Русская Доктрина
Шрифт:
Через сетевые структуры, альтернативные классическим политическим и административным вертикалям, должно начаться формирование новой элиты, доказывающей свою пригодность через способность аккумулировать и направлять в действенное русло всевозможные ресурсы
Очевидно, что русская “знать” XXI века – это люди, приникшие к основаниям русской Культуры, черпающие оттуда вдохновение для созидания на благо России в настоящем и будущем, готовые пожертвовать собой и своим личным интересом во имя России. При этом они люди современные, способные к усвоению высоких технологий и опирающиеся на поддержку активной части нации, “решительного меньшинства”. Новая “знать” станет живым, постоянно обновляющимся слоем, не боящимся конкуренции, а приветствующим ее – поскольку выдвижение новых сильных боеспособных “рекрутов” будет способствовать
В Русской доктрине мы так или иначе подчеркиваем значение этого нового слоя – аристократии “смысловиков”, или “смыслократии” – в самых разных сферах: в политике, в хозяйстве, в области управления, в делах построения новейших предпринимательских моделей и корпоративных союзов, в области безопасности, обороны, правопорядка. Сейчас же остановимся на роли “смыслократического” слоя в воссоздании Большой Культуры будущей России.
Большая Культура должна стать идейно-творческим очагом нового стиля. Большой стиль 17 17является не внешним и случайным оформлением цивилизации, но выражением ее внутренних процессов, запечатлением духа цивилизации и ее исторического становления в разнообразном “материале”. Из истории известно, что своего рода материнской средой всякого большого стиля (то есть такого стиля, который становился магистральным выражением духа эпохи и Культуры), задающим его основные параметры началом обычно являлась архитектура. Архитектура овеществляет духовную структуру цивилизации в зданиях и градостроительстве. Для русской традиционной архитектуры было характерно, во-первых, усвоение достижений большого стиля Византии, во-вторых, формирование ряда оригинальных приемов и решений.
Большая Культура должна стать идейно-творческим очагом нового стиля. Большой стиль является не внешним и случайным оформлением цивилизации, но выражением ее внутренних процессов, запечатлением ее духа и становления в разнообразном “материале”.
По мнению ряда экспертов Русской доктрины, ориентиром большого стиля для будущей России может послужить эпоха ранневизантийской архитектуры IV–VI вв. (особенно строительная программа Юстиниана, ярчайшим символом которой стала Святая София в Константинополе). По общему признанию историков архитектуры, это одна из самых необыкновенных, творческих в технологическом отношении эпох. Характерной чертой византийского стиля была жесткая связь между строительными технологиями и философско-богословскими концепциями. Такая символическая связь позволяла осмыслить проектировочно-строительный арсенал как материал для моделирования сакрального пространства, нацеленного, в свою очередь, на духовно-психическое развитие человека.
Архитекторы Византии называли себя “механиками”. Этим подчеркивался основополагающий принцип архитектурной традиции: связь между функцией, конструкцией и обликом здания. Известно, что эклектика приводит к нарушению данного триединства, новой же версией эклектизма в современной архитектуре является так называемый “постмодернизм” (Мур, Дженкенс и др.). Кстати, именно архитектурный постмодернизм возник первым, затем уже породив философский, литературный, художественный и т.д. Современный цитатный, постмодернистский стиль в архитектуре по существу является вырождением традиционной стилистики, восходящей именно к Византии, а от нее ветвящейся далее уже в “романском стиле” (X–XII вв.), арабской архитектуре VII–XIII вв. и т.д. У постмодерного стиля нет будущего, поскольку он нацелен не на реальные процессы творческого порождения новых функциональных и конструктивных решений, а на перетасовку и бесконечное цитирование старых решений. По счастью, попытки постмодернистов прорваться на российский архитектурно-проектировочный рынок в 1990-е годы натолкнулись на сопротивление муниципальных органов и нежелание потенциальных заказчиков связываться с подобным “изыском”. Вместо этого стал развиваться коммерчески ориентированный “исторический” стиль, вписывающий новые здания в уже существующую городскую среду. Данный стиль по самой своей сути носит служебный, поверхностный, зачастую декорирующий характер и приемлем лишь для решения локальных задач.
Безусловно, развитие стволового неовизантийского стиля, если ему суждено осуществиться, будет происходить на базе современных строительных технологий, осмысленно применяемых в соответствии с христианским символизмом.
Оригинально-русскими идеями нашей традиционной архитектуры, на которые имело бы смысл обратить внимание в XXI веке, является идея храма-памятника (самый яркий пример – Покровский собор на Красной площади, воздвигнутый в память о взятии Казани), храма-знака или знамени (господство здания над окружающим пространством, включение им ландшафта и окружающих объектов в свое “синтетическое пространство”), военного обелиска или кремля с мощными стенами, наконец, модели мироздания, которая гармонически воздействует на душевное состояние окружающих (“молитва в камне” или дереве, выраженная в многокупольной системе философия многоединства воплощений истины). С самого зарождения русского христианства древнерусские мастера придавали большое значение экстерьеру. Древнерусский храм более ориентирован на внешнее восприятие и соотнесен прежде всего с окружающей его природой.Постепенно эта ландшафтность и декоративность, это преобладание экстерьера над интерьером возрастают, возникает принципиально новый, не имеющий византийских аналогов тип шатрового храма. В отличие от византийского храма, предназначенного для молитвы внутри, русский храм в замысле своем созерцается на расстоянии: молятся на него, находясь снаружи. Это, по существу, храм-символ, обращенный вовне, на площадь, к толпе.
Через архитектуру как центральную смыслозадающую сферу стилевого творчества новый аристократический слой России смог бы создать общее культурное поле, в котором практически мгновенно начались бы процессы активного строительства свежих художественных форм.
5. Некоторые черты большого стиля
Новый стиль эпохи будет включать в себя совершенно неожиданные элементы. Однако многие его параметры можно предвидеть. Итак, если говорить о конкретных проявлениях нового большого стиля, то он мог бы осуществиться в первую очередь в программе смыслократической архитектуры, некоторые из черт которой мы попытаемся обозначить.
1) Новое одухотворение градостроительного пространства и архитектуры, в частности, строительство храмов, которые доминировали бы над местностью, монументальных соборных комплексов в центре мегаполисов; создание новых архитектурных ансамблей, органично включающих в себя величественные сооружения сталинской имперской эстетики.
2) Необходимо озаботиться восстановлением традиционного облика русских городов: возвращением частных домов, возможно, расчленением мегаполисов, отходом от диктата “строительного” начальства, которое подмяло под себя как архитекторов, так и всех нас – жителей русских городов и поселков.
3) Принципиально новые творческие решения, которые воплощали бы стиль христианского символизма на базе осмысленного применения современных строительных технологий, в частности, обыкновенные жилые и общественные здания (многоэтажные) могут увенчиваться храмами – домовыми церквами, которые располагались бы на верхних этажах, “освящая” таким образом все здание и округу.
4) Введение в современную архитектуру элементов высокого исторического символизма, монументальных образов, подчеркивающих специфику русской цивилизации, национально-государственной традиции.
5) Большой стиль никогда не является детищем стихийного развития “рыночных отношений”, но в той или иной мере обусловлен государственной программой и первоначальный толчок получает через госзаказ ; среди архитекторов целесообразно было бы учредить специальный конкурс, в результате которого были бы избраны несколько победителей – национально ориентированные типовые проекты частного или многоквартирного дома; проекты должны быть экономичны исходя из принятой технико-производственной программы, а в плане стиля достаточно разнообразны, при этом из современного хаоса эстетики необходимо вычленить типические черты, которые не противоречили бы большому стилю (в идеале большой стиль не сводится к четырем-пяти типам застройки, а вбирает целый набор своеобразных решений, предоставляет возможность маневра для создания градостроительных конфигураций).
Если выходить за рамки архитектуры, несмотря на ее центральное, как было отмечено выше, положение, следует отметить, что большой стиль может строиться на нескольких доминантах:
– память о былом величии и победах исторической России;
– тонкое чувство своеобразия, сильных сторон русской цивилизации, которые должны подчеркиваться, а не затушевываться;
– отработка большого стиля в виртуальном пространстве – в жанрах утопии, фантастики, компьютерных игр (моделирование не исторической тематики, а сферы возможного, имеющее ярко выраженный национальный и консервативный в футурологическом измерении окрас);