Русские песни и романсы

Гусев Виктор Евгеньевич

* * *

Шумел камыш, деревья гнулись, А ночка тёмная была. Одна возлюбленная пара Всю ночь гуляла до утра. А поутру они вставали. Кругом помятая трава, Да не одна трава помята, — Помята молодость моя. Придёшь домой, а дома спросят: «Где ты гуляла, где была?» А ты скажи: «В саду гуляла, Домой тропинки не нашла». А если дома ругать будут, То приходи опять сюда… Она пришла: его там нету, Его не будет никогда. Она глаза платком закрыла И громко плакать начала: «Куда ж краса моя девалась? Кому ж я счастье отдала?..» Шумел камыш, деревья гнулись, А ночка тёмная была. Одна возлюбленная пара Всю ночь гуляла до утра.

Твои глаза зелёные

Так хочется хоть раз, в последний раз поверить, Не все ли мнё равно, что сбудется потом; Любви нельзя понять, любви нельзя измерить, Ведь там, на дне души, как в омуте речном.

Пусть эта глубь бездонная, Пусть эта даль туманная Сегодня нитью тонкою Связала нас сама. Твои глаза зелёные, Твои слова обманные И эта песня звонкая Свели меня с ума. Проглянет утра луч сквозь запертые ставни, А всё ещё слегка кружится голова, В ушах ещё звучит наш разговор недавний, Как струнный перебор, звучат твои слова. Пусть эта глубь бездонная… Не нужно ничего, ни поздних сожалений… Покоя все равно мне больше не вернуть. Так хочется хоть раз, на несколько мгновений, В речную глубину без страха заглянуть. Пусть эта глубь бездонная…

* * *

Ничего мне на свете не надо, Я готов всё отдать полюбя. Мне осталась одна лишь отрада — Баловать и лелеять тебя. Я внимательно слушаю сказки, Их из уст твоих жадно ловлю. Я смотрю на лазурные глазки И хочу говорить, что люблю. Я люблю тебя крепко, голубка, Для меня ты дороже всего. Я люблю твои алые губки И улыбку лица твоего. Я люблю твою косу густую, Так люблю, что сказать нет и слов. Дай хоть раз я тебя поцелую, И тогда умереть я готов.

* * *

Ты вернулся ко мне и дни прежней любви Хочешь вновь возвратить, вновь страданье дать мне. Уходи, мук былых я не в силах забыть, Ведь разбитой любви не ожить! Уходи, нет любви, Её мук я боюсь! Уходи, над тобой Теперь я посмеюсь! Ты забыл, когда я, обожая тебя, Сердце, волю, любовь — все тебе отдала; Как смеялся тогда над любовью моей И, смеясь, ты покинул меня! Уходи, нет любви… Так зачем же теперь рушить сердца покой, Что забвеньем себе я с трудом обрела? Нет, уйди, — не вернуть мне былую любовь, Не вернуть, что навеки прошла! Уходи, нет любви…

* * *

Ты помнишь ли тот взгляд красноречивый, Который мне любовь твою открыл? Он в будущем мне был залог счастливый, Он душу мне огнём воспламенил. В тот светлый миг одной улыбкой смела Надежду поселить в твоей груди… Какую власть я над тобой имела! Я помню всё… Но ты, — ты помнишь ли? Ты помнишь ли минуты ликованья, Когда для нас так быстро дни неслись? Когда ты ждал в любви моей признанья И верным быть уста твои клялись? Ты мне внимал, довольный, восхищенный, В очах твоих горел огонь любви. Каких мне жертв не нес ты, упоенный? Я помню всё… Но ты, — ты помнишь ли? Ты помнишь ли, когда в уединенье Я столько раз с заботою немой Тебя ждала, завидя в отдаленье; Как билась грудь от радости живой? Ты помнишь ли, как в робости невольной Тебе кольцо я отдала с руки? Как счастьем я твоим была довольна? Я помню всё… Но ты, — ты помнишь ли? Ты помнишь ли, вечерними часами Как в песнях мне страсть выразить умел? Ты помнишь ли ночь, яркую звёздами? Ты помнишь ли, как ты в восторге млел? Я слёзы лью, о прошлом грудь тоскует, Но хладен ты и сердцем уж вдали! Тебя тех дней блаженство не чарует. Я помню всё… Но ты, — ты помнишь ли?

* * *

Миленький ты мой, Возьми меня с собой! Там, в краю далёком, Буду тебе женой. Милая моя, Взял бы я тебя. Но там, в краю далёком, Есть у меня жена. Миленький ты мой, Возьми меня с собой! Там, в краю далёком, Буду тебе сестрой. Милая моя, Взял бы я тебя. Но там, в краю далёком, Есть у меня сестра. Миленький ты мой, Возьми меня с собой! Там, в краю далёком, Буду тебе чужой. Милая моя, Взял бы я тебя. Но там, в краю далёком, Чужая ты мне не нужна.

* * *

Не уезжай ты, мой голубчик! Печальна жизнь мне без тебя. Дай на прощанье обещанье, Что не забудешь ты меня. Скажи ты мне, скажи ты мне, Что любишь меня, что любишь меня… Когда порой тебя не вижу, Грустна, задумчива хожу. Когда речей твоих не слышу, Мне кажется, я не живу. Скажи ты мне, скажи ты мне, Что любишь меня, что любишь меня…

< image l:href="#"/>

БАЛЛАДЫ

Н. С. Соколов

Он

Кипел, горел пожар московский, Дым расстилался по реке, На высоте стены кремлёвской Стоял Он в сером сюртуке. Он видел огненное море. Впервые полный мрачных дум, Он в первый раз постигнул горе, И содрогнулся гордый ум! Ему мечтался остров дикий, Он видел гибель впереди, И призадумался великий, Скрестивши руки на груди, — И погрузился Он в мечтанья, Свой взор на пламя устремил, И тихим голосом страданья Он сам себе проговорил: «Судьба играет человеком; Она,

лукавая, всегда То вознесёт тебя над веком, То бросит в пропасти стыда. И я, водивший за собою Европу целую в цепях, Теперь поникнул головою На этих горестных стенах! И вы, мной созванные гости, И вы погибли средь снегов — В полях истлеют ваши кости Без погребенья и гробов! Зачем я шел к тебе, Россия, В твои глубокие снега? Здесь о ступени роковые Споткнулась дерзкая нога! Твоя обширная столица — Последний шаг мечты моей, Она — надежд моих гробница, Погибшей славы — мавзолей». (1850)

А. Н. Аммосов

Элегия

«Хас-Булат удалой! Бедна сакля твоя; Золотою казной Я осыплю тебя. Саклю пышно твою Разукрашу кругом, Стены в ней обобью Я персидским ковром. Галуном твой бешмет Разошью по краям И тебе пистолет Мой заветный отдам. Дам старее тебя Тебе шашку с клеймом, Дам лихого коня С кабардинским тавром. Дам винтовку мою, Дам кинжал Базалай, — Лишь за это свою Ты жену мне отдай. Ты уж стар, ты уж сед, Ей с тобой не житьё, На заре юных лет Ты погубишь её. Тяжело без любви Ей тебе отвечать И морщины твои Не любя целовать. Видишь, вон Ямман-Су Моет берег крутой, Там вчера я в лесу Был с твоею женой. Под чинарой густой Мы сидели вдвоём, Месяц плыл золотой, Всё молчало кругом. И играла река Перекатной волной, И скользила рука По груди молодой. Мне она отдалась До последнего дня И аллахом клялась, Что не любит тебя!» Крепко шашки сжимал Хас-Булат рукоять И, схватясь за кинжал, Стал ему отвечать: «Князь! рассказ длинный твой Ты напрасно мне рек, Я с женой молодой Вас вчера подстерёг. Береги, князь, казну И владей ею сам, За неверность жену Тебе даром отдам. Ты невестой своей Полюбуйся поди — Она в сакле моей Спит с кинжалом в груди. Я глаза ей закрыл, Утопая в слезах, Поцелуй мой застыл У неё на губах». Голос смолк старика, Дремлет берег крутой, И играет река Перекатной волной. (1858)

В. В. Крестовский

Ванька-ключник

Словно ягода лесная, И укрыта и спела, Свет княгиня молодая В крепком тереме жила. У княгини муж ревнивый; Он и сед, и нравом крут; Царской милостью спесивый, Ведал думу лишь да кнут. А у князя Ваня-ключник, Кудреватый, удалой, Ваня-ключник — злой разлучник Мужа старого с женой. Хоть не даривал княгине Ни монист, ни кумачу, А ведь льнула же к детине, Что сорочка ко плечу. Целовала, миловала, Обвивала, словно хмель, И тайком с собою клала Что на княжую постель. Да известным наговором Князь дознался всю вину, — Как дознался, так с позором И замкнул на ключ жену. И дознался из передней, От ревнивых от очей, Что от самой от последней Сенной девушки своей. «Гой, холопья, вы подите — Быть на дыбе вам в огне! — Вы подите приведите Ваньку-ключника ко мне!» Ох, ведут к нему Ивашку, — Ветер кудри Ване бьёт, Веет шёлкову рубашку, К белу телу так и льнёт. «Отвечай-ко, сын ты вражий, Расскажи-ко, варвар мой, Как гулял ты в спальне княжей С нашей княжеской женой?» — «Ничего, сударь, не знаю, Я не ведаю про то!..» — «Ты не знаешь? Допытаю! А застенок-то на что?..» И работают в застенке — Только кости знай хрустят! Перешиблены коленки, Локти скручены назад. Но молчком молчит Ивашка, И опять его ведут: В дырьях мокрая рубашка, Кудри клочьями встают; Кандалы на резвых ножках, А идёт он — словно в рай, Только хлюпает в сапожках Кровь ручьями через край… Видит — два столба кленовых, Перекладина на них. Знать, уж мук не будет новых, Знать, готовят про других. Отведу же я, мол, душу, Распотешусь пред концом: Уж пускай же, князь, Ванюшу Хоть вспомянешь ты добром! «Ты скажи ли мне, Ванюшка, Как с княгиней жил досель?» — «Ох, то ведает подушка Да пуховая постель!.. Много там было попито Да поругано тебя, А м в в красне-то пожито И целовано любя! На кровати, в волю княжью, Там полежано у нас И за грудь ли, грудь лебяжью, Было хватано не раз!» — «Аи да сказка!.. Видно хвата! Исполать, за то люблю! Вы повесьте-ко, ребята, Да шёлковую петлю!» Ветер Ванюшку качает, Что былинку на меже, А княгиня умирает Во светлице на ноже. 1861