Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Русская публицистика. Эволюция идей и форм
Шрифт:

Полемика помещается в более широкие рамки, когда она в целом касается взаимоотношений теории журналистики с другими научными дисциплинами, имеющими в журналистике свои предметные интересы. Президент Бразильский ассоциации исследователей журналистики проводит четкую разграничительную линию: «В то время как исследователь из другой области, изучающий журналистику, может довольствоваться использованием методологий из собственной дисциплины… исследователь, желающий выявить особенности журналистики… должен быть в первую очередь озабочен тем, как сделать возможной разработку… методологий, адаптированных к особенностям журналистики. <…> Мы настаиваем на различии между так называемыми исследованиями журналистики [journalism studies] и теориями журналистики» [93] . Аргументация автора устремлена к углубленной специализации в своей профессиональной сфере, во избежание растворения в смежных науках.

93

Machado E. From journalism studies to journalism theory. Three assumptions to consolidate journalism as a field of knowledge // Brazilian Journalism Research. 2005. Vol. 1. No. 1. P. 14–15.

Конечно,

нет речи о запрете оригинальных идей в теории или директивном насаждении единственно правильной терминологии. Плюрализм служит двигателем науки, и с разными подходами надо считаться как с данностью. За данность надо принимать и лавинообразное проникновение в специальную лексику, с одной стороны, неоправданного калькирования иностранных выражений, с другой стороны – всевозможных техницизмов, тоже, как правило, иноязычных по рождению. Лексикон ученых и журналистов неудержимо засоряется избыточными англицизмами, такими как неблагозвучный фактчекинг (вместо привычной проверки фактов), мертвящая аттрактивность (привлекательность), жаргонный фейк (дезинформация), не говоря уже о лишенном внятного содержания наименования «новые медиа».

До некоторой степени революционный взрыв в технологиях напоминает социально-культурный перелом, произошедший в России после 1917 года. Тогда тоже в речевую практику хлынули дисгармоничные лексические новообразования, хотя и спровоцированные иными факторами. Современники-литературоведы отмечали: «На наших глазах, можно сказать, произошел… прорыв словарного языкового фронта <…> – и новые слова, новые обороты, новые выражения неудержимым потоком низвергаются на язык». Какие же делались выводы? «Нельзя загородить поток, но можно направить его. Нельзя искоренить ни пошлое тяготение к новым словечкам, ни озлобленную ненависть к новому слову, но можно учить людей разумно и бережно относиться к своему языку» [94] . По всей видимости, терминологию журналистики в нашем веке тоже ждет постепенное, разумное и бережное выстраивание сообразно динамике профессиональной практики и логике развития своей области научного знания.

94

Горнфельд А. Г. Новые словечки и старые слова. Петербург: Колос, 1922. С. 34–35, 63.

Итак, наблюдения за текущей литературой вопроса показывают, что терминология находятся в фокусе научного интереса. Трудами научного и журналистского сообществ в России создан фонд разнообразных справочников, имеющих, как правило, прикладное, профессионально-практическое назначение. Вместе с тем явно ощущается и формулируется в публикациях запрос на фундаментальные издания энциклопедического характера.

Решение данной задачи тесно связано с ответами на базовые вопросы о природе и функционировании журналистики в изменившейся социально-культурной и технологической среде. Сторонники коренного пересмотра концепций и вслед за тем терминологического аппарата аргументируют действием двух мощных факторов – потребности развивать международное сотрудничество в теории и цифрового взрыва в медийной индустрии. Согласно этой логике журналистику в качестве опорной категории заменяют медиа и коммуникации, что проявляется как на уровне доктрин, так и на уровне терминологических обозначений. Однако предложения такого рода вызывают возражения в российских и зарубежных научных кругах.

По нашим представлениям, приоритетное внимание к медиа означает изменение объекта изучения и научно-дисциплинарного поля. Интересам развития теории в большей мере соответствуют не вытеснение одного поля другим, а их взаимодополнение и взаимодействие. Мы находим основания для подтверждения выдвинутой в статье гипотезы о том, что интернационализация и цифровизация являются мощными факторами изменений в теории журналистики и модернизации ее аппарата, но они не вызывают ее отмирания или радикального пересмотра.

Значит, речь может идти о сравнительно мягком решении, соотносящимся с распространенной сегодня концепцией текучей реальности, в которой утратили свою определенность и влиятельность постулаты, ограничения, нормы и т. п. Данному условию отвечает контекстный подход, который активно используется в лингвистике и культурологии. Если нет возможности описать явление в границах единственной концепции, то действует принцип дополнительности контекстов, в совокупности раскрывающих смысл и значение объекта анализа [95] . Ныне данный подход получает распространение в целом ряде социальных и гуманитарных дисциплин. Он помогает преодолеть нарастающую многозначность терминологии как препятствие к взаимопониманию между представителями разных предметных областей в науке. Из-за использования различной терминологии для обозначения идентичных значений происходят потери части научных достижений (гипотез, методов исследования, терминологии) [96] . Думается, принцип дополнительности контекстов может найти полезное применение в исследованиях журналистики, в том числе при разработке ее обновляемого терминологического аппарата. К такому решению толкают и многомерность самой журналистики как института и профессиональной практики, и возрастающая разноголосица в ее теоретической интерпретации. Движение по этому пути будет успешным лишь при условии, что сохранится общее объектное поле – журналистика, во всем ее разнообразии, без попыток заместить ее другой субстанцией, располагающей собственным теоретическим обеспечением.

95

Калашников В. Г. Метод контекстного анализа в методологии контекстного подхода //

Педагогика и психология образования. 2018. № 2. С. 59.

96

Елькина Е. Е., Кононова О. В., Прокудин Д. Е. Типология контекстов и принципы контекстного подхода в междисциплинарных научных исследованиях // Современные информационные технологии и ИТ-образование. 2019 Т. 15, № 1. С. 143.

Корконосенко Сергей Григорьевич,

доктор полит.н., профессор,

заведующий кафедрой теории журналистики

и массовых коммуникаций СПбГУ

sk401@mail.ru

Е. И. Орлова

Взаимодействие журналистики и литературы: несколько нерешенных вопросов [97]

Аннотация. В статье обсуждаются проблемы истории и методологии изучения истории журналистики и литературы в их взаимодействии: типология изданий, периодизация, развитие сатирической публицистики, филологические методы в изучении истории журналистики, имманентные процессы в развитии литературы и журналистики и их соотношение с «внешними» историческими условиями. В качестве оптимального и общего для обеих наук метода автору статьи видится соединение культурно-исторического подхода с анализом поэтики художественных и публицистических произведений.

Ключевые слова: литературный процесс, журналистика, публицистика, культурно-исторический метод, поэтика.

97

Статья подготовлена в Институте мировой литературы им. А. М. Горького РАН за счет гранта Российского научного фонда (проект № 20-18-00003).

В последнее время явственно наметился поворот в осмыслении самых принципов исследования истории журналистики и – на фоне все дальше уходящего от нас ХХ века – в размышлениях историков журналистики и литературы о формах взаимодействия литературы и журналистики, о соотношении публицистического и художественного и некоторых других. Не претендуя, конечно, решить все эти вопросы, обозначим их и наметим те точки, которые представляются, на наш взгляд, точками наибольшего напряжения.

У каждой из наших наук – истории журналистики и истории литературы – есть свои специфические и нерешенные проблемы, а есть и общие. Например, заметно, что разные формы художественной речи – поэзия и проза – развиваются в истории литературы неравномерно: начало XIX века можно с полным правом назвать эпохой поэзии, все главные художественные открытия происходят именно здесь (первая русская комедия новой формации, первый русский роман нового типа – стихотворные произведения). Лишь к концу 1830-х годов проза начинает не только интенсивно развиваться, но даже и влиять на поэзию, отсюда появление, например, у Некрасова сюжетности в стихах, голосов персонажей, вплоть до сказа и т. д. Вероятно, не случайно и объединение им стихотворений в циклы – этот новаторский прием затем был глубоко усвоен и по-своему претворен в поэзии символистов.

Нечто подобное мы видим в начале ХХ века: серебряный век – век поэзии по преимуществу. Отчего так происходит, сказать невозможно, но на протяжении 1900–1910-х годов в воздухе начинает витать идея книги стихов как нового романа (от Бальмонта до Ахматовой можно видеть это явление, осмысляемое одновременно самими поэтами и критиками-филологами). Разрабатываются, в том числе и на страницах периодики, вопросы теории стиха, особенностей прозы и поэзии. Так формируется центральная часть литературоведения – поэтика, и одновременно мы видим мощный взлет в развитии литературной критики, так что создаются предпосылки для их постепенного обособления, что и происходит в ХХ веке. Но в его начале наблюдается замечательный синтез «журнальной науки» (по позднейшему определению Б. М. Эйхенбаума) и газетно-журнальной критики.

Общим полем интересов и общей нерешенной проблемой можно считать вопрос о сатире, с ее неравномерным развитием, еще не поддающимся осмыслению, с ее смешением жанров, может быть вообще обусловленным ее полигенетической природой (например, фельетон и рассказ – границы между ними часто оказываются размытыми). Понятно, что в разные периоды российской истории взлеты и упадок сатиры, в том числе сатирической журналистики, не могли не быть связаны с причинами внешними – законами о печати, цензурными условиями и т. д. Но есть, вероятно, еще не изученные нами имманентные процессы. «Так, например, период гласности конца 1850-х гг. – времени появления многочисленных уличных юмористических листков – в значительной степени отличается от нового всплеска юмористических изданий рубежа 70–80-х гг. XIX в. Типологическое определение представителей “малой прессы” также нуждается в специальном рассмотрении. В рамках даже одной типологической группы существует разнобой в определении юмористических и сатирических изданий, типологические признаки которых порой трудноразличимы» [98] , – пишет Л. П. Громова. При этом она указывает, что интересна не только «многострадальная» цензурная история этих журналов и «листков». «Этот сегмент прессы представляет интерес и как социокультурный феномен, являющийся отражением процессов массовизации журналистики как части культуры общества» [99] . Л. П. Громова констатирует важность этих проблем и для последующих десятилетий в России.

98

Громова Л. П. «Малая пресса» в социокультурном пространстве России XIX века // Русская литература и журналистика в движении времени. Ежегодник 2013. М., 2014. С. 32–33.

99

Там же. С. 37.

Поделиться:
Популярные книги

Назад в СССР: 1986 Книга 5

Гаусс Максим
5. Спасти ЧАЭС
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.75
рейтинг книги
Назад в СССР: 1986 Книга 5

Неудержимый. Книга III

Боярский Андрей
3. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга III

Мастер 3

Чащин Валерий
3. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 3

Конструктор

Семин Никита
1. Переломный век
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
4.50
рейтинг книги
Конструктор

Наследник Четырех

Вяч Павел
5. Игра топа
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
6.75
рейтинг книги
Наследник Четырех

Чехов. Книга 2

Гоблин (MeXXanik)
2. Адвокат Чехов
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Чехов. Книга 2

Легат

Прокофьев Роман Юрьевич
6. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.73
рейтинг книги
Легат

Земная жена на экспорт

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.57
рейтинг книги
Земная жена на экспорт

Идеальный мир для Лекаря 11

Сапфир Олег
11. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 11

Столичный доктор. Том II

Вязовский Алексей
2. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Столичный доктор. Том II

Столичный доктор. Том III

Вязовский Алексей
3. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Столичный доктор. Том III

Пропала, или Как влюбить в себя жену

Юнина Наталья
2. Исцели меня
Любовные романы:
современные любовные романы
6.70
рейтинг книги
Пропала, или Как влюбить в себя жену

Нефилим

Демиров Леонид
4. Мания крафта
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
7.64
рейтинг книги
Нефилим

Бывший муж

Рузанова Ольга
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Бывший муж