Русская повседневная культура. Обычаи и нравы с древности до начала Нового времени
Шрифт:
Национальный состав московских жителей отличался чрезвычайной пестротой. Помимо русских здесь проживали представители практически всех народов, населявших Российское царство. Можно было также встретить персов, турок, индийцев, купцов и их приказчиков из едва ли не всех стран Западной Европы. В городе жили нанятые на русскую службу офицеры, инженеры, врачи и аптекари, представители различных ремесленных специальностей — тоже в основном выходцы из западноевропейских государств. Иностранные наблюдатели подметили, что в Москве почти не было иудеев и проживало сравнительно немного католиков, тогда как протестантов было много.
Причина здесь чисто религиозная — к протестантам
В Смутное время Немецкая слобода сгорела дотла, что не помешало, как только народное брожение успокоилось, новому наплыву иностранцев в Москву. При царе Михаиле Федоровиче выходцы из Европы селились в основном на улице Покровке и в прилегавших к ней переулках. К середине XVII века в Москве насчитывалось до 400 «немецких» дворов.
Главным противником проживания иноземцев в городе являлась Православная церковь. Патриарх и высшие церковные иерархи требовали убрать из черты города протестантские кирхи. Церковники считали кощунством существование в городе еще каких-либо храмов, кроме православных. Случаи некорректного отношения к религиозным чувствам русских работников со стороны европейцев-хозяев (не отпускали на церковную службу, не уважали православных постов и т.д.) получали широкую огласку и порой преувеличивались народной молвой. В итоге церковь добилась запрета на наем иностранцами православных в работники, на постройку ими дворов в Китай-городе и Белом городе и даже… на ношение ими русского платья.
Кроме того, с подачи патриарха Никона иностранцам запрещалось носить русскую одежду — видимо, чтобы облегчить наблюдение за не всегда желательными гостями. Запрет был суров, о чем свидетельствуют и сами иностранцы. Как пишет Олеарий в своем «Описании путешествия в Московию», «когда встречают немца, одетого по-русски, тащат в приказ и там наказывают кнутом».
При царе Алексее Михайловиче в 1652 году иностранцам был отведен специальный участок земли на месте старой Немецкой слободы, сгоревшей в 1611 году. Так возникла Новая Немецкая слобода на Яузе за Покровскими воротами Земляного города (в народе ее называли Кукуй или Кокуй), где с раннего детства будущий царь Петр впитывал в себя и их западную культуру. Всем европейцам было приказано переселиться сюда за счет казны. Население Новой Немецкой слободы составляли англичане, шотландцы, нидерландцы, немцы, выходцы из других стран Западной Европы. В слободе были построены три протестантские кирхи. По переписи слободы в 1665 году в ней числилось 206 дворов. Подавляющее большинство дворовладельцев было офицерами-наемниками, служившими в царских войсках. Кроме них в Новой Немецкой слободе жили приглашенные русскими властями специалисты в различных областях нарождающейся промышленности; было также много ремесленников.
В 1649 году, когда жители Туманного Альбиона учинили «злое дело — государя своего Карлуса до смерти убили», англичан выселили из Москвы. При этом иноземцам другого происхождения также досталось: велено было в пределах Земляного города «дворов и дворцовых мест у русских людей немцам и немкам вдовым не покупать и в заклад не имети… А буде кто русские люди учнут немцам
Иностранцы устраивались и вели торговые и иные дела не только в Москве, но и в других русских городах. Этому способствовали привилегии, которые торговцы и промышленники из-за рубежа получали как по национальной принадлежности, так и в индивидуальном порядке. Голландец Винниус в 1637 году основал в Туле завод для отливки пушек, ядер и других изделий из железа. Немец Марселейн основал такие же заводы на Волге, Костроме и Шексне. Непременным условием было то, чтобы они не скрывали от русских ни одного из секретов своего производства. То же делал и французский король Генрих IV, призывавший промышленников из Фландрии, Англии, Венеции.
Как бы то ни было, уже в первой половине XVII века в России зарождается отечественное мануфактурное предпринимательство. В Туле и Кашире, где и прежде существовала мелкая металлургия, возникает несколько металлургических и железоделательных заводов, основанных русскими купцами и предприимчивыми боярами. Но количество мануфактур было невелико, и о промышленности, как таковой, в это время говорить, конечно, не приходится. Поэтому многое приходилось завозить из-за рубежа.
Впрочем, один привозной европейский товар не был допущен в Россию, а именно — табак: нюхавшим его отрезали носы, или, как тогда говорили: рвали ноздри и били кнутом.
Интересно, что в это же самое время во Франции, при Людовике XIII и всесильном кардинале Ришелье, в 1616 году, в Париже происходили прямо противоположные события, по сути рекламирующие табак и курение: там с успехом шел балет «Табак», исполнители которого танцевали с трубками во рту и курили. Так стал пропагандироваться табак во Франции, а затем и в других западноевропейских странах, хотя прежде там, как и в России, курение считалось делом далеким от христианских ценностей.
В России, как мы знаем, табак сначала внедрялся в быт чуть ли не силой, а затем вошел в моду при Петре I.
Собранная Москвой Великорусская земля удивляла заезжих европейцев разреженностью населения, почти полностью деревенского и занятого земледелием. С конца XIV века колонизация диколесных территорий от Подмосковья двигалась все дальше на север, вплоть до Белого моря. Происходило это методом переложного земледелия: как правило, расчищалось место под новую пашню и возле него закладывалось поселение — починок. Историк, профессор Казанского университета А.П. Щапов отмечал: «До XVI, даже XVII столетия повсюду видим починковый характер культуры, видим энергическую работу русского народа в лесах девственных и непроходимых с топором, косой и сохой». С расчищенной и удобренной золой почвы снимали несколько хороших урожаев, а затем оставляли участок в залежь, переходя на новое место (с возможным возвратом к прежнему через восемь — пятнадцать лет).
Инициаторами пахотного освоения Великой Русской равнины были православные монастыри, увлекавшие за собой общины земледельцев-«новоприходцев». Распашка лесных просторов сопровождалась не только возникновением починков и деревень, но и расширением земельных владений монастырей.
В это же время при Михаиле Романове началось заселение Сибири. Туда посылали казаков, переселяли целые деревни. Сохранился даже указ Михаила Федоровича о том, чтобы отправить на Урал и в Сибирь девушек в жены — к уже перебравшимся туда переселенцам.