Русские Древности

РУССКИЕ ДРЕВНОСТИ – ЧТО ЭТО?

Древний – старый, старинный, престарелый, старобытный, давний, стародавний, давнишний, давностный, давнопрошлый, исконный, досельный, былой, старовременной, ветхий. Древности – старобытность, старина, старь, отдаленные, старинные времена. Древо жизни – растение; в анатомии – мозговина, белая мозговая мякоть в малом мозге, похожая на деревцо.

В.И. Даль

Издревле на Руси писали, вернее, чертили, резали письмена на камне, на дереве, позже на коже-руне. Отсюда «деревнейшее», древнейшее письмо – черты и резы, руны-руницы.

Книга эта состоит из трех глав, своеобразного Триглава древнерусского.

Первая из них, «Таврида», рассказывает о Крыме, Таврике, царе Митридате VI Евпаторе и его 48-й жене Гипсикратии, амазонке по происхождению, захороненной в Фанагории и чудесным образом найденной спустя две тысячи лет воронежскими подводниками.

Вторая глава переносит нас во времена Нестора – первого русского летописца, автора «Повести временных лет», во времена язычества и «Велесовой книги». В этой главе речь идет и о знаменитом «Слове о полку Игореве», в частности о подлиннике «Слова», по моему глубокому убеждению, не сгоревшем во время московского пожара 1812 года, а спасенном, об удивительных людях – собирателях русских древностей – А.И. Мусине-Пушкине, Н.М. Карамзине, А.С. Пушкине и многих других русских патриотах, собравших, сохранивших, донесших до нас эти уникальные исторические документы.

Третья глава посвящена рассказу о русской деревне середины XIX столетия, а конкретно жизни украинцев – хохлов бывшей Воронежской, а ныне Белгородской губернии, в имении Староивановка, Ольхово и др., которыми управлял поляк Карл Красковский. Какова была жизнь этих людей за 10 лет до отмены крепостного права, судите сами.

Дела давно минувших дней,

Преданья старины, глубокой.

А.С. Пушкин

Давным-давно это было. Так давно, что еще Иисус Христос не появился на свет божий. Более двух тысяч лет тому назад.

Митридат VI Евпатор – царь Боспорского царства, вернувшись из очередного похода на синдов и меотов, находился в подавленном состоянии. Поход закончился не то, чтобы неудачно, но не совсем так, как он планировал. Пострадали, как всегда, мирные жители: женщины, старики, дети, жилища синдов. Воины же, чтя скифские обычаи, уходили от преследователей на север, в дикие ковыльные степи, заманивая врага, сжигая все позади себя, травя колодцы змеиным ядом и падалью. Митридат, сдерживая в себе порывы ярости, помнил и чтил печальный опыт своего дальнего предка персидского царя Дария I Гистаспа. Утехой явилось то, что в плен к нему попала девушка – по слухам, то ли одна из дочерей, то ли одна из внучек знаменитой царицы амазонок Амаги.

Произошло это чисто случайно. Сражаясь наравне с мужчинами и выпустив дюжину стрел, а затем спасаясь от погони неподалеку от одного из притоков реки Танаис (Дон), она надеялась скрыться, но конь под нею вдруг споткнулся и упал. В шее лошади торчала стрела. Перекувырнувшись несколько раз через голову и слыша топот настигающей лавы, девушка дрогнула, но неподалеку шумела река. Юркнув змейкой по обрыву, она споро достала из-за спины тростинку «очера» и смело вошла в воду. Но, как говорится, если не повезет, так не повезет. Тростинка, видимо, при падении треснула и через нее начала сочиться вода. Закашлявшись и поперхнувшись, девушка вынырнула. На берегу гоготали косматые воины Митридата. Скрутив извивающуюся, словно ехидна, красавицу и выбив у нее из рук меч-якинак, они поволокли ее к начальнику. Изумившись красотой степной амазонки, тот доложил еще выше. Таким образом она предстала перед очами великого царя и полководца.

Пыльная, в истрепанной одежде, она вначале не произвела впечатления на Митридата, поразили его лишь сверкающие гневом голубые глаза да золотой пояс – признак знатности рода. На другой день, искупавшись в морских ваннах с целебными, благоухающими травами (а дело было в Фанагории – одной из резиденций царя) и одевшись в белоснежно-кисейные, прозрачно-виссановые одежды, она переступила порог сказочно-богатого и пышного Дворца-сада, перед входом в который покоились и лучились две золотые статуи львов. (По древнеарамейскому преданию, в пещере святилища, которую охраняли два льва, находился «камень основания» с пророческими буквами. Каждый входящий пытался запомнить эти священные буквы, но, как только он выходил из пещеры, львы на него рычали, и он их забывал. И только мамзер (Иисус) познал тайну священных букв, разрезав себе бедро и вложив туда пергамент с начертанными на нем буквами.)

Убранство царского дивана (позже в Крыму ханский диван – высший совет феодалов и знати) поразило воображение девушки. Посредине громадной светлой залы, украшенной окнами из разноцветного генуэзского стекла, находился поистине волшебный, белоснежный, журчащий и булькающий чистой ключевой водой мраморный фонтан. Творение сие, поистине неземное, было сделано в виде розы. В центре залы на позолоченном троне восседал уже немолодой царь Митридат VI Евпатор, под ногами простирался пышный и роскошный персидский ковер. Голову царя украшала грозная в зверином оскале пасть леопарда, шкура зверя мягко струилась по широким плечам и спине. Он был подобен грозному и непобедимому Гераклу. На шее сверкала массивная золотая цепь с драгоценными камнями, пальцы украшали дорогие перстни. Царь любил золото и драгоценности. По бокам владыки на мягких диванах, покуривая пьяняще-дурманящий кальян, жмуря кошачьи глаза и созерцая волнующие танцы полуобнаженных красавиц, полулежали царские особы и приближенные. Приглушенно звучала восточная музыка.

Как только скифиянка вошла, восторженные возгласы «О-о-о!!!», «Ах!!!» прокатились по зале. Для полноты картины предоставим слово еврейскому купцу, присутствовавшему при этом: «В дверях появилась, словно в сказке, поразительной красоты девушка. Чуть выше среднего роста, гибкая, движения плавные и величественные, словно у павлина. Голубые и широко поставленные глаза сверкали изумительной чистотой. Щеки выпуклые, румяные, губы восхитительные, сочные и спелые, словно вишня, носик небольшой, словно у птички, упрямый подбородок плавно переходил в лебединую, без единой морщинки шею. Лицо притягивало зрителей чем-то неизъяснимым, на него хотелось смотреть и наслаждаться. Фигурка поражала своей изящностью и стройностью. Но более всего удивляли ее необыкновенного цвета волосы, они были бело-соломенного цвета, не рыжего, а скорее золотистого оттенка, пышные и кудрявые, они придавали скифиянке поистине царский вид». За эти редкой красоты волосы историки средневековья назовут степных красавиц «златовласками».

Митридат знаком попросил приближенных удалиться и остался с нею наедине. Любовь их была страстною и длилась долго. В анналах историков того времени она числилась сорок восьмой женой Митридата. Любила она своего повелителя преданно и по-своему. Душа ее носилась по вольным таврическим степям. Она тосковала по многочисленным родным и близким, несметным табунам лошадей, зеленым лугам и синим рекам. Скифы таврические прозывали ее ласково – Белочкой – Белянкой. Несколько раз она пыталась бежать, но беглянку ловили и приводили к царю. Типичный восточный деспот Митридат хватался за плеть, но, взглянув в ее голубые небесного цвета глаза, наполненные слезами, ломал нагайку, и, тиская свою любушку в объятьях, смеялся с нею до упаду» Современники проявляй ее «неукротимой». Это была ее молодость. Родила она царю трех детей – все девочки. После родов чуточку располнела, но дородность не умерила ее пыла, отваги и мужества.

Дальнейшая судьба скифской амазонки малоизвестна. Одни утверждают, что она в составе делегации, посланной Митридатом в Испанию, успешно помогала пиратам Квинта Сертория в борьбе против римлян. Другие якобы видели ее в лагере бывшего понтийского офицера Спартака (?-71 г. до н. э.), служившего во время Первой Митридатовой войны в его наемных фракийских войсках (Фракия – современная Болгария), а затем попавшего к римлянам в плен и возглавившего восстание рабов и гладиаторов. Митридат весной 73 года посылал на пиратских кораблях оружие восставшим, но высадить десант на помощь 70-тысячной армии Спартака так и не решился. Третьи утверждают, что видели ее даже в составе делегации, посланной Митридатом в Гирканское и Парфянское царства.