Русская фантастика 2014
Шрифт:
— Я поверю во что угодно, если ты останешься со мной… — Она была так близко, живая, невредимая, без единого следа пыток, и я едва не плакал, продолжая тянуться к ней. Каждой клеткой тела переживая вновь все свое горе, всю свою боль, как в тот день, когда Батхал принес мне весть о ее смерти и ее предсмертных мучениях.
— Я не могу быть с тобой, — проговорила она, и слезы навернулась на ее глаза. — Мне правда жаль, что все получилось так. Я просила Батхала не слишком мучить тебя, рассказывая о моей смерти…
Она опустила голову, наклонилась, заскользила руками по моим плечам и бедрам, затягивая ремни, позвякивая цепями.
— Лживая тварь. —
— Да, — ответила она виновато, — я лгала тебе. Но я не хотела причинить тебе страдания. Мы просто должны были спасти племя.
— Странный способ… — начал было я, но она закрыла мне рот ладонью.
— Старейшины не могли договориться, — быстро, торопливо заговорила она, — только спорили. В таком племени, как наше, все давно друг другу родственники. И все старались в этой войне найти выгоду для своих. Нужен был кто-то чужой и сильный, как ты. Мы с Батхалом давно пытались уговорить совет старейшин попросить помощи у Ророха, но нас никто не слушал. А тебя… тебя они послушали. Я стала твоей женой, Батхал твоим названым братом — и деланханы приняли тебя. Стали слушаться. А моя смерть и хробы, разорившие деревню, — это был лишь маленький щелчок кнута, чтобы подогнать вас в сторону Рорх-Крайхена.
— Подогнать? — прошипел я, чувствуя, как вся любовь, что жила в моем сердце, в одно мгновение перекипела в злость и разочарование. — Ты гнала свой народ, как скот? Ты позволила хробам убить старейшин и сильнейших воинов, чтобы перепуганные женщины и дети прибежали под крылышко Ророха?
— Зато теперь дни войны сочтены, — совсем тихо шепнула Миранда, едва не плача. — Все закончится. Они разделят земли, ваши возьмут свое, и наступит мир.
— Хватит болтать, Мира, — раздался рядом знакомый голос. — Давно пора заканчивать. Он свою работу сделал.
Сашка, странно неуместный в своем серебристом костюме среди серых камней и факелов, склонился надо мной, закрепляя на моей груди УАП.
— Батхал, — позвал он. — Ты или я?
— Может, я? — с ноткой жадной зависти пробормотал где-то рядом Ророх.
— Ты свое получил, — бросил Сашка.
Батхал отодвинул плачущую Миранду и молча ударил мечом мне в грудь.
Я умер.
— Вставай, парень, — подбодрил Сашка, помогая Мне подняться из кресла, — Здорово ты. Ни один еще так теста не проходил. Полная совместимость. Тебя там начальство в большом кабинете дожидается.
— Иди ты, — буркнул я. — Не ожидал он…
— Чего ты? — изумился он. — Ведь все отлично прошло…
Я отпихнул его и пошел к выходу, сопровождаемый удивленными взглядами лаборантов. Наверняка кто-то уже держит палец на тревожной кнопке. Реалигент не вышел из глубокого кондиционирования. Вернее — вышел, но не весь. Следовательно, вязать психа и в зеленый кабинет.
И ведь будут правы. Был реалигент, да не весь вышел. Помнит еще обезумевшие от страсти глаза женщины, которая стала его женой по заданию. И крепкое рукопожатие младшего брата. И предсмертные слова умирающего друга. И хруст собственной груди под натиском варварского меча. Жмите-жмите свою кнопку, дорогие коллеги. Пока другие дорогие коллеги очухаются, я успею сказать пару ласковых Генералу.
Генерал стоял у окна во всю стену и любовался закатом. Прямая спина. Руки сложены за спиной. Пальцы поигрывают шариком из дымчатого стекла. Шарик напоминал планету. Сколько таких планет побывало в железных пальцах Генерала?
— Вызывали?
Генерал медленно отвернулся от окна, за которым до самого горизонта не было ничего, кроме океана зелени. Багровой полосы заката. Тускнеющего летнего неба.
— Вызывал, Гена, — сказал он. — Садись, поговорим.
Он толкнул в мою сторону кресло на антиграве. Роскошное, надо заметить, кресло. Не каждый чиновник может позволить в своем кабинете такое. Но я не стал садиться, только оперся кончиками пальцев о широкую, словно взлетно-посадочная полоса столешницу-Меня слегка пошатывало: глубокое кондиционирование — это не шутка, но если пришел ругаться, лучше делать это стоя.
— Ну что ж, Гена, — смиренно произнес Генерал. — Значит, будем разговаривать как на плацу.
В его глазах не было ни капли гнева, лишь бесконечная усталость. Почти такая же бесконечная, как Вселенная, которую он покорял уже сорок с лишним лет.
— Вот диаграмма твоих успехов, — сказал он, и провел ладонью над полированной поверхностью стола. В воздухе набухла голографическая проекция. — Пиковая совместимость семьдесят процентов! Больше, чем допускается нашими теоретиками. Ты уникум, Гена! Даже я в твои годы не добирал пять-шесть процентов до нормы. А норма во все времена была одна и та же. Фифти-фифти, ну и еще плюс-минус пять. Ты гордость не только своего отдела, но и всей нашей службы. Так какого же лешего тебе нужно?!
Я набрал полную грудь воздуха и произнес:
— Мне нужно, Виталий Георгиевич, чтобы меня…
Генерал прямо посмотрел мне в глаза, и от этого взгляда в один момент слова вылетели из головы, я сбился, но продолжал смотреть в переносицу старику. Если бы дело касалось только меня, я не рискнул бы так говорить с ним. Но…
— Виталий Георгиевич, верните меня в проект. Там остались мои люди. Я всегда старался быть хорошим командиром и не могу бросить своих в беде.
— Вы отличный командир, дружище. — Генерал обошел стол, надвинулся на меня, добродушно улыбаясь. — Вы прекрасный лидер, что отлично доказали проведенные тесты. Вы лучше многих адаптировались к обстановке и стопроцентно готовы выполнить задание. Одна беда, дружище… — Он похлопал меня по плечу, подбадривая, и я внутренне сгруппировался, готовясь к удару. — Задание, к которому вас готовили, больше не имеет смысла. Лучший реалигент не может выйти на задание, потому что группа, в которую вас хотели внедрить, сама пошла на союз с нашими сторонниками в «Проекте 6». Деланханы больше не являются для нас проблемой.
— Я вас не понимаю, я…
— Ты не был там, Гена, — четко, с расстановкой, проговорил Генерал, сжав пальцами мое плечо. — Ты готовился работать с деланханами, проходил итоговый тест на симуляторе со стопроцентным погружением в реальность. Пока мы готовили тебя, ситуация изменилась, поэтому капитану Александрову пришлось принудительно вывести тебя из тестовой программы. Видимо, не без последствий. Сейчас тебе трудно это принять, но — тебя ТАМ НЕ БЫЛО!
— Я был там, — стараясь говорить уверенно, тихо ответил я.
— Нет, — рявкнул он и тряхнул меня за плечо. — Ты не покидал станции. И сейчас у тебя два пути — или ты берешь себя в руки и приходишь в норму, или тебя ждет зеленый кабинет!
Спорить было бессмысленно, и я отступил. Не этому ли вы учили нас, Генерал? Отступать, чтобы сохранить силы для контратаки.
— Простите, Виталий Георгиевич, — проговорил я. — Я просто немного устал.
— Конечно-конечно, Гена, — откликнулся он. — Отдыхай. Даю тебе отпуск. Когда придешь в норму — возвращайся.