Русская модель управления

Прохоров Александр Вячеславович

Позиция министерств была двойственной — им ведь тоже было выгодно искусственное раздувание объемов производства по отрасли, да и Госплан отчитывался перед Политбюро ЦК КПСС по объемным показателям. Так что, в конечном счете, повышение цен устраивало всех. Предприятия-потребители не страдали от завышения цен заводами-поставщиками, так как сами включали подорожавшее сырье и комплектующие в себестоимость своей продукции, перекладывая удорожание на своих потребителей. А те, в свою очередь, на своих и так далее по технологической цепочке. «...Непосредственной причиной роста себестоимости, как ни странно, стал рост оптов^хх цен. В свою очередь, цены растут в результате

роста себестоимости. И если не

⁵⁵⁷ См

. Реконструкция — опыт и проблемы // Правда, 1984, 30 июля

прекратить эти процессы в зародыше, то спиралеобразный виток затрат и цен станет постоянным явлением»⁵⁵⁸, — с тревогой отмечала «Правда».

Год от года все большая доля роста объемов производства была результатом повышения цен. «Прирост валовой продукции в „неизменных" ценах и в натуральном выражении составил соответственно в пятой пятилетке 85 и 117 процентов, в шестой пятилетке — 64 и 91 процент, в седьмой — 51 и 60 процентов, в восьмой — 51 и 39 процентов, в девятой — 43 и 25 процентов, в десятой — 24 и 7 процентов, в одиннадцатой — 20 и 10 процентов»⁵⁵⁹. «Валовой общественный продукт и национальный доход страны увеличились в 1985 году по сравнению с 1965 годом в 2,8 раза. Но за этот период на каждый рубль национального дохода и валового продукта уменьшилось производство зерна, мяса, моло15са0 тканей, обуви и ввод жилья в два раза, а картофеля — в четыре раза в натуральном выражении» .

Государство было довольно высокими темпами роста объемов производства, граждане — легкостью, с которой год от года увеличивались зарплаты и премии за выполнение плана. Впрочем, экономику не обманешь, и население было вынуждено платить все дороже за прежний объем товаров и услуг. «По расчетам специалистов, за счет роста средних розничн^гх цен, включая товары легкой промышленности, получено в девятой пятилетке 30 процентов прироста товарооборота, в десятой — 50, а в одиннадцатой — около 60 процентов. Этот курс не меняется и сейчас»⁵⁶¹.

Как бы то ни было, уровень жизни помаленьку возрастал, после самых необходим^хх покупок у граждан оставалось все больше свободных денег. «Две таблички: объем розничного товарооборота и сумма вкладов в сберкассы. Купив на рубль, сколько мы откладывали по годам? В 1940-м — 3 копейки, в 1960-м — 13, в 1970-м — 29, в 1980-м - 56, в 1985-м - 66 копеек... На 332,8 млрд руб. товарооборота в 1985 году 220,8 млрд на книжках. Откладываем, стало быть, больше, чем покупаем. Поделить вклады на всех — года полтора можем зарплату не получать» .

На уровне низовой производственной единицы формой компромисса является механизм нормирования. С внешней, формальной, стороны кажется, что система действует так, как ей положено. Нормировщик смотрит, не слишком ли перевыполнена та или иная норма, и совершенно справедливо решает, что раз можно выпустить за день или за месяц так много продукции, то очевидно, что предприятие переплачивает за единицу работы. Следовательно, есть все основания сократить оплату за единицу работы, повысить норму и снизить расценку — вполне здравая мысль. Поскольку именно система решает, когда, за что и сколько заплатить рабочему, то предполагается, что она, система управления, может побудить рабочего работать так интенсивно, как только он может.

⁵⁵⁸ О ценах разговор особый. «Деловой клуб „Правды"» // Правда, 1986, 22 сентября

⁵⁵⁹ Камаев В Самая актуальная проблема // Экономическая газета, 1988 — № 7 — С 18.

⁵⁶⁰ Валовой Д. Экономика в человеческом измерении // Правда, 1988, 19 января

⁵⁶¹ Никитин А., Шабашкевич А Именные кресла // Правда, 1988, 22 февраля.

⁵⁶² Никитин А. Айсберг продолжает расти //Литературная газета, 1987,16 декабря. —№ 51. —С. 11.

Но из указанного выше подхода следует, что, либо рабочий не понимает, что если сегодня он выпустит много продукции, то завтра ему повысят норму, либо предполагается, что рабочему совершенно наплевать на то, что ему повысят норму. Все нынешние механизмы нормирования труда исходят из того, что рабочий будет всеми силами стараться заработать максимальное количество денег. Все знают, что это ошибочная предпосылка, но сам характер нормирования исходит именно из того, что люди работают столько, сколько могут, как при нестабильной системе управления. А рабочие, со своей стороны, делают вид, что они принимают такой порядок нормирования и работают в полную силу, стараются перевыполнить норму, но больше чем на 15­20% не получается. Хотя нередко работают только до обеда (после обеда работать бессмысленно — сделаешь больше, и расценки понизят).

Единственно возможный в таких условиях способ нормирования — молчаливое соглашение между рабочим и нормировщиком о приемлемых границах выполнения норм. В итоге нормиров­щик делает вид, что нормирует, а рабочий делает вид, что изо всех сил пытается выполнить эти заниженные нормы. Компромисс, принявший форму «ритуального нормирования», позволяет рабочим спокойно жить и кое-как работать, а руководителям дает право делать вид, что они владеют всеми рычагами власти на заводе.

Побочным следствием компромисса между системой управления и населением является неизбежный конфликт поколений. Этот конфликт возникает тогда, когда в один и тот же отрезок времени существуют старшее и младшее поколения, одно из котор^хх выросло в условиях нестабильной системы управления, а другое воспитывалось в спокойные стабильные годы. Одно из этих поколений привыкло жить в кризисных, аварийн^хх условиях, бороться, рисковать имуществом и жизнью, ничего не бояться и быть готовым как к невероятному жизненному успеху, так и к незаслуженному поражению.

«„Состояние борьбы" — это, пожалуй, самое важное, самое главное, что характеризует поведение передовой молодежи тех лет, о котор^хх я рассказываю. Эта борьба со старым, отсталым, диким, мешающим движению общества вперед, оскорбляющим достоинство советского человека, велась постоянно и страстно. Наряду с творческим, созидательным трудом она была главным интересом нашей жизни»⁵⁶³— пишет о годах своей молодости ударник перв^гх пятилеток. — «Священная ненависть к врагам новой социалистической жизни была одним из стимулов нашей работы, всего нашего поведения в жизни. В те го64ы стоял вопрос „кто кого?" Мы его понимали так: или жить по-новому, или уступить прошлому»⁵ .

А параллельно существует другое поколение, сызмальства постигшее правило «живи сам и жить давай другим», освоившее искусство формального соблюдения ритуалов и преследования собственных шкурн^хх интересов. Между представителями поколения энтузиастов и поколения, говоря на современном сленге, пофигистов неизбежны конфликты. Периоды сосуществования таких противоположных по своему поведению поколений становятся эпохами бескомпромиссн^хх споров и откровенной вражды, которые проявляются и в семейной жизни, и в литературе, и в