Русские песни и романсы

Гусев Виктор Евгеньевич

* * *

Царь наш — немец русский Носит мундир узкий. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Царствует он где же? Всякий день в манеже. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Прижимает локти, Прибирает в когти, Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Царством управляет, Носки выправляет. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Враг хоть просвещенья, Любит он ученья. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Школы все — казармы, Судьи все — жандармы. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А граф Аракчеев — Злодей из злодеев! Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Князь

Волконский-баба — Начальником штаба. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А другая баба — Губернатор в Або. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А Потапов дурный — Генерал дежурный. Ай да царь, ай да царь. Православный государь! Трусит он законов, Трусит он масонов, Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Только за парады Раздаёт награды. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А за комплименты — Голубые ленты. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А за правду-матку Прямо шлёт в Камчатку. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Между сентябрем 1823 и апрелем 1824

* * *

Как идет кузнец да из кузницы. Слава! Что несет кузнец? Да три ножика. Вот уж первой-то нож на злодеев вельмож, А другой-то нож — на попов, на святош. А молитву сотворя — третий нож на царя. Кому вынется, тому сбудется; А кому сбудется, не минуется. Слава! Декабрь 1824 или январь 1825

В. И. Соколовский

* * *

Русский император В вечность отошёл: Ему оператор Брюхо распорол. Плачет государство, Плачет весь народ: Едет к нам на царство Константин-урод. Но царю вселенной, Богу высших сил, Царь благословенный Грамотку вручил. Манифест читая, Сжалился творец: Дал нам Николая, С(укин) (сын)! Подлец! 1825

Ф. Н. Глинка

Песнь узника

Не слышно шуму городского, В заневских башнях тишина! И на штыке у часового Горит полночная луна! А бедный юноша! ровесник Младым цветущим деревам, В глухой тюрьме заводит песни И отдаёт тоску волнам! «Прости, отчизна, край любезный! Прости, мой дом, моя семья! Здесь за решеткою железной — Уже не свой вам больше я! Не жди меня отец с невестой, Снимай венчальное кольцо; Застынь мое навеки место; Не быть мне мужем и отцом! Сосватал я себе неволю, Мой жребий — слёзы и тоска! Но я молчу — такую долю Взяла сама моя рука. Откуда ж прийдёт избавленье, Откуда ждать бедам конец? Но есть на свете утешенье И на святой Руси отец! О русский царь! в твоей короне Есть без цены драгой алмаз. Он значит — милость! Будь на троне И, наш отец, помилуй нас! А мы с молитвой крепкой к богу Падём все ниц к твоим стопам; Велишь — и мы пробьём дорогу Твоим победным знаменам». Уж ночь прошла, с рассветом в злате Давно день новый засиял! А бедный узник в каземате — Всё ту же песню запевал! 1826

А. И. Полежаев

Песнь пленного ирокезца

Я умру! На позор палачам Беззащитное тело отдам! Равнодушно они Для забавы детей Отдирать от костей Будут жилы мои! Обругают, убьют И мой труп разорвут! Но стерплю! не скажу ничего, Не наморщу чела моего! И, как дуб вековой, Неподвижный от стрел, Неподвижен и смел Встречу миг роковой И, как воин и муж, Перейду в страну душ. Перед сонмом теней воспою Я бесстрашную гибель мою. И рассказ мой пленит Их внимательный слух, И воинственный дух Стариков оживит; И пройдет по устам Слава громким делам. И рекут они в голос один: «Ты достойный прапрадедов сын! Совокупной толпой Мы на землю сойдём И в родных разольем Пыл вражды боевой; Победим, поразим И врагам отомстим!» Я умру! На позор палачам Беззащитное тело отдам! Но, как дуб вековой, Неподвижный от стрел, Я недвижим и смел Встречу миг роковой! Между 1826 и 1828

И. И. Веттер

Иртыш

Певец младой, судьбой гонимый, При бреге быстрых вод сидел, И, грустью скорбною томимый, Разлуку с родиной он пел: «Шуми, Иртыш, струитесь, воды, Несите грусть мою с собой, А я, лишенный здесь свободы, Дышу для родины драгой». Для родины, для сердцу милой, — Я в них все счастие имел, В кругу родных, всегда любимый, Где радости одни я пел. «Шуми, Иртыш, струитесь воды…» и т. д. Теперь поёт одну разлуку Судьбой расторгнутых сердец И грусть свою вверяет звуку Уж не на родине певец… «Шуми, Иртыш, струитесь, воды…» и т. д. Умолк — и вежды окропились, Как блеклый лист живой росой, И струи вод соединились, Как с перлом, — с чистою слезой. «Шуми, Иртыш, струитесь, воды, Несите грусть мою с собой, А я, лишенный здесь свободы, Дышу для родины драгой». (1828)

Н. М. Языков

Пловец

Нелюдимо наше море, День и ночь шумит оно; В роковом его просторе Много бед погребено. Смело, братья! Ветром полный, Парус мой направил я: Полетит на скользки волны Быстрокрылая ладья! Облака бегут над морем, Крепче ветер, зыбь черней; Будет буря: мы поспорим И помужествуем с ней. Смело, братья! Туча грянет, Закипит громада вод, Выше вал сердитый встанет, Глубже бездна упадёт! Там, за далью непогоды, Есть блаженная страна, Не темнеют неба своды, Не проходит тишина. Но туда выносят волны Только сильного душой!.. Смело, братья! Бурей полный, Прям и крепок парус мой. 1829

М. А. Бестужев

* * *

Что не ветр шумит во сыром бору, Муравьёв идёт на кровавый пир… С ним черниговцы идут грудью стать, Сложить голову за Россию-мать. И не бурей пал долу крепкий дуб, А изменник-червь подточил его. Закатилася воля-солнышко, Смертна ночь легла в поле бранное. Как на поле том бранный конь стоит, На земле пред ним витязь млад лежит. «Конь! мой конь! скачи в святой Киев-град; Там товарищи, там мой милый брат… Отнеси ты к ним мой последний вздох И скажи: «Цепей я нести не мог, Пережить нельзя мысли горестной, Что не мог купить кровью вольности». Между 1829 и 1834 (?)

А. В. Тимофеев

Свадьба

Нас венчали не в церкви, Не в венцах, не с свечами; Нам не пели ни гимнов, Ни обрядов венчальных! Венчала нас полночь Средь мрачного бора; Свидетелем были Туманное небо Да тусклые звезды; Венчальные песни Пропел буйный ветер Да ворон зловещий; На страже стояли Утёсы да бездны, Постель постилали Любовь да свобода!.. Мы не звали на праздник Ни друзей, ни знакомых; Посетили нас гости По своей доброй воле! Всю ночь бушевали Гроза и ненастье; Всю ночь пировали Земля с небесами. Гостей угощали Багровые тучи. Леса и дубравы Напились допьяна, Столетние дубы С похмелья свалились; Гроза веселилась До позднего утра. Разбудил нас не свекор, Не свекровь, не невестка, Не неволюшка злая; Разбудило нас утро! Восток заалелся Стыдливым румянцем; Земля отдыхала От буйного пира; Весёлое солнце Играло с росою; Поля разрядились В воскресное платье; Леса зашумели Заздравного речью; Природа в восторге, Вздохнув, улыбнулась… 21 февраля 1834

М. Ю. Лермонтов

Узник

Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня, Черноглазую девицу, Черногривого коня! Я красавицу младую Прежде сладко поцелую, На коня потом вскочу, В степь, как ветер, улечу. Но окно тюрьмы высоко, Дверь тяжёлая с замком; Черноокая далеко В пышном тереме своем; Добрый конь в зелёном поле Без узды, один, по воле Скачет весел и игрив, Хвост по ветру распустив… Одинок я — нет отрады: Стены голые кругом. Тускло светит луч лампады Умирающим огнём; Только слышно: за дверями Звучномерными шагами Ходит в тишине ночной Безответный часовой. Февраль (?) 1837