Русские песни и романсы

Гусев Виктор Евгеньевич

* * *

В полном разгаре страда деревенская… Доля ты! — русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать. Не мудрено, что ты вянешь до времени, Всевыносящего русского племени Многострадальная мать! Зной нестерпимый: равнина безлесная, Нивы, покосы да ширь поднебесная — Солнце нещадно палит. Бедная баба из сил выбивается, Столб насекомых над ней колыхается, Жалит, щекочет, жужжит! Приподнимая косулю тяжёлую, Баба порезала ноженьку голую — Некогда кровь унимать! Слышится крик у соседней полосыньки, Баба туда — растрепалися косыньки, — Надо ребёнка качать! Что же ты стала над ним в отупении? Пой ему песню о вечном терпении, Пой, терпеливая мать!.. Слёзы ли, пот ли у ней над ресницею, Право, сказать мудрено. В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею, Канут они — всё равно! Вот она губы свои опалённые Жадно подносит к краям… Вкусны

ли, милая, слезы соленые С кислым кваском пополам?.. Начало 1863

Л. Н. Модзалевский

Вечерняя заря весною

Слети к нам, тихий вечер, На мирные поля; Тебе мы поём песню, Вечерняя заря. Темнеет уж в долине, И ночи близок час; На маковке берёзы Последний луч угас. Как тихо всюду стало, Как воздух охладел! И в ближней роще звонко Уж соловей пропел. Слети ж к нам, тихий вечер, На мирные поля! Тебе мы поем песню, Вечерняя заря. (1864)

И. 3. Суриков

Рябина

«Что шумишь, качаясь, Тонкая рябина, Низко наклоняясь Головою к тыну?» — «С ветром речь веду я О своей невзгоде, Что одна расту я В этом огороде. Грустно, сиротинка, Я стою, качаюсь, Что к земле былинка, К тыну нагибаюсь. Там, за тыном, в поле, Над рекой глубокой, На просторе, в воле, Дуб растёт высокой. Как бы я желала К дубу перебраться; Я б тогда не стала Гнуться да качаться. Близко бы ветвями Я к нему прижалась И с его листами День и ночь шепталась. Нет, нельзя рябинке К дубу перебраться! Знать, мне, сиротинке, Век одной качаться». (1864)

В степи

Кони мчат-несут, Степь всё вдаль бежит; Вьюга снежная На степи гудит. Снег да снег кругом; Сердце грусть берёт; Про Моздокскую Степь ямщик поёт… Как простор степной Широко-велик; Как в степи глухой Умирал ямщик; Как в последний свой Передсмертный час Он товарищу Отдавал приказ: «Вижу, смерть меня Здесь, в степи, сразит, — Не попомни, друг, Злых моих обид. Злых моих обид, Да и глупостей, Неразумных слов, Прежней грубости. Схорони меня Здесь, в степи глухой; Вороных коней Отведи домой. Отведи домой, Сдай их батюшке; Отнеси поклон Старой матушке. Молодой жене Ты скажи, друг мой, Чтоб меня она Не ждала домой… Кстати ей ещё Не забудь сказать: Тяжело вдовой Мне её кидать! Передай словцо Ей прощальное И отдай кольцо Обручальное. Пусть о мне она Не печалится; С тем, кто по сердцу, Обвенчается!» Замолчал ямщик, Слеза катится… А в степи глухой Вьюга плачется. Голосит она, В степи стон стоит, Та же песня в ней Ямщика звучит: «Как простор степной Широко-велик; Как в степи глухой Умирал ямщик». 1865

Доля бедняка

Эх ты, доля, эх ты, доля, Доля бедняка! Тяжела ты, безотрадна, Тяжела, горька! Не твою ли это хату Ветер пошатнул, С крыши ветхую солому Разметал, раздул? И не твой ли под горою Сгнил дотла овин, В запустелом огороде Повалился тын? Не твоей ли прокатали Полосой пустой Мужики дорогу в город Летнею порой? Не твоя ль жена в лохмотьях Ходит босиком? Не твои ли это детки Просят под окном? Не тебя ль в пиру обносят Чаркою с вином И не ты ль сидишь последним Гостем за столом? Не твои ли это слёзы На пиру текут? Не твои ли это песни Грустью сердце жгут? Не твоя ль это могила Смотрит сиротой? Крест свалился, вся размыта Дождевой водой. По краям её крапива Жгучая растёт, А зимой над нею вьюга Плачет и поёт, И звучит в тех песнях горе, Горе да тоска… Эх ты, доля, эх ты, доля, Доля бедняка! (1866)

* * *

Сиротой я росла, Как былинка в поле; Моя молодость шла У других в неволе. Я с тринадцати лет По людям ходила: Где качала детей, Где коров доила. Светлой

радости я, Ласки не видала: Износилась моя Красота, увяла. Износили её Горе да неволя: Знать, такая моя Уродилась доля. Уродилась я Девушкой красивой, Да не дал только бог Доли мне счастливой. Птичка в тёмном саду Песни распевает, И волчица в лесу Весело играет. Есть у птички гнездо, У волчицы дети — У меня ж ничего, Никого на свете. Ох, бедна я, бедна, Плохо я одета — Никто замуж меня И не взял за это! Эх ты, доля моя, Доля-сиротинка! Что полынь ты трава, Горькая осинка! 1867

* * *

День я хлеба не пекла, Печку не топила — В город с раннего утра Мужа проводила. Два лукошка толокна Продала соседу, И купила я вина, Назвала беседу. Всё плясала да пила; Напилась, свалилась; В это время в избу дверь Тихо отворилась. И с испугом я в двери Увидала мужа. Дети с голода кричат И дрожат от стужи. Поглядел он на меня, Покосился с гневом — И давай меня стегать Плёткою с припевом: «Как на улице мороз, В хате не топно, Нет в лукошках толокна, Хлеба не печено. У соседа толокно Детушки хлебают; Отчего же у тебя Зябнут, голодают? О тебя, моя душа, Изобью всю плётку, — Не меняй ты никогда Толокна на водку!» Уж стегал меня, стегал, Да, знать, стало жалко — Бросил в угол свою плеть Да схватил он палку. Раза два перекрестил, Плюнул с злостью на пол, Поглядел он на детей — Да и сам заплакал. Ох, мне это толокно Дорого досталось! Две недели на боках, Охая, валялась! Ох, болит моя спина, Голова кружится; Лягу спать, а толокно И во сне мне снится! 1867 или 1868

В. П. Чуевский

Тройка

Пыль столбом крутится, вьётся По дороге меж полей, Вихрем мчится и несётся Тройка борзая коней. А ямщик, разгульный малый, Шапку на ухо надел И с присвистом, разудалый, Песню громкую запел. Соловьём он заливался Из дали, глуши степной. С песнью русскою сливался Колокольчик заливной. Долго, долго пыль крутилась, Долго песню слушал я, И от песни сердце билось Так тревожно у меня. Тройка мчалась пред горою, Вдруг ямщик коней сдержал, Встал, слегка махнул рукою, Свистнул, гаркнул и пропал. Только пыль лишь разостлалась Вдоль по следу ямщика… Песнь умолкла, но осталась На душе моей тоска. (1866)

Фадеев

Песнь ямщика

Запрягу я тройку борзых, Тёмно-карих лошадей И помчуся в ночь морозну К красной девице своей. Гей вы, друга дорогие! Мчитесь сокола быстрей; Не теряйте дни златые, Их немного в жизни сей! Пока в сердце радость бьётся, Будем весело мы жить; Пока кудри в кольца вьются, Станем девушек любить! По привычке кони знают, Где заветная страна, — Снег копытами взрывают И несутся, как стрела! Песней звонкою, лихою Оглашает степь ямщик; Только к коням лишь порою Удалой несётся крик: «Гей вы, други дорогие! Мчитесь сокола быстрей! Не теряйте дни златые, Их немного в жизни сей!» Ночь была тиха и ясна, Ямщик тройку осадил! С поцелуем жарким, страстным В сани любу посадил. И тряхнув вожжами смело, Тройке дружной он сказал: «Гей вы, друга дорогие! Мчитесь сокола быстрей! Не теряйте дни златые, Их немного в жизни сей!» (1870)

С. Д. Дрожжин

(Из поэмы «Дуняша»)

Быстро тучи проносилися Тёмно-синею грядой, Избы снегом запушилися: Был морозец молодой. Занесла кругом метелица Все дороги и следы… Из колодца красна девица Достаёт себе воды, — Достает и озирается, Молодешенька, кругом, А водица колыхается, Позадёрнутая льдом… Постояла чернобровая, Коромысло подняла И свою шубейку новую Чуть водой не залила. Вдоль по улице, как павушка, Красна девица идёт, А навстречу ей Иванушка Показался из ворот; И, взглянув ей в очи ясные, Тихо молвил на пути: «Бог на помощь, девка красная, Дай мне вёдра понести!» Вдруг ведёрочки дубовые Стал Ванюша подымать И с улыбкой чернобровую Обнимать и целовать. Поцелуем красна девица Заглушила поцелуй… Разгуляйся ты, метелица, Ветер в сторону подуй!.. 1880