Русская фантастика 2012
Шрифт:
Магическая сущность есть сгусток энергии и принимает тот вид, какой желателен вызывающему. Когда-то, когда люди не знали этого и считали их богами и демонами, они выглядели существами человеко- или звероподобными. Или чудовищами. Со временем, с развитием науки, антропоморфный или зооморфный облик перестал быть обязательным. Чародей видел духов как скопление светящихся или, наоборот, поглощающих свет частиц. Зачастую зримый облик и вовсе не был обязателен, достаточно было ощутить присутствие.
Но это… это…
Оно состояло сплошь из
Чтобы, наконец, полностью перейти из магического поля в вещный мир.
— Кушай, кушай, родимый, — услышали собравшиеся в подвале. — Кушай, будешь сильным, маме благодарным…
Таким голосом разговаривают, когда бросают корм индюшатам. Или пытаются впихнуть капризному младенцу в рот ложку с манной кашей.
Но не манной кашей здесь пахло.
— Это голодный дух, — прохрипел Кадоган. — У ханьцев описывается…
Что там описывается в трудах ханьских мудрецов, он поведать не успел. Потому что стало ясно: если они не сбегут, их всех сожрут. Ибо бороться с магической сущностью подобной силы невозможно. И Милич, и Кадоган это чувствовали.
Цветана Сташкова взирала на свое — творение? божество? — с гордостью и благоговением. С обожанием — вот самое подходящее слово.
Бороться невозможно… но входить в контакт с духом без посредника тоже невозможно. И, однако, Милич ощущает его голод, его жадность, все желания псевдоразума. А это значит, что представления о том, что в наше время действует только церемониальная магия, неверны. Или просто здесь особая атмосфера?
На всякий случай он прошептал формулу освобождения, открывающую замки и засовы. По всем правилам предварительно следовало вызвать духа и произнести формулу перед ним, тот бы задание и исполнил. Но замок с лязгом упал, и Зоряна с плачем выбралась из клетки.
Тут-то бы и схватить ее за руку, Кадогана за другую, и свалить отсюда, но Милич отчего-то медлил. Он вспомнил о тех, в клетках и вольерах наверху… разума у них, может, и нет, а инстинкты есть, и все они в ужасе ждут, что их сейчас сожрут.
И тогда Милич произнес заклятие освобождения для всех. И добавил:
— Свобода, дурачье! Бегите! Бегите!
Там, наверху, щелкали засовы, падали замки, распахивались двери и окна, и все обитатели виктимария брызнули, порскнули, потекли в разные стороны — шурша лапками, хлопая крыльями, гавкая, мяуча, хрюкая, блея, понукаемые одним лишь желанием: прочь, прочь отсюда скорей!
Теперь медлить было нельзя, и Милич потащил Зоряну с Кадоганом к лестнице.
Голодный дух рассердился. Голодный дух растерялся. Еда убегала, а он ее хотел!
Раскрытые пасти и щупальца потянулись вслед за добычей.
Если бы голодный дух ограничился Миличем со товарищи, тут бы им и конец пришел. Но он хотел все и сразу. А оно убегало,
Ошибка думать, что духи всеведущи. Например, им неизвестна человеческая поговорка про двух зайцев и погоню.
А тут зайцев было гораздо, гораздо больше.
Псевдоплоть, не успевшая завершить преобразование, натянулась до предела и сверх предела.
И порвалась.
Вспышка, подобная разрыву шаровой молнии, осветила подвал, клочья псевдоплоти, разлетаясь, превращались в туманную взвесь или оплывали ошметками эктоплазмы.
Цветана Сташкова пронзительно закричала.
У Милича от слабости подкашивались ноги. Теперь уже Кадоган волок их с Зоряной по лестнице.
Когда они были уже у выхода, поблизости завыла автомобильная сирена.
— Волхвы, — бросил Кадоган, прислоняясь к стене. К нему возвращалась обычная невозмутимость. — Хоть какая-то польза от их датчиков.
— Самое смешное, — сказал Кадоган, — что она действительно начиталась Шонесси. Так что изначальная посылка в поисках была правильной.
Они сидели на мраморной скамейке под тентом в старом амфитеатре Светограда. Арена, на которой тысячелетия назад проливалась человеческая кровь, а недавно толпились торговцы, пустовала. После известных событий секуристы провели профилактические облавы.
Рядом на скамейке стояла початая бутылка. Кадоган сказал: «Никакой ракии», ну так Милич и принес отличной виноградной водки. Сидеть здесь, возможно, было не самой лучшее идеей, но в эти дни ему что-то не хотелось коротать время в закрытых помещениях. Будем надеяться, что это ненадолго.
Магазин был закрыт: Зоряна выпросила недельный отпуск. Милич поворчал, но возразить было нечего — она пострадала при исполнении служебных обязанностей. Случись это где-нибудь за границей, она за такое могла бы и денежную компенсацию потребовать.
Сейчас он выслушивал, что Кадоган узнал в Коллегии.
— Шонесси и так-то выдумал эти ритуалы, а она вдобавок еще все перепутала. Ухватилась за принцип получения жизненной силы через поедание. Но у Шонесси поедать жертвы должен был сам шоломонар. А она одни жертвы последовательно скармливала другим. Начинала с малого, с тараканов, которых у вас же и купила. Их скармливала птицам, тех — крысам… После крыс осуществила первый вызов — реакция была слабая, тот самый всплеск, на который не обратили внимания. Но она не останавливалась на достигнутом. К тому времени она уже устроилась в виктимарий. До этого она жила на небольшую ренту с наследства от мужа… Скучно стало, решила на досуге магией побаловаться… в общем, типичный синдром домохозяйки. И вот… — Он помолчал. — Кстати, в Коллегии пришли к выводу, что при пожирании одной жертвы другой жизненная сила действительно накапливается. Так что те, кого она жертвовала при ритуалах, и впрямь в каком-то смысле были химерами.