Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

И еще один вопрос — о субъективности святынь. Иногда ценности объясняют как что-то субъективное, как иное название причуд человеческих, ведь-де о вкусах не спорят. Однако такая позиция лишает смысла всякую человеческую деятельность, смешивает добро и зло, истину и заблуждение, ставит на одну доску жертву и убийцу, а это значит — оправдывает убийцу и зло.

На самом деле ценности в сути своей объективны. Истина как величайшая ценность независима ни от человека, ни от человечества, именно это позволяет существовать науке и языку человеческому. Верность наших знаний объективной реальности каждый раз подчеркивает объективность истины, ее независимость от людских мнений или количества голосующих в пользу того или иного мнения. Вряд ли найдутся сомневающиеся в том, что 2x2 = 4, даже в том случае, когда большинство проголосовало за верность положения 2x2 = 3. Ни большинство, ни авторитет, ни телевидение, ни указ правительства не отменяют истинности таблицы умножения. Ценность истины как и любой величайшей ценности — любви, добра, красоты — объективна и независима ни от того, ни от другого. Другой вопрос — видим ли мы это.

Объективность истины прямо связана с ее абсолютностью, независимостью и единственностью. Истина — одна, двух противоречащих друг другу истин не бывает, отсюда абсолютность

и объективность ценностей связаны между собой неразрывным образом.

Однако для реально живущих людей ценности всегда существуют в конкретном историческом виде истин и морали религиозной, национальной, теоретической, личной, человек или народ, идеология или религиозный текст всегда имеют свою истину, свою мораль, и они лишь потому носят характер ценностей, что в них отображается объективная и абсолютная ценность. Но кто же скажет про себя: "свят есть!"? Подобные заявления могут обозначить претензию и гордыню, но не могут служить аргументами. Человек — не Бог, ему дано лишь относительное, сегодняшнее знание, которое будет уточняться последующим развитием человека и человечества. Фактически ценности объективны и абсолютны, но даны человеку в относительном, неполном виде, и он может и должен своим трудом раздвигать пределы неполноты знаний и ценностей, двигаясь к совершенству и абсолюту.

Все сказанное свидетельствует в пользу всемерного внимания к ценностям. Однако постановка вопроса М. Горбачевым и демократами об общечеловеческих ценностях привела к печальным результатам. Под барабанный грохот речей об общечеловеческих ценностях в России была сделана попытка ввести систему ценностей западной цивилизации, в первую очередь англо-американской. И действительно, ведь в чистом виде ценностей нет, они существуют в конкретно-историческом, национальном, религиозно-конфессиональном виде. И абстрактная постановка вопроса об общечеловеческих ценностях послужила лишь ширмой для попытки внедрения англо-американской системы ценностей. Результат, как мы знаем, ужасный: разрушена страна, так называемые реформы привели к разрушению экономики и к вымиранию народа. Ошибка столь сегодня очевидна, что и правительство, и вчерашние прозападные демократы заговорили о национальных интересах, национальной идее, национальном идеале. Иначе и быть не могло, ибо не было даже первичного описания национальных ценностей, в первую очередь русских. Существует только один путь построения научной системы ценностей — описание существующих систем ценностей, выявление источников и причин, их формирующих, после чего может появиться надежда на общую теорию. Поэтому и встает вопрос о русской идее как выражении смысла русской истории, как действующей в истории русской системы святынь.

Глава 2

О ЗНАЧЕНИИ РУССКОЙ СИСТЕМЫ ЦЕННОСТЕЙ

О национальном идеале и национальном характере существует ряд книг. Известны книги о японцах В. Цветова, В. Овчинникова, В. Пронникова, И. Ладанова, о китайцах — В. Алексеева, В. Куликова, В. Сидихменова, об индусах — В. Шапошниковой, Л. Алаева, М. Щриниваса, об американцах — В. Николаева, В. Зубока и многих других. Понятно, что в приведенном перечислении нет претензий на полноту, а всего лишь своего рода первый взгляд на полку с книгами. Важно в данном случае одно — проблема замечена давно.

О русском идеале и характере писали И. Ильин, Н. Лосский, Ф. Нестеров, И. Солоневич, А. Энгельгардт, В. Ключевский, В. Сагатовский. Каждый отмечал определенные черты, выдвигал предположения, естественно, небесспорные. Нынешнее кризисное состояние общества показывает, что единства взглядов нет, ибо каждое сочинение несло не только зерна истины, но и мощную печать взглядов автора — коммуниста или антикоммуниста, православного или атеиста, русофила или русофоба. Достаточно напомнить А. Кюстина, А. Янова, Р. Пайпса. И данное сочинение, конечно, не претендует на последнюю истину, однако дает некоторую сводку идей и работ не только XIX века, но и последних работ в свете бушующего кризиса, высветляющего некоторые стороны русского характера. И это для нас имеет практически-жизненное значение.

Вот как об этом пишет один из интереснейших мыслителей XX века митрополит Вениамин (Федченков): "По долголетнему опыту жизни я давно пришел к заключению, что главную роль в характере человека играет прежде всего наследственность. Ее я понимаю собственно в двух видах: общем и индивидуальном. Под первым я разумею общечеловеческое природное состояние, с положительными и отрицательными свойствами его, склонностями к добру и злу. Под вторым разумею уже частные особенности, складывающиеся в течение десятилетий и столетий, под влиянием разных индивидуальных условий: религиозных, географических, социальных и личных. То и другое передается потом по таинственным путям психологической наследственности, и образуются нации, племена, роды, семьи и отдельные индивидуумы. Потом те же условия, а также смешение крови и личные усилия вносят разнообразие в новых людей, но думается мне, что преимуществуют все же свойства, полученные нами от предков, близких и дальних". [15]

15

Митр. Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох // Отчий дом, 1994. С. 74.

Наследственность предков делает нас такими, какие мы есть. В ХVШ веке историю объясняли через связь "человек — человечество", и лишь в начале XIX века Фихте в своих "Речах к немецкой нации" открыл принципиальное значение нации, чуть позже заговорили об этом славянофилы, создав учение об особенностях русского народа и истории. Завершил становление учения о национальной культуре Н. Я. Данилевский, сравнивший их с типами органического строения. После него историю можно было понять через триединую связь "личность — нация — человечество". Хорошо пишет В. В. Розанов о Данилевском: "Его роль была формально классификаторская, он сказал: "Группа этих особенностей есть особый культурно-исторический тип, один из нескольких, на которые распадается всемирная история и которые в ней не преемственно продолжают друг друга, но чередуясь или существуя бок о бок, созидают разнородное". "Существуют типы органического сложения: не виды, не роды, не классы, различающиеся органами, но типы, в которых различие гораздо глубже и касается самого плана, по которому созданы или произошли организмы. Человек, птица, ящерица, рыба, как они ни разнообразны с виду, одинаково, в сущности, устроены: они имеют ряд органов, симметрично расположенных по правую и левую сторону некоторой идеальной линии, проходящей от передней оконечности организма к задней. Но вот перед вами морская звезда; в ее формах, лучисто идущих от центра, вы не узнаете самого плана, по которому создано тело всех названных выше существ — для построения этого животного нужен был второй план… и в истории всемирной есть народы, есть культуры всемирно-исторические, как бы осуществляющие в своем ходе, в строении иной план, чем другие. На ту же нужду они отвечают различно, при встрече с одним предметом испытывают разнородное: Филоктет от боли раны кричит; Иов — тревожится, не согрешил ли он? Аппий Клавдий, похитив Виргинию и обвиненный, разбивает себе голову в темнице; Давид, похитив Вирсавию и обвиненный, слагает псалом покаяния и скорби. Тот же мир вокруг этих людей, но не те же они; гамма их внутренних струн разнородна — иное в них сцепление понятий, иной порядок чувств, содержание понятий. Они лишь внешним образом соотносятся друг с другом — торгуют, воюют, странствуют по лицу земли, но на этой земле осуществляют различное, переживают несходное и, вообще, мало понимают друг друга или понимают с большим усилием. Таков араб и римлянин, иудей и грек — один с шумливым форумом, великим Капитолием, Афродитою Книдской, другой — с скрижалями завета, без отечества, без границ, со скорбью и сокрушением, которым заразил мир; таков, уже на исходе судеб исторических, славянин, когда он соприкасается с романцем, швабом, англичанином". [16]

16

Розанов В.В. Последние фазы славянофильства //Розанов В.В. Сочинения. М, Советская Россия, 1990. С. 189–191.

Слова В. Розанова — план, гамма, сцепление, порядок, содержание, тип — исключительно существенны. Ноты одинаковы у всех людей, но гаммы у наций разные, атомы одинаковы у всех, но многообразны виды, те же чувства, но порядок чувств другой, понятия те же, но сцепление их разное, ключевым вопросом безусловно является вопрос о святынях, ради которых и которыми живет конкретная нация. Именно это определяет и оценку и включенность нижних «этажей» ценностей в общую схему, гамму, т. е. какова оценка и роль нужных предметов или увлекательных или полезных в жизни народа, какое — сравнительное с другими ценностями — придается значение личному благополучию, другим людям, ради чего человек может поступиться своим.

И это не только бытовые этнографические черточки, но область, имеющая для жизни принципиальное значение. Так, В. Овчинников приводит различную оценку одного примера различными национальными характерами. По его словам, если задать вопрос англичанину и русскому, кому он даст кусок хлеба — нищему или собаке, то англичанин даст собаке, а русский — нищему. Или другой пример приводит И. Солоневич. По его свидетельству, в конце войны и в период разгрома Германии немецкие солдаты просили подаяния в Германии и им никто не подавал, а ведь это были солдаты немецкой армии. В то же время стоит вспомнить, что подаяние военнопленным немцам — поверженному врагу — было в порядке вещей в России. И не менее важно вспомнить, что это различие разных наций наблюдается не только в сфере неписаной, но и в сфере, весьма серьезно регулируемой текстами. Например, в большинстве воинских уставов мира оговариваются условия сдачи в плен. В русском уставе это не оговаривалось никогда! Сдача в плен по-разному оценивалась в зависимости от условий, однако в уставы не вносилась и числилась не соответствующей духу русского устава. Как видим, практическое значение ценностей имеет судьбоносное значение, и прав был Г. П. Федотов, говоря: "Оправдание нации — в осуществленных ею в истории ценностях, и среди них героизм, святость, подвижничество имеют, по крайней мере, такое же онтологическое значение, как создание художественных памятников и научных систем". [17]

17

Цит. по: Н а з а р о в М. Миссия русской эмиграции. Изд.2-е. М, 1994, Т. 1.С. 396.

Глава 3

ИСТОЧНИКИ И МЕТОД ИЗУЧЕНИЯ РУССКИХ ЦЕННОСТЕЙ

Ответ на вопрос об источниках и методе изучения русских ценностей (или русской системы ценностей, поскольку с учетом сказанного выше различие в терминологии не выглядит существенным) Может быть очень кратким: это сравнительно-исторический анализ культуры. Однако краткость в данном случае лишь прячет множество проблем и недомолвок. Если это сравнительный анализ, то что и с чем или с кем осуществляется это сравнение? Если это исторический анализ, то какой период истории зачисляется автором в русский, а какой в менее русский и что в культуре может выступать этаким русским элементом? Эти и ряд более частных вопросов должны предварительно быть обсуждены из-за того, что попытка их замолчать, не заметить лишит убедительности выводы. Сравнительный анализ русской системы ценностей будет наиболее убедительным в сравнении, в первую очередь, с англо-американской системой ценностей и, во вторую очередь, с германской. Помимо того, что США, Англия и Германия представляют собой великие державы и богатейшие страны мира, что, естественно, вызывает особый интерес к их системе ценностей, между англо-американской, германской и, шире, западноевропейской системами ценностей можно обозначить многие схожие черты, отличающие их от русской. Единство проглядывает не только в буржуазном характере культур и католическо-протестантских конфессиях, но и в мощном взаимовлиянии, доходящем до проращенности друг в друга. В определенном смысле можно сказать, что американская система ценностей если не полностью производна от западноевропейской, то, уж во всяком случае, не может рассматриваться вне сильнейшего влияния европейской. В то же время западноевропейская система ценностей испытывает некоторое воздействие американской сравнительно недавно, а говорить о влиянии, видимо, будет правильно со второй половины XX века. Говорить же доказательно о сравнении русской и африканской или азиатской системах ценностей нет возможности по двум причинам: во-первых, ни африканская, ни азиатская системы ценностей не проявляют той степени единства, как западноевропейская (попытайтесь мысленно найти единство китайской, индийской и арабской культур и вспомните заодно о турках, персах, банту и суданцах, и вопрос снимется едва ли не сразу), а во-вторых, национальные азиатские и африканские системы ценностей изучены несравненно слабее, нежели европейская и американская.

Поделиться:
Популярные книги

Архил…? Книга 3

Кожевников Павел
3. Архил...?
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
Архил…? Книга 3

Сила рода. Том 3

Вяч Павел
2. Претендент
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Сила рода. Том 3

Прометей: владыка моря

Рави Ивар
5. Прометей
Фантастика:
фэнтези
5.97
рейтинг книги
Прометей: владыка моря

Гром над Академией. Часть 1

Машуков Тимур
2. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
5.25
рейтинг книги
Гром над Академией. Часть 1

Хозяйка дома на холме

Скор Элен
1. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка дома на холме

Газлайтер. Том 10

Володин Григорий
10. История Телепата
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 10

Последний Паладин

Саваровский Роман
1. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин

Мастер 6

Чащин Валерий
6. Мастер
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 6

Столичный доктор. Том III

Вязовский Алексей
3. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Столичный доктор. Том III

Наследник и новый Новосиб

Тарс Элиан
7. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Наследник и новый Новосиб

Вперед в прошлое 5

Ратманов Денис
5. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 5

Последняя Арена 10

Греков Сергей
10. Последняя Арена
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 10

Релокант

Ascold Flow
1. Релокант в другой мир
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Релокант

Совок-8

Агарев Вадим
8. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Совок-8