Русские песни и романсы

Гусев Виктор Евгеньевич

Первая любовь

О! приди ко мне скорее, В заповедный час, — Здесь никто в густой аллее Не увидит нас. Полный робкого желанья Средь ночной тиши, Я несу тебе признанья, Всю любовь души. С милых уст я поцелуя Жду лишь для себя, Да сказать тебе хочу я, Как люблю тебя! О! приди же! Над закатом Уж звезда взошла, И как дышит ароматом Тихой ночи мгла. О, приди ж ко мне скорее, В заповедный час Здесь никто в густой аллее Не увидит нас… 1840-е годы

А. И. Булгаков

* * *

Прости

меня, прости, прелестное созданье, — Упрёком я тебя, быть может, оскорбил. Я выслушал твоё с восторгом оправданье, Я вверился тебе, я снова полюбил. Ты мне сулишь опять минуту наслаждений, Ты мне даришь опять надежду и покой И бурю ревности, упреков и сомнений Отводишь от меня спасительной рукой. В твоих глазах своё блаженство снова вижу. Но если счастие меня обманет вновь — Я целый свет тогда, я жизнь возненавижу, Не стану верить я ни в дружбу, ни в любовь. (1836)

Н. В. Кукольник

Сомнение

Уймитесь, волнения страсти! Засни, безнадёжное сердце! Я плачу, я стражду, — Душа истомилась в разлуке; Я стражду, я плачу, — Не выплакать горя в слезах. Напрасно надежда Мне счастье гадает, Не верю, не верю Обетам коварным! Разлука уносит любовь. Как сон, неотступный и грозный, Мне снится соперник счастливый, И тайно и злобно Кипящая ревность пылает, И тайно и злобно Оружия ищет рука. Напрасно измену Мне ревность гадает, Не верю, не верю Коварным наветам. Я счастлив, — ты снова моя. Минует печальное время, — Мы снова обнимем друг друга, И страстно и жарко С устами сольются уста. Февраль 1838

Жаворонок

Между небом и землёй Песня раздаётся, Неисходною струёй Громче, громче льётся. Не видать певца полей! Где поёт так громко Над подружкою своей Жаворонок звонкой. Ветер песенку несёт, А кому — не знает. Та, к кому она, поймёт. От кого — узнает. Лейся ж, песенка моя, Песнь надежды сладкой… Кто-то вспомнит про меня И вздохнет украдкой. 11 июля 1840

М. Л. Яковлев

* * *

Кого-то нет, кого-то жаль, К кому-то сердце мчится вдаль. (2) Кто он? Не знаю, не скажу я. Но и рыдая и тоскуя, Не прокляну судьбы моей Затем, что он причиной ей. (2) Где б ни был он: будь счастлив он; Ему привет, ему поклон, (2) О нём Спасителю молитва. Но эта страсть, но эта битва, Но муки сердца моего, — Пусть будут тайной для него. (2) На что они, на что ему? Он не поверит ничему, — (2) Одной мне бог нести дал иго. Ах! Тяжела моя верига! Но я несу её — смирясь: Ведь сердце любит — не спросясь. (2) Не раз, не два случится мне Его увидеть в сладком сне, — (2) И только!.. но ужель не вправе Я говорить, во сне и въяве: К кому-то сердце мчится вдаль, Кого-то нет, кого-то жаль! (2) (1839)

С. И. Стромилов

Ожидание

Зачем сидишь ты до полночей У растворённого окна И вдаль глядят печально очи? Туманом даль заслонена! Кого ты ждёшь? По ком, тоскуя, Заветных песен не поёшь? И ноет грудь без поцелуя, И ты так горько слёзы льёшь? Зачем ты позднею порою Одна выходишь на крыльцо? Зачем горячею слезою Ты моешь тусклое кольцо? Не жди его: в стране далёкой В кровавой сече он сражён. Там

он чужими, одинокой, В чужую землю схоронен. (1839)

В. И. Туманский

Песня

Посвящена А. О. Смирновой

Любил я очи голубые, Теперь влюбился в чёрные, Те были нежные такие, А эти непокорные. Глядеть, бывало, не устанут Те долго, выразительно, А эти не глядят, а взглянут Так — словно царь властительный. На тех порой сверкали слёзы, Любви немые жалобы, А тут не слёзы, а угрозы, А то и слёз не стало бы. Те укрощали жизни волны, Светили мирным счастием, А эти бурных молний полны И дышат самовластием. Но увлекательно, как младость, Их юное могущество, О! я б за них дал славу, радость И всё души имущество. Любил я очи голубые, Теперь влюбился в чёрные, Хоть эти сердцу не родные, Хоть эти непокорные. Между 1839 и 1842

Д. Т. Ленский

Нищая

Зима, метель, и в крупных хлопьях При сильном ветре снег валит. У входа в храм одна, в отрепьях, Старушка нищая стоит… И милостыни ожидая, Она все тут с клюкой своей, И летом, и зимой, слепая… Подайте ж милостыню ей! Сказать ли вам, старушка эта Как двадцать лет тому жила! Она была мечтой поэта, И слава ей венок плела. Когда она на сцене пела, Париж в восторге был от ней. Она соперниц не имела… Подайте ж милостыню ей! Бывало, после представленья Ей от толпы проезда нет. И молодёжь от восхищения Гремела «браво» ей вослед. Вельможи случая искали Попасть в число её гостей; Талант и ум в ней уважали. Подайте ж милостыню ей! В то время торжества и счастья У ней был дом; не дом — дворец. И в этом доме сладострастья Томились тысячи сердец. Какими пышными хвалами Кадил ей круг её гостей — При счастье все дружатся с нами; Подайте ж милостыню ей! Святая воля провиденья… Артистка сделалась больна, Лишилась голоса и зренья И бродит по миру одна. Бывало, бедный не боится Прийти за милостыней к ней, Она ж у вас просить стыдится… Подайте ж милостыню ей! Ах, кто с такою добротою В несчастье ближним помогал, Как эта нищая с клюкою, Когда амур её ласкал! Она всё в жизни потеряла! О! Чтобы в старости своей Она на промысл не роптала, Подайте ж милостыню ей! 1840

Э. И. Губер

Сердце

Поиграли бедной волею Без любви и жалости, Повстречались с новой долею — Надоели шалости. А пока над ним шутили вы, Сердце к вам просилося; Отшутили, разлюбили вы — А оно разбилося. И слезами над подушкою Разлилось, распалося… Вот что с бедною игрушкою, Вот что с сердцем сталося. 1841

А. А. Григорьев

* * *

Нет, за тебя молиться я не мог, Держа венец над головой твоею. Страдал ли я, иль просто изнемог, Тебе теперь сказать я не умею, — Но за тебя молиться я не мог. И помню я — чела убор венчальный Измять венцом мне было жаль: к тебе Так шли цветы… Усталый и печальный Я позабыл в то время о мольбе И всё берёг чела убор венчальный. За что цветов тогда мне было жаль — Бог ведает: за то ль, что без расцвета Им суждено погибнуть, за тебя ль — Не знаю я… в прошедшем нет ответа… А мне цветов глубоко было жаль… 1842