Русская зима
Шрифт:
«Кого?»
«Людей. Они в шкафу спрятались».
Не медля, я распахнул дверцы и застыл.
Больше всего то, что я увидел, походило на большую красную сосиску размером с человека, перевязанную скотчем.
Красный спальный мешок, подвешенный к потолку прочной бечевой. А в нем человек. Низ лица обильно заклеен скотчем, напротив носа проделано две дырки, чтобы жертва могла дышать. Рядом еще два таких же мешка. И каждый сразу же задергался, раздалось разноголосое мычание.
Почему-то
Достав нож, я стал осторожно резать скотч. Глаза мужика округлились, он попытался задергаться. Я поймал его голову, прижал к стене и прорезал в скотче небольшое отверстие, чтобы он мог говорить.
– Фух! – выдохнул мужик и задергался пуще прежнего. – Вытащи меня отсюда! – А дальше приличными были только предлоги, слова из мужика лились, как вода из прохудившегося водопровода. Своей семьи он не стеснялся.
«Антон. Тут люди. Связанные. Висят в шкафу. Живы».
«Это как посмотреть».
Сначала я снял мужика. Разрезал ему веревки на руках, полностью распоров попутно спальный мешок. Вручил нож, предоставив освобождаться дальше самому. А сам стал снимать остальных.
Трое. Сам мужик, женщина лет сорока, наверное, его жена, без сознания. И парень лет пятнадцати, в сознании, все нормально, только вот обоссался, пока в мешке висел. Как разрезали мешок, завоняло…
«Спроси. Сколько их было», – вызвал меня Антон.
– Сколько вас всего было?
Мужик схватился за голову.
– Твою мать, еще Анька! Анька где, Анька!
«Одного не хватает».
«Так я и думал. Одного он уже на мясо пустил».
– Пап, он ее с собой понес, – встрял сынок. Сейчас он прыгал на одной ноге, пытаясь снять со второй куски липкого провонявшего скотча.
«Это женщина. Он унес её с собой».
«Надо идти за ним».
«Идем».
– Сидите здесь, – сказал я семье. Паренек непонятливо глянул на меня, снова было открыл рот, чтобы что-то спросить или сказать, снова получил затрещину от отца.
Я повернулся и пошел к двери.
– Ты куда!!!! – заорал мужик.
– Оставайтесь на месте, никуда отсюда не уходите! Скоро будет помощь!
Следы, уходящие в поле, я обнаружил почти сразу. Такие же рубчатые подошвы, как и у моего комбинезона. Даже эксперимент провел, встал ногой рядом, посмотрел на отпечаток. Сходится. Разве что тот отпечаток глубже.
Значит, с грузом.
Переглянулись с Антоном и, не разговаривая, рванули через поле к лесу, в один миг перемахнув проволочный забор
Антон включил комм.
– Докладывайте, – сказал Святогор.
– Он наткнулся на дачников. Четверо. Трое живых. Еще один с ним, возможно, тоже живой. Просим помощи.
Святогор помолчал немного.
– До начала войсковой операции остался час. Продолжайте преследование.
Лес был тут хороший, не отравленный ядами Третьей мировой. Даже снега не много, так, намело чуть, только в оврагах и распадках хоронились громадные сугробы. Елки бодро тянулись в небо, им не уступали березки и еще какие-то деревья, почва под ногами упругая. Бежать легко и просто.
Цепочка его следов вилась перед нами путеводной нитью, и мы бежали вдоль нее. Заботиться о скрытности смысла уже нет, мы догоним его или не догоним. Выигрыш уже только в скорости. Если догоним, то прибьем. Если не догоним… Не хочется даже об этом думать.
Я уже не мог отказаться, бросить все я просто не мог.
Все равно ему не спрятаться и уж точно за океан не перебраться. Все равно его обнаружат, врежут тем, от чего не защититься, и все равно ему смерть, через месяц ли, через год ли, но итог один. Но вот сколько крови до того прольется… Плохо придется тем, на кого он выйдет. Не говоря уж о том человеке, которого он тащит с собой сейчас.
Надо остановить его сейчас, пока он еще не натворил столько бед. И сделать это должны мы, равные ему по силе и по возможностям, не подвергая риску тех, кто ни при чем, кто не должен отвечать за эксперименты Святогора, да и, если уж начистоту, и за мою дурную попытку «поговорить» тоже.
И потому я просто не мог найти в себе силы остановиться.
Он тоже торопился. Очень торопился, продираясь сквозь лес. Поломанные ветки постоянно попадались нам на пути, а один раз был разбросанный сугроб, в который словно трактором въехали. Наверное, почувствовал погоню и решил плюнуть на осторожность, спасать свою шкуру. Вот если бы еще и девчонку с собой не тащил, а тут бросил, то совсем хорошо бы было…
Нет, лучше уж пускай тащит. А то еще решит прикончить. Да и скорость она ему сильно сбивает… Кстати, а куда этот тип бежит?
Глянул на карту.
Раньше тут было много дачных поселков, которые после войны пришли в запустение. Люди возвращаться сравнительно недавно начали, места хорошие, реликтовая природа, близко от города, и мутантов нет.
На карте отмечены три поселка, «Беличий лес» один из них. Еще дальше поля, тоже заброшенные, за ними развалины и совсем далеко сборочные центры Коломны. Но туда ему соваться не с руки, там охрана…
«Сейчас будут развалины», – предупредил меня Антон.
«Вижу».
Сначала мы вышли на старую асфальтовую дорогу, снег с которой смело ветрами, а через пару километров деревья вокруг расступились, и мы оказались на окраине заброшенного поселка.
Дома угрюмо смотрели на нас черными провалами окон под роскошными шапками снега на крышах. Снег подтаивал, вниз по стенам тянулись длинные острые сосульки. На минутку выглянуло солнце, вспыхнуло в небе среди облаков и спряталось обратно.