Русская фэнтези-2009. Разбить зеркала
Шрифт:
Тенна медленно поднимался по лестнице на второй этаж, туда, где была библиотека, и ненависть глухо стучала у него в висках.
Единственное, что выглядело нетронутым в сожженном зале – это черное каменное зеркало на стене. Зеркало высотой в три человеческих роста в черной же каменной раме.
Кучки лежалой трухи на полу – вот все, что осталось от столов, на которых веками покоились толстые тома в металлических и кожаных переплетах с застежками и инкрустациями. Древняя библиотека
«Мои пальцы помнят прикосновение к священным древним страницам. Помнят выпуклость Знака, который нес на себе каждый переплет, – знакомого с детства символа Магического Равновесия, который в этом мире называют Знаком Ортаны. Какая чудовищная ирония! Назвать символ Равновесия именем того, кто это Равновесие разрушил».
Тенна нагнулся, окунул кончики пальцев в пыль, провел по щекам, коснулся губ. Горечь и боль.
Пальцы помнят… Нет, неправда. Эти пальцы ничего не помнят. Они принадлежат телу, которое держало в руках только меч и факел, а книгу – никогда.
Новый мир еще не написал своих книг. И вряд ли напишет. Да и что могут сказать книги проклятого мира? Передать по наследству умение жечь и убивать? Пусть лучше не будет этих книг.
А здесь… Здесь были книги, возраст которых считался тысячами лет, десятками тысяч, сотнями тысяч. Были. И все – уничтожены. Погибла библиотека Юга-и-Запада, одно из двух средоточий магии прежнего мира. И библиотека Севера-и-Востока погибла тоже. И мира больше нет. Остались лишь две выгоревшие изнутри башни.
Две башни. Одна – на берегу вечно холодного моря. Три столетия ледяные ветры остужают ее пустое нутро. Белый саван снега давно скрыл под собой осколки каменного зеркала, что лежат на полу перед треснувшей рамой.
Другая башня стоит на берегу вечно теплого моря. А зеркало в ее бывшей библиотеке – уцелело. Вот оно. И поверхность его ничего не отражает.
«Ты не мог захлопнуть все двери, Ортана. Никто не смог бы. И вот – я пришел к тебе. Встречай же!»
Тенна снял рубаху и бережно протер каменное зеркало. Сначала – слой за слоем – сошла грязь и пыль, потом – трехсотлетней давности сажа и копоть.
«Я смеюсь, и на губах моих – вкус ненависти, как сладкий яд, потому что вместо своего отражения внутри полированного камня я вижу тебя. Ты бледен, ибо давно не видел солнца. Ты вздрагиваешь, заслышав мой смех. Ты ждал меня? Разумеется, ждал, ибо знаешь довольно; но тебе дано знать и больше – не все ожидания сбываются».
Это ожидание, вопреки надежде Ортаны, сбылось.
–Приветствую тебя, Бессмертный! – громко произнес Тенна. – Приветствую тебя, Ортана! Приветствую тебя, единого в двух сущностях – величайшего демона и высшего бога этого прекрасного и жалкого мирка. Я радуюсь встрече с тобой, Бессмертный Брат!
Ортана молчал. Он вообще не шевелился, как изваяние в храме. Самое священное изваяние в самом сокровенном храме великого Ортаны.
–Ты хотел быть могущественным, Ортана, и я тебя понимаю, –
Ортана едва заметно шелохнулся, но не ответил.
–Ты думаешь, я пришел, чтобы уничтожить твой выморочный мирок? – негромко спросил Тенна, по-прежнему не оборачиваясь. – Глупо. Это ведь и мой мир, не так ли, мой Единственный? Я не хочу ему зла. Нет, Ортана, мир не погибнет. Но он изменится вновь – ибо я пришел вернуть Равновесие. Полагаю, теперь ты умрешь, бессмертный братец.
Вместо ответа Ортана резко выбросил вперед руку.
Проходя сквозь каменную грань, рука чудовищно искажается. Огромная когтистая лапа выползает из камня, обхватывает меня за пояс и утягивает внутрь.
Внутри камня темно и пыльно.
По ту сторону камня стоит хлипкий столик на гнутых ножках. Прямо к столешнице прилеплена воском толстая свеча, которая горит еле-еле, как будто нехотя. Рядом со столиком в огромном кресле сидит он.
Я выдвигаю из-под стола табуретку, которой еще мгновение назад там не было. Кресло мне ни к чему – я не намерен здесь засиживаться.
–У тебя ничего не выйдет, Тенна, – говорит он.
–Ты обманул Хранителя Башни Севера-и-Востока. Он умер, но перед смертью отправил меня сюда, – говорю я. – Ты обманул Хранителя Башни Юга-и-Запада. Он потерял силу духа, а это хуже смерти, но он дал мне ключ, чтобы я смог войти в башню и убить тебя.
–Я поистине господин этого мира, Тенна, – говорит он. – Я всемогущ.
–Это ненастоящий мир, – говорю я. – Уродливое отклонение от истинной реальности. Складка времени, которую нужно разгладить. Ты же не можешь выйти отсюда, Ортана! Ты заперт в магическом тоннеле между двумя башнями, который не принадлежал нашему миру и не принадлежит этому. Если ты появишься в нищем и варварском мирке, который гордо зовешь своим, он исчезнет. Обратится в ничто. Ибо ты сам – часть большого, настоящего мира, и потому ты один – больше всего этого мирка, вместе взятого.
–Я всемогущ, Тенна, – говорит он. – Я поистине создал все, что есть ныне сущего. И женщину, которая пришла с тобой. И нынешнего тебя.
–Да как ты смеешь мнить себя творцом?! – взрываюсь я. – Ты ничего не создал, ты только вычеркнул, уничтожил, разрушил! Железо и огонь – вот все, что ты оставил им. Магия огня и железа – какая жалкая часть истинной магии мира! Ты нарушил Равновесие, ты сжег обе библиотеки, ты… ты убил Ихаллу!
–Насчет Ихаллы… я сожалею, Тенна, – примиряюще говорит он, и я вижу, что ему действительно жаль. – Это было давно.