вовсе нет.
Базааф остановился.
– Подожди, надо подумать, что сказать.
Нирга с достоинством приняла извинения. Свои выводы сделала, но всё же простила. Внимательно изучила лицо Юрика, покрутив, держа за подбородок, убедилась, что он здоров, и смягчилась окончательно. Налив гостям тёплого травяного настоя – для здоровья, нарезав пирог с мочёной ягодой, Нирга разговорилась с Базаафом о житье-бытье. Слово за слово, мужчина задал действительно важный вопрос. Начать пришлось издалека:
– Мы сегодня встретили Стильму… надо же… и часто у вас бывают двойни?
– Нет, – без раздумий ответила Нирга.
– И что так до самых родов и не догадались, что будет двойня?
– Нет, всё было как обычно. Я так ничего и не заметила… но да всякое бывает.
– Вы, наверное, очень удивились, когда принимали второго ребёнка?
– Нет…
Базааф удивлённо вскинул брови.
– Совсем нет, – повторила Нирга. – У меня выдалась тяжёлая ночь. Только я приняла девочку, прибежали из портика. Ничего вразумительного, только кричали: крушение, крушение… Я бросила Стильму совсем одну с малышкой и побежала домой. Пока я разбиралась с Юриком, пока бегала в порт посмотреть на капитана – он, бедняга, уже был мёртв, прошло очень много времени. Как опомнилась, понеслась проведать Стильму, рядом с ней на кровати лежала девочка. Я подумала, что в спешке забыла положить её в люльку, взяла её на руки, склонилась над люлькой, но там уже был ребёнок. Стильма утром не могла вспомнить, как перерезала пуповину… Да, мы долго будем помнить эту ночь. К счастью, и Юрик, и Стильма, и Киф, и их малютки пережили её.