Русская жизнь. Эмиграция (июль 2007)
Шрифт:
Ивановку можно считать чудом, но у каждого чуда есть вполне прозаические объяснения. Председатель Никитин, помимо бесспорных менеджерских талантов, был славен дружбой с первым секретарем ЦК компартии Азербайджана Гейдаром Алиевым. Перед колхозной конторой стоит стела с еще одной цитатой из Алиева-младшего: «Гейдар Алиевич Алиев был вашим гарантом, а сегодня я ваш гарант». Эти слова не настолько анекдотичны, как может показаться гостю из России. «Гарант» - это не «президент», как принято у нас, а именно гарант - тот, на честном слове которого все держится. И в этом смысле президенты Алиевы - оба, и старший, и младший - действительные гаранты неприкосновенности Ивановки и находящегося в ней колхоза. Сохранение русско-советского раритета- дело чести для Алиева-младшего, память об отце, из уважения к которому в начале 90-х местные жители решили остаться в Азербайджане.
Когда- то в Измайлинском районе было много неазербайджанских сел: русские здесь селились со времен Екатерины, ссылавшей в эту долину раскольников -старообрядцев и молокан; в Ивановке живут молокане. Еще были армянские села, а также селение с поэтическим названием Жиды. Теперь во всех этих селах живут азербайджанцы, бежавшие из Армении и Карабаха, обитатели Жидов, естественно, в Израиле, армян депортировали в Армению, а русские целыми селами сами снялись и уехали в Ставропольский край и Белгородскую область.
– Мы тоже должны были уезжать,- рассказывает пенсионерка Татьяна Васильевна Романенко, хозяйка дома на улице Центральной и бабушка шестилетней Вики.
– Николай Васильевич Никитин посылал представителей в разные российские области, они долго искали место, в конце концов нашли на Белгородчине. Собралось правление, и представители докладывают: столько-то места под пашню, столько-то под дома, климат такой-то и так далее. Николай Васильевич выслушал и говорит так тихо: «Спасибо, но мы никуда не поедем. Гейдар Алиевич скоро вернется, мы должны его дождаться. Остаемся здесь». И мы остались. Николай Васильевич оказался прав: Гейдар Алиевич вернулся через два месяца, и у нас снова началась спокойная жизнь.
II.
Жизнь остается спокойной и сейчас. Во времена Никитина существовал негласный запрет на продажу домов азербайджанцам, после смерти председателя запрет как-то забылся. Сейчас в Ивановке две улицы, полностью заселенные национальным большинством - так называемый Черный город, - но русских все равно большинство, 2256 человек из 3039 жителей села.
Такого не увидишь и в России: вопреки законам природы, согласно которым южанин - почти всегда смуглый брюнет, русские в Ивановке выглядят именно так, как их рисуют на националистических листовках, - круглолицые блондины с веснушками. Наиболее впечатляющая картина - в детском саду. Мы зашли туда во время тихого часа, дети спали или делали вид, что спят. Ни одного брюнета. Только заведующая Валентина Владимировна Казакова, да и та крашеная.
Ивановка молоканское село, и молельный дом молокан - единственное здесь культовое сооружение, но к религии местные жители относятся прохладно: не атеисты, но и не особенно верующие. Молиться ходят только старики, а те, кто помоложе, говорят, что им молиться еще рано, но когда состарятся, обязательно начнут ходить в молельный дом. Свинину, однако, не ест никто. Водку пить тоже запрещено, но к этому запрету в Ивановке относятся спокойнее, чем к запрету на свинину. «Мы водку не пьем, мы ее употребляем», - сформулировала доярка Люба на молочно-товарной ферме. О молоканстве большинство ивановцев знает только, что молокане не признают креста, считая его орудием убийства, а иконы считают идолопоклонничеством.
72- летний Василий Васильевич Казаков -старик с большой седой бородой, - напротив, соблюдает все молоканские правила и традиции.
– Не от нас это зависит, - говорит он.
– Это наши деды, наши прадеды завели, и мы должны следовать тому, что они нам оставили.
Василий Васильевич сорок лет работал в колхозе шофером, недавно вышел на пенсию и выращивает чеснок на продажу - только чеснок. За домом Казакова огромная плантация, в сарае залежи чеснока. За казаковским чесноком приезжают покупатели из самого Баку. Казаков живет с мамой, 95-летней Татьяной Васильевной, совершенно глухой и не очень гостеприимной дамой, которая, выяснив, что мы приехали не за чесноком и вообще никаких денег не дадим, начинает кричать:
– Провожай гостей, старый! Ты болтаешь, а день идет!
И старик извиняется и вежливо прогоняет нас. В Ивановке у людей странный говор: южный фрикативный «г» плюс среднерусский мягкий знак на конце глаголов («Меня не посодють?»- поинтересовался Казаков, когда его начали фотографировать) плюс к месту и не к месту употребляемое «туда-сюда», абсолютно азербайджанское, и обороты вроде «арбуз-марбуз», выдающие людей, живущих в азербайджанском окружении.
III.
Местного самоуправления в Ивановке нет. Главу исполнительной власти «административно-территориального деления Ивановка» назначает на неопределенный срок глава района. Никаких инструкций на этот счет не существует, но глава Ивановки всегда должен быть русским. Последние два с половиной года эту должность занимает Ольга Тимофеевна Жабина, блондинка сорока лет, накануне проводившая своего сына в азербайджанскую армию. Сын служит в Баку, родители ждут его в Ивановке. Муж Ольги Тимофеевны - помощник бригадира в колхозе, каждый вечер супруги выясняют отношения в духе фильма «Москва слезам не верит».
– Он меня спрашивает: кто в доме хозяин? Я ему отвечаю: в доме ты, а в селе я. Очень обижается, - смеется Ольга Тимофеевна.
Практически у каждого жителя есть родня где-нибудь в России. У Татьяны Васильевны Романенко сын работает маляром в автосервисе в Подмосковье, у Валентины Владимировны Казаковой сын в Белгороде. А, например, у заведующего молочно-товарной фермой Григория Минникова сын - десятиклассник «турецкой школы с исламским уклоном» в Исмаиллы.
– Я сам его туда отдал, - объясняет Григорий.
– Ислам он принимать не будет, но все эти исламские штуки - они очень правильные. Не пить, не курить, по бабам не шляться до поры до времени. И преподавание на английском языке, окончит школу, сможет поступить в любой университет мира. А сам, конечно, русский, молоканин. Русским и останется.
Спрашиваю: останется русским, но будет жить где-нибудь в Америке? Григорий кивает.
– Ивановка тем и знаменита, что в любой стране обязательно найдешь хотя бы одного ивановца. А здесь рано или поздно нас не останется совсем. Чтобы в вузах учиться, нужно хорошо знать азербайджанский, а с азербайджанским дипломом работы не найдешь даже в Баку. Сходите в коровник к бычкам - там скотник Ваня Волков, он в Баку учился на менеджера, а сейчас работает скотником. Думаете, от хорошей жизни? Выбор у нас небольшой: либо навсегда в колхозе, либо уезжать куда-нибудь. Мне уже пятьдесят скоро, я-то здесь останусь, тем более что и зарабатываю неплохо, но детям своим такой судьбы не пожелаю.