Русские фамилии

Унбегаун Борис Генрихович

3.3. Патронимические фамилии в форме родительного падежа. Патронимы в форме родительного падежа прилагательного, как было сказано, совпали с фамилиями на – ов. Но некоторые из них сохранились и могут считаться устаревшими в живом фонде русских фамилий. Их можно разделить на три группы.

(I) Фамилии на -ово. Это окончание представляет собой фонетическую запись окончания – ого прилагательных мужского рода ед. ч. род. п. Особенность, отличающая это окончание от регулярного окончания родительного падежа, состоит в перемещении ударения на последний слог, как, например, в Дурново < дурной. Это старый тип фамилий принадлежал нескольким семьям русского дворянства. Эти фамилии перечисляются и анализируются в главе VII (с. 138) .

(II) Фамилии

на -аго. Это окончание обычно рассматривается как окончание церковнославянского прилагательного в род. п. ед. ч.: собственно русское окончание передавалось на письме как – ого, а произносилось как – ово. Этот тип фамилий, видимо, происходит от прозвищ на – ага, хотя позднее они могли быть отождествлены с церковнославянским род. п. ед. ч. Существует очень немного фамилий этого типа, все они также принадлежат знатным семьям, как, например, Мертваго < мёртвый. Эта проблема и фамилии на – аго рассматриваются в главе VII (с. 139) .

(III) Другой вполне установившийся тип образуют фамилии, в которых прилагательное зафиксировано в форме род. п. мн. ч. и, следовательно, оканчивается на – ых/– их. Это типично северные фамилии, появляющиеся в текстах с конца XVI в. Им присуще значение ‘из дома, из семьи таких-то’ (ср. французскую фамилию в форме род. п. мн. ч. Desenfants и ее фламандский эквивалент Vanderkinderen). Они большей частью произошли от патронимических фамилий и указывали на отношение или зависимость от них: Воейковых, Строгановых, Фёдоровых и т. д. Тип фамилий на – ых/– их и теперь необычен, большинство их образовано от прилагательных: Черных (чёрный), Широких (широкий), Токаревских (Токаревский, прилагательное, образованное от фамилии Токарев < токарь) и т. д. Еще до того, как эти фамилии вышли из употребления в северной России, они были занесены колонистами в Сибирь, и теперь справедливо считаются типично сибирскими. Несмотря на необычность, они отнюдь не редки. Они также рассматриваются в главе VII (с. 139 — 140 ).

4. Непатронимические фамилии

Возрастающий поток патронимических фамилий не покрывал полностью русскую антропонимию. Сохранились и некоторые другие типы фамилий.

4.1. Фамилии в форме существительных. Фамилии, представляющие собой существительные в чистом виде, без патронимического суффикса, довольно редки, например, Кривоглаз (‘человек с одним глазом’), Кукольник (‘мастер по куклам’), Медведь, Мороз. Большинство фамилий этого типа украинского или белорусского происхождения, как, например, Гоголь (‘утка’), Белоконь (‘конь белой масти’), Олейник (‘торговец растительным маслом’), Молоховец (производное от топонима) и т. д. Они рассматриваются в главе X .

4.2. Фамилии в форме прилагательных. Фамилии в форме именительного падежа прилагательного более распространены, но все же достаточно редки. Некоторые из них принадлежат старинным дворянским родам. Вместо развития формы на – ов от патронима в родительном падеже здесь произошло возвращение к форме именительного падежа. Пример такой фамилии — Толстой (‘толстый’). Но есть и вариант с этой основой, который следует общей модели — Толстов.

Несколько фамилий какое-то время колебались между двумя формами, так, например, княжеское имя Долгорукий зафиксировано и в патронимической форме Долгоруков.

Однако у множества фамилий в форме именительного падежа прилагательного более позднее и более «низкое» происхождение, например, Бессмертный, Чёрный, Косматый, Круговой, Земляной и т. д. Большинство из них украинского происхождения.

4.3. Фамилии на– ский/– ской, – цкий/– цкой. Существовал тип русских фамилий, который не был связан с патронимической системой, но тем не менее служил основой для фамилий. Это фамилии на – ский/– ской, – цкий/– цкой, образованные от географических названий. Их носителями были те представители боярства и дворянства, которые получили имена по названиям своих княжеств, уделов, наследственных владений, поместий. Эти имена могут рассматриваться как предвестники фамилий, они передавались от отца к сыну как символ территориальной власти, точно так же, как соответствующие имена передавались из поколения в поколение в Западной и Центральной Европе. Когда в середине XVI в. утвердились постоянные русские фамилии, в их состав вошли и такого рода наименования. В этот период не все княжеские имена были топонимическими именами на – ский, многие из них складывались по обычной патронимической модели. Тем не менее из 93 княжеских имен, перечисленных в Тысячной книге (1550 г.), 40 оканчивались на – ский. Их основу составляли либо названия княжеств и владений, — как, например, Вяземский (от Вязьма), Мосальский (от Мосальск), Трубецкой (от Трубчевск), либо названия боярских родовых имений, — такие фамилии, как Курбский, Оболенский, Прозоровский, Волконский и др. (об этих фамилиях см. с. 105 — 106) . Число княжеских фамилий постоянно уменьшалось, и в XVIII—XIX вв. многие из них исчезли. Однако этот процесс шел довольно медленно, потому что в России, в отличие от других стран, например Великобритании, дворянские титулы наследовались всеми сыновьями и в дальнейшем не связывались с наследственным владением.

Количество некняжеских фамилий, образованных от названий родовых владений, например, Дубенский, Нелединкий, Заболоцкий, всегда было незначительным и подобно княжеским фамилиям постоянно уменьшается.

Редкость русских фамилий на – ский можно объяснить системой землевладения на Московской Руси. Наследственных владений (вотчин) было мало. Огромные территории занимали так называемые поместья, управлявшиеся помещиками. Поместье давалось царем в награду за службу, военную или гражданскую. После смерти владельца оно отходило в казну и в дальнейшем могло быть передано новому владельцу. Размеры поместья не были твердо установлены, и при переходе к новому владельцу оно могло увеличиваться или уменьшаться в зависимости от разных обстоятельств. Частая смена землевладельцев мешала созданию фамилий, основанных на названии поместья. К середине XVII в., когда поместья стали наследоваться и были приравнены к вотчине, русский помещик стал дворянином в полном смысле этого слова. Однако к тому времени представители нового дворянства уже обладали постоянными фамилиями, большей частью в обычной патронимической форме. Это также объясняет, почему русские фамилии не содержат формальных указаний на знатность, таких, например, как частица de во французском и von в немецком.

Совсем иная ситуация сложилась в Польше, где издавна дворяне владели имениями, передаваемыми по наследству. Этим объясняется распространенность польских топонимических фамилий на -ski. Престижность таких фамилий привела к частому использованию суффикса -ski буржуазией, в результате чего значительно возросло число фамилий этого типа, которые стали считать преимущественно польскими.

Исконно русские фамилии на – ский позднее слились и практически были поглощены аналогичными польскими, украинскими и белорусскими фамилиями, такими как Борковский, Чайковский, Ковалевский, Лозинский, Томашевский. Все эти фамилии имеют ударения на предпоследнем слоге по польскому образцу, и эта особенность обычно, но не всегда, отличает их от исконно русских. (Об этих фамилиях см. в главах X , XI , XII ).

Другую группу фамилий на – ский составляют искусственные фамилии русского духовенства типа Цевницкий, Преображенский, Сперанский (см. главу IX ).

Лишь в исключительно редких случаях фамилии на – ский объединялись с преобладающим типом на – ов путем замены их окончания на – сков (см. с. 18 , 107 ).