Русская фантастика 2009
Шрифт:
Похоже, тема была интересна инквизитору. Уговаривать его рассказать о развитии науки в этих краях не пришлось. Спустя пять минут Василий с удивлением узнал, что первые физики здесь не разрабатывали теорий, а опирались исключительно на результаты экспериментов. Если в прошлом Звягина работали алхимики, то здешних ученых можно было назвать алфизиками — они упорно соединяли проволочки, натирали кошачьими шкурками стеклянные шары, крутили магниты и катушки с проводами — и запоминали результаты действий, не всегда находя им нужное объяснение. Да, в конце концов были открыты и законы Ньютона (которые вывел вовсе не Ньютон), и уравнения Максвелла (которые не слишком широко использовались за ненадобностью) —
И, самое главное, с помощью алфизики здешние ученые построили темпоральные преобразователи уже больше сотни лет назад. Да и не только они — обитатели соседних миров, каковых оказалось множество, также преуспели в путешествиях во времени. По плоскости времени, как заявил Пантелей Григорьевич.
— Почему по плоскости? — решился перебить рассказчика Василий. — Ведь время — изменение всего лишь одной координаты. Не двух.
— Не двух? — удивленно поднял брови инквизитор. — Вот вам и математика, вот и компьютеры. А подумать немного вам в голову не приходило?
— Над чем? — спросил слегка обидевшийся за науку Звягин.
— Над тем, как и почему течет время. Все ведь на самом деле очень просто. Наши философы поняли это задолго до постройки первых преобразователей, тогда, когда даже не было открыто устройство атомного ядра. Подумайте немного сами.
Василий улыбнулся.
— Я думал над этим всю жизнь — разве мне помогут еще несколько минут? И пришел к выводу, что есть вопросы, на которые нельзя дать четкого ответа. Таковы уж свойства четвертой координаты пространственно-временного континуума. Если обратиться к теории относительности…
— А так вы и теорию относительности знаете? Тем лучше, тем лучше.
Слышать такое от старика в рясе довольно простого покроя, который наверняка работает по ночам при свете масляной коптилки, было как-то обидно, но Звягин смолчал. Пусть расскажет. Потешит настоящего физика псевдонаучными сказками. Почему течет время… А почему электрон — электрон? И что представляет собой пространство?
— Значит, вы постигли суть времени? — уточнил Звягин.
— Разумеется. А какие у вас есть теории на этот счет?
— Время сжимается и растягивается, и при определенных условиях его можно обратить, — максимально коротко и просто ответил физик. Он скромно умолчал о том, что механизм для обращения времени придумал сам, хотя повод для гордости имелся, что и говорить.
— Э, нет. Обратить время нельзя, — неожиданно заявил инквизитор. — Можно изменить себя, двинуться куда-то во времени, но никак не изменить само время. Значит, вы так и не поняли, почему время течет? А ведь все очень просто.
— Я весь внимание, — заявил Звягин.
— Мы сами выбираем время, — заявил Пантелей Григорьевич.
Теория, изложенная инквизитором Высшего совета, не была подтверждена никакими расчетами и выглядела полностью умозрительной — или, может быть, Пантелей Григорьевич так о ней рассказывал?
Согласно местным воззрениям, время представляло собой вовсе не ось, а комбинацию продвижения по двум осям, или, если обобщить, плоскость. Каждый раз, когда существует возможность выбора, когда события могут развиваться так или иначе, реализуется движение по одной из осей. Да — направо, нет — налево, если можно применить понятия «право» и «лево» к осям координат времени. Причем не только выбор людей двигает время. Любое событие микромира порождает точно
Когда Звягин возмутился тем, что каждое микроскопическое событие, которых происходит в секунду не миллион и не миллиард, а миллиарды миллиардов, порождает, согласно этой теории, мириады новых миров, Пантелей Григорьевич нисколько це смутился:
— Если время дискретно, каждую секунду существуют мириады миров на оси — согласно вашей теории. Ведь согласись, мир сейчас — совсем не то, что мир вчера. Но и этот, и тот существовали в пространстве, следовательно, есть в реальности: в настоящем, прошлом или будущем. Так в чем разница, линейно количество вариантов Вселенной или квадратично? При условии существования двух координат времени бесконечность миров более высокого порядка — только и всего. А миры не нанизаны на ось, а распределены по плоскости. Каждый человек выбирает, куда двинуться на плоскости, говоря «да» или «нет», делая шаг или даже глядя в ту или иную сторону. Или выбор делается за него — что случается гораздо чаще. Но на плоскости реализуются все возможные события. Устроенный так мир гораздо более полон. И люди в нем существуют вечно, проживают все возможные жизни.
— Поэтому вы и верите в Бога? — спросил Василий. Собственно, сама должность Пантелея Григорьевича указывала на то, что он живет в теократическом обществе. — Из-за полноты мира и его совершенства?
— Верить или не верить в Бога — личное дело каждого, — ненавязчиво ответил инквизитор. — А вот то, что неправильный выбор ведет в ад, самоочевидно, не так ли?
— Неправильный выбор чего? — удивился Звягин.
— Да чего угодно. Когда события следуют постоянно в одном направлении, когда человек выбирает зло — он оказывается ближе к одной из осей. В тех самых мирах, где земля плавится под ногами, где действуют странные законы природы. Существа, живущие в тех мирах, ужасны, а люди — злы. Нетрудно догадаться — ведь они тоже выбирали не тот путь.
— А наш путь лежит посредине? — спросил Звягин, припоминая, что он слышал о какой-то философской доктрине, утверждающей, что всего должно быть в меру — и горя, и радости, и успехов, и бед.
— Середина временной плоскости — понятие относительное. Кто вычислит нужный путь? Да и получится ли не сворачивать с него? — раздумчиво проговорил инквизитор. — Может быть, вы жили в гораздо лучшем мире, чем наш, уважаемый Василий. Может, несмотря на все наши попытки, мы дальше от идеальной оси мира. Но, кстати, плоскостью дело не ограничивается. Как только в действие вступает темпоральный преобразователь, естественный выбор нарушается, и объект перемещается в третьем измерении, на неестественную временную плоскость. Впрочем, такой теории придерживаются не все — некоторые полагают, что в действительности временных осей лишь две и в третьей нет совершенно никакой нужды. Я сам пока не пришел к окончательному выводу.
— А во второй временной оси необходимость есть? — спросил ошарашенный Звягин.
— Естественно, — ответил инквизитор. — Ведь, если бы события развивались «по прямой», линейно, не существовало бы никакой свободы воли человека. Все события оказались бы раз и навсегда предопределены. Но это не так. Мы действительно имеем возможность выбора. И пожинаем его плоды.
— И принцип неопределенности оправдан, — прошептал Василий. — Эйнштейн утверждал, что Бог не играет в кости. И действительно не играет. Он реализует все варианты. Но мы — играем.