Русская фантастика 2014
Шрифт:
— Мы пришли, — сказал Сашка, «отворив» очередную дверь.
Я оттер его в сторону и… замер с разинутым ртом.
Панель во всю стену состояла из сотни небольших экранов. В каждом квадратике копошились люди, шли повозки, кое-где между людьми и повозками появлялись хробы. Эти квадратики быстро становились красными. В левом нижнем углу сразу несколько квадратов показывали один и тот же город. Я узнал его сразу — Рорх-Крайхен.
И тотчас понял — дело плохо.
— Отсюда мы следили за тобой и твоими успехами, — примирительно сказал Сашка. — Поверь мне, Друг, я
Я не ответил. На маленьком, в две ладони, экранчике, появилось бледное женское лицо. Испуганные светлые глаза. Миранда. На мгновение показалось, что она видит меня. Смотрит на меня. Миранда молитвенно сложила руки и принялась говорить что-то быстро, торопливо, то и дело всхлипывая. Что она говорила, разобрать я не мог, но происходящее на других экранах подсказало. Ророх вырезал своих новых друзей-деланханов. Вырезал методично, как скот. И Миранда просила за свой народ всесильных богов-землян. Тех, что посылают хробов и солдат, тех, что правят мирами.
— Сашка, — почти умоляюще произнес я. — Саш, перебрось меня туда. Я должен спасти своих.
— Это бессмысленно, Геннадий! — сказал Генерал, появляясь из незаметной двери. — Деланханы уже в прошлом. Одно из бесчисленных вымирающих племен. Не они первые, не они последние. Мы ошиблись, когда поставили на них. Пришло время признать ошибку и исправить ее. Смотри!
Он указал твердой рукой на россыпь экранов. Я поглядел туда же. В Рорх-Крайхене кое-что изменилось. На первый взгляд там происходила та же резня, но убивали уже не деланханов, а коренных рорх-крайхенцев. Могучие зарайские горцы работали, словно жнецы на ржаном поле. Они мчались по узким улочкам и пожинали всех без разбору. И предводительствовал ими, разумеется, Герад. Живой и здоровый.
— «Проект 6» входит в решающую фазу, — торжественно возгласил Генерал. — Горцы Герада станут ядром армии, которая завоюет не только Левобережье, но и Правобережье, и все Поречье, и полуостров Дракона…
Я молчал и лишь, бессильно тискал в ладони ампулу, не замечая, что между пальцами сочится стабилизатор. Генерал продолжал разглагольствовать, но Сашка уже все понял, потому что заорал, рванулся ко мне, вцепился, словно в спасательный крут. Стену с экранами и Виталия Георгиевича заволокло туманом. Тошнота подкатила к моему горлу. Возвратный инсайт… Я прижал Сашку к себе. Мне хотелось спасти его, уберечь от неизбежности, но было поздно…
Я пришел в себя в том самом подвале. Там, где получил в грудь меч своего Младшего братишки. Сашка был рядом. То, что от него осталось. Почувствовав приступ тошноты, я отвел взгляд, на ощупь вытащил из-под останков окровавленный меч. Для Сашки я уже больше ничего не мог сделать.
Оставались деланханы. Несколько десятков людей, которые доверились мне, признали своим вождем. Я бросился наверх по лестнице, надеясь, что в общей суматохе смогу выбраться на площадь.
Меня никто не остановил. Несколько крайхенцев попытались преградить мне дорогу, но отступили, заметив мою форму и кровь на мече. Видимо, в Рорх-Крайхене хорошо знали, на что способны земляне.
Колокол проснулся тотчас, едва я с усилием качнул его. И запел тяжело и гулко над улицами и замковыми башнями. После трех ударов, оставив его медленно качаться, я бросился вниз.
Вылетел на площадь, надеясь, что праздничный помост еще там. Ророх резал деланханов, Герад — крайхенцев, и ни тот ни другой не тронули сооруженного к праздничной встрече новых союзников помоста.
Вскочив на помост, сорвал форменную куртку и взмахнул ей в воздухе.
— Деланханы, я призываю вас! Я, Урсус, ваш вождь, Призываю вас.
Голос сорвался, но я продолжал размахивать курткой и мечом, надеясь, что они поверят мне.
Худенький паренек, почти мальчик, вынырнул из-под помоста и вспрыгнул ко мне. Приставил к моей груди небольшой, легонький детский меч. Я узнал его. Этот мальчик был моим лучшим разведчиком, когда мы уходили от хробов.
— Ты был Урсусом. И бросил нас здесь. Почти все умерли… И теперь ты вернулся и хочешь, чтобы мы вышли на площадь под мечи Кровавого Герада, твоего друга…
Я мог одним движением выбить у него из руки этот кукольный меч. Но знал: на нас из щелей и темных закоулков смотрят люди. Те, кто еще не решил, стоит ли верить Урсусу, тому, кто когда-то был их вождем, а потом исчез, оставив в чужом городе на смерть.
— Я не бросал вас! — вскрикнул я. — Не нарушал клятв, данных перед советом старейшин. Я умер за вас. И воскрес, потому что не мог видеть с небес, как страдают мои деланханы!
Я разорвал рубаху, показывая гладкие мышцы без шрамов, без малейших следов ран.
— Я был взят в иной мир. Боги излечили мои раны и дали место у вышнего престола, но я вернулся. Снова вернулся в мир боли и страдания. Вернулся, потому что я — ваш вождь!
Мальчик начал медленно опускать свой меч. Я выбил железку из его рук и обнял парнишку, едва не плача. Я вернулся. И тут, пропев, там, где он стоял» мелькнула стрела. Я прижал мальчишку к доскам помоста, оглянулся, ища, откуда стреляли.
— Знал, что ты упертый как не знаю что. Не знал» что ты такой отменный лжец.
Герад захохотал, спрыгивая с коня и обнажая меч. Несколько горцев последовали за ним, а остальные остались в седлах^ направив на меня арбалеты.
— Он не лжет! — выкрикнул Батхал, выходя на свет.
Видимо, он таился вместе с остальными в какой-нибудь темной щели, а теперь, шатаясь, вышел на площадь. Я застонал, когда увидел его. На младшем братишке не было живого места. Безразлично, люди Ророха, Герада ли рубили его, словно мясники свиную тушу, но Батхал еще жил и неведомым чудом держался на ногах.
— Урсус не лжет, — повторил он тихо, но голос его был слышен всюду. — Я сам убил его…
Батхал умолк и рухнул как подкошенный.
Я спихнул мальчишку-разведчика на другую от помоста сторону, а сам спрыгнул к названному брату. Я забыл об арбалетах, направленных на меня, и о мече Герада, в любое мгновение способного развалить меня пополам. Я опустился на колени, приподнял голову Батхала, прижал к себе. У меня были друзья, но никогда не было младшего брата. По крайней мере, там, на Земле.