Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Куби Эрих

Лозунг, что «Европа» должна объединиться против «Азии», выдвинул лично Гитлер. Лозунг придавал немцам миссионерское рвение при их продвижении к Волге и, очевидно, не утратил своей притягательности даже сейчас, когда «Азия» начиналась от Франкфурта-на-Одере.

Почему же немецкие надежды на спасительную операцию союзников в самый последний момент на самом деле не оправдались? Немецкие расчеты на это последнее средство спасения оказались ошибочны по той причине, что, пока политики вроде Черчилля были, возможно, готовы использовать вчерашних нацистов в качестве теперь уже порядочных немцев против русских, обычные люди на Западе, которые вели жестокую войну против гитлеровской Германии последние 6 лет, попросту взбунтовались бы. Для британцев, американцев, французов, бельгийцев, датчан, голландцев, норвежцев и других Германия являлась не той «Европой», которую стоило защищать от «Азии». Однако, когда даже такие преступники, как Гиммлер, могли на полном серьезе

верить в то, что в самый последний момент все еще можно привлечь на свою сторону союзников своими антисоветскими лозунгами, нет ничего удивительного в том, что генералы, не принимавшие участия в создании концентрационных лагерей, должны были разделять его убежденность. И они продолжали пребывать в заблуждении – и старались оправдать себя, – утверждая, что поскольку лично они не совершили никаких преступлений, то и не несут никакой ответственности, даже притом, что все время служили преступному хозяину. И почему бы им не предполагать, что западные союзники примут их оправдания – что на самом деле те и сделали несколькими годами позже? Это стало не результатом изначально ошибочного мыслительного процесса западных держав, а всего лишь вопросом времени. Просто западному миру потребовалось чуть больше времени, чтобы «настроиться на их волну». Ведь в то время военные преступления были еще слишком свежи в памяти людей.

Как и в Бельгии, во время Первой мировой войны, немецкие генералы были явно лишены всяких моральных устоев и полагали, что все еще возможен новый союз. И продолжали воевать. В результате они получили то, что известно в анналах современной истории как великая битва за Берлин.

Глава 5. Русские идут!

Все началось 16 апреля, перед самым рассветом. Все предыдущие недели русские использовали всевозможные уловки и хитрости, дабы сбить противника с толку насчет времени своего наступления, даже заставить его считать, что сама идея о нем оставлена. Эти усилия принесли некоторые плоды – например, в том, что Гитлер был убежден, будто основной удар русских будет направлен на Прагу. Во время посева переодетые фермерами русские солдаты вышли в поле с лошадьми и плугами, якобы собираясь обрабатывать землю в долине Одера, на виду у немцев с другого берега реки. Эту мирную сцену все еще можно было наблюдать накануне наступления.

16 апреля выдался замечательный весенний день. В Далеме максимальная температура достигла 18,2 градуса тепла, а минимальная опустилась до 0,6 по Цельсию. Дождя не было. В прифронтовых садах все зацвело, даже там, где сами дома были разбиты в щепки. Мужчину, который получал рационы за несуществующую семейную пару, осудили на 3 года каторжных работ. Министерство продовольствия объявило, что в будущем купоны будут без перфорирования. Одна женщина притащила в бюро регистраций своего жениха, который погиб при налете, и вступила с ним в брак. На ночь маскировочные шторы должны были быть задернуты с 7:19 вечера до 5:29 следующего утра.

В тот день жителям Берлина, как всегда, официально напомнили о различиях между частной и общей, а также между частной и предварительной тревогами. Частная тревога означала, что замечено менее 15 неприятельских самолетов. Военным властям следовало постараться объявить тревогу не менее чем за десять минут до начала налета, особенно ночью.

В Берлине все еще оставалось 2 850 000 из 4 339 000 его довоенных обитателей. Вдобавок ко всему здесь находилось 800 000 иностранных рабочих, проживающих в специальных лагерях.

16 апреля в берлинских кинотеатрах показывали «Товарищей», «Хальгартенский патруль» и «Черный истребитель Иоганна», вместе с такими комедиями, как «Веселый дом», «Все начиналось так весело» и «Идеальный муж». Родители восемнадцатимесячного мальчика, одетого в красный свитер и темно-синий пуловер, найденного среди развалин на углу Симонштрассе и Александриненштрассе после «террористического налета» 3 февраля, до сих пор не обнаружены.

В 5:00 вечера оркестром Берлинской филармонии в Бетховенском зале будет дирижировать Роберт Гегер. Программа концерта состояла из увертюры к «Эгмонту», двойного концерта Брамса и «Смерти и просветления» Штрауса. В тот день «Сельскохозяйственный кредитный банк» на Таубенштрассе подыскивал уборщицу для постоянной работы, а берлинский почтамт объявил, что более не доставляет корреспонденцию даже в «доступные» части рейха. Под заголовком «Что посеешь, то и пожнешь» газеты опубликовали полезные советы для «новых владельцев огородов среди нас».

Для русских ночь 15 апреля выдалась короткой. Их часы показывали московское время и на два часа опережали и солнце, и немцев.

В течение ночи русские офицеры доставили на передовую красные боевые знамена и вручили их солдатам групп прорыва. По всему фронту под командованием маршала Жукова до войск довели его приказ: «Противник будет разбит на кратчайшем из всех возможных направлений на Берлин. Столица фашистской Германии будет взята, и над ней будет водружено знамя победы».

Безлунная

ночь; небо затянули облака, звезд не видно. После зачтения боевого приказа войска поклялись неуклонно следовать ему. Три русских фронта занимали позиции вдоль всего фронта, протяженностью около 400 км [22] .

22

Фронт 2-го Белорусского фронта 120 км, 1-го Белорусского – 175 км, 1-го Украинского – 390 км, но в последнем полоса наступления в Берлинской операции составляла примерно треть этой величины.

В 5:00 утра по московскому времени советские орудия начали обстрел немецких позиций. Чуйков рассказывает: «40 000 наших орудий открыли огонь». Двадцать две минуты спустя в небо впился вертикальный луч прожектора. По этому сигналу включилось еще 143, направленных на немецкие позиции, – прожектора 3-й и 5-й Ударных, а также 8-й гвардейской и 69-й армий. Прожектора были установлены через каждые 200 метров, и все равно их лучи не могли пробиться сквозь стену пыли, поднятой разрывами снарядов.

Через три минуты весь фронт превратился в гигантскую съемочную площадку, первая волна войск поднялась из окопов и ринулась в атаку. Командиры, видя, как их люди исчезли в клубах пыли, бросились за ними, чтобы в следующие два часа, находясь в первых рядах, вести их в атаку.

Прожектора не достигли желаемого эффекта. Хоть они и придали всей сцене более драматический вид, атакующим от них было мало проку. Наоборот, из-за того, что они включались и выключались через определенные интервалы времени, войска ослеплялись, и многие предпочли укрыться и ждать рассвета. Когда облако пыли наконец осталось позади, оказалось, что оно достигает высоты около километра – слишком большой для эффективной поддержки наступления бомбардировщиками Пе-2 [23] .

23

Советский пикирующий бомбардировщик времен Второй мировой войны конструктора Петлякова Владимира Михайловича; самый массовый пикирующий бомбардировщик производства СССР; принят на вооружение Красной армии в 1940 г.

В течение получаса после артподготовки с немецкой стороны не последовало никакой реакции. После безумного рева заградительного артиллерийского огня поле боя погрузилось в тишину. Затем унтер-офицеры рявкнули свои приказы, и легкое оружие, автоматы и пулеметы, открыли огонь. По сравнению с пушками они звучали как игрушечные пистолетики.

Принято считать, что советское наступление началось 16 апреля. Это верно, поскольку основные массы Красной армии именно в этот день пошли в атаку. Однако главному наступлению предшествовала широкомасштабная разведка боем 14 апреля. Обычно подобные операции не устраивались раньше чем за два часа до настоящего наступления. Чуйков продолжает: «Наши гвардейцы штурмовали передовые позиции противника, захватили их и продвинулись вперед еще на полтора километра. Я убежден, что если бы мы использовали свое превосходство и разведывательная операция переросла бы в основное наступление, то мы могли бы взять Зеловские высоты еще 14 апреля».

В Москве я разговаривал с генералом Антоновым, который тогда, в звании полковника, во время этой разведки боем командовал 301-й стрелковой дивизией. Он согласен с Чуйковым, что укрепленные Зеловские высоты – единственную серьезную преграду на пути Жукова от Одера к Берлину – можно было взять еще до подхода основных сил группы армий (1-го Белорусского фронта).

«Наша атака началась 15 апреля [24] . Мы продвинулись севернее Зеловских высот. У нас был приказ быть готовыми к атаке на следующий день – силами батальона, при поддержке танков и артиллерии. Наши передовые части успешно прорвали немецкую оборону. Когда командир танкистов выпустил сигнальную ракету, показывая, что выполнил задачу, я привел свою дивизию в боевую готовность; так же поступили и командиры слева и справа от меня. Вышло так, что к тому времени неприятельская линия фронта осталась позади нас. Мы окопались на ночь. На следующий день началось главное представление, и к середине дня мои люди овладели внешними оборонительными рубежами Зеловских высот. Мы застряли на дороге Зелов – Вербиг, и командующий корпусом решил бросить в бой резервы».

24

Это не противоречит названной Чуйковым дате, 14 апреля, поскольку разведывательная операция началась на разных участках не в одно и то же время. (Примеч. авт.)