Русский Бертольдо
Шрифт:
Между тем, балансируя на грани между безумием и мудростью, герой Сервантеса (как и герой Кроче) затрагивает в своих речах серьезные темы — «социальная справедливость», «свобода», «золотой век» и т. д. [89] В его устах они звучат как «безумные» или «шутовские», так что отделить трагический накал от буффонады бывает почти невозможно. Недаром так много общего находят между «рыцарем печального образа» и комической фигурой его слуги [90] . Крылатые слова Дон Кихота о свободе («Свобода, Санчо, есть одно из самых драгоценных благ, какими Небо одарило людей…») можно было бы сопоставить с ответом Бертольдо на предложение короля остаться при дворе: «Природа меня свободным родила, и свободным я пребывать хочу». Но, разумеется, это совпадение будет только формальным — Бертольдо, в отличие от героя испанского романа, в конце концов, добровольно отказывается от своей свободы.
89
См., например, речи Дон Кихота в сцене трапезы с пастухами (Т. 2. Гл. LVIII).
90
Багно В. Е.Дорогами «Дон Кихота». М., 1988. С. 94.
Понятно, что простому итальянскому крестьянину не пристало кичиться родством с благородным идальго. Да и типологически (прежде всего, своей комической внешностью) Бертольдо ближе к его оруженосцу Санчо Пансе [91] . И тот и другой немало позаимствовали у своего общего средневекового предшественника — Маркольфа [92] .
91
Не менее характерным признаком обоих героев является их природная склонность изъясняться пословицами и поговорками.
92
На это уже обращал внимание М. М. Бахтин в своих рассуждениях о гротескном реализме: «<…> диалоги Соломона с Маркольфом очень близки по своему снижающему и приземляющему характеру ко многим диалогам Дон Кихота с Санчо» ( Бахтин М. М.Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990. С. 27, 29).
93
См., например: Camporesi P.La maschera di Bertoldo. Le metamorfosi… P. 245.
Санчо Панса еще в начале XVII в. попал в протагонисты многочисленных комических опер и хореографических интерпретаций «Дон Кихота», где его характер приобрел самостоятельную линию развития. Произошло это именно благодаря разработке сюжета, изложенного в главе «О том, как премудрый Санчо Панса вступил во владение своим островом и как он начал им управлять» (т. 2, гл. XLV) [94] , которой занялись, и довольно успешно, французские драматурги.
Монополию на этот сюжет долгое время держала комедия Даниэля Герена де Бускаля [95] «Губернаторство Санчо Пансы» («Gouvemement de Sanche Pansa», 1641). Популярность ее на парижской сцене была такова, что, когда через семьдесят лет другой драматург, Флоран Картон Данкур [96] , осмелился выступить с комедией на тот же сюжет — «Санчо Панса — губернатор» («Sancho Panca, Gouverneur», 1712), — критика не замедлила вынести ей суровый приговор: она «почти слово в слово комедия Герена де Бускаля» [97] . Но интерес к этому сюжету еще долго не угасал. В 1738 г. появляется бурлескная поэма мадам Левек (L'ev^eque, Louise, 1703–1743) «Санчо Панса — губернатор» [98] , а в 1762-м началось поистине «триумфальное шествие» оперы-буфф А. Пуансине (Poinsinet, Antoine Alexandre Henri, 1735–1769) на музыку Ф. Филидора (Philidor, Francois-Andr'e Danican, 1726–1795) «Санчо Панса на своем острове» [99] . Либретто оперы, которая впервые была представлена в этом году труппой Итальянского театра (сначала дважды в Париже, затем в Фонтенбло), переиздавалось до конца XVIII в. не менее десяти раз в различных городах и странах — от Парижа до Санкт-Петербурга.
94
Во время своего недолгого губернаторства Санчо Панса стремился превратить свой остров в царство справедливости, действуя при этом «в согласии с радикальными взглядами таких мыслителей, как Томас Мор и Томмазо Кампанелла» ( Багно В. Е.Дорогами «Дон Кихота». С. 94).
95
Gu'erin de Bouscal, Daniel (1613?
– 1675) — автор комической трилогии по мотивам «Дон Кихота» и актер, исполнявший более тридцати раз роль Санчо на сцене (см.: Dalla Valle D.Don Quichotte et Sancho dans la France de Louis XIII. La trilogie comique de Gu'erin de Bouscal // Revue de litt'erature compar'ee. 1979. P. 432–461).
96
Dancourt, Florent Carton (1661–1725) — автор около шестидесяти пьес, актер театра Com'edie-Francaiseв Париже.
97
См.: Cl'ement J.M.B., La Porte J. de.Anecdotes dramatiques. Paris: veuve Duchesne, 1775. T. 2. P. 154.
98
[ L'ev^eque L.] Sancho Panca, gouvemeur, po`eme burlesque. Amsterdam: chez N. Desbordes, 1738.
99
Poinsinet A.-A.-H.(mus. Philidor F.-A.).Sancho Panca dans son isle: opera bouffon en un acte. Repr'esent'ee pour la premi`ere fois par les Com'ediens Italines ordinaries du Roi, le 8 f'evrier 1762. Paris: Duchesne, 1762.
Нет сомнения, что Санчо-губернатор сыграл важнейшую роль в успешном театральном дебюте своего итальянского собрата на парижской сцене. Бертольдо — «что-то вроде Санчо Пансы, которому, ради смеха, предлагается увидеть себя в богатстве и величии» — сообщалось публике по поводу первой постановки интермедии «Бертольдо при дворе» («Bertholde `a la cour») в 1753 г. [100] . Точно так же, с расчетом на узнавание представляла Бертольдо своим читателям «Biblioth`eque universelle des Romans»: «герой этой повести есть нечто вроде Эзопа или Санчо Пансы» [101] .
100
«Bertholde est une esp`ece de Sancho-Panca, `a qui, pour s’en divertir, on fait entrevoir l’appareil de l’opulence et de la grandeur» — Cl'ement J.M.B., La Porte J. de.Anecdotes dramatique. T. 2. P. 149–150.
101
Bertholde «est une esp`ece d’Esope ou de Sancho-Panca» — Bibiioth`eque universelle des Romans… P. 134.
В эпоху Просвещения популярность сервантесовского сюжета о губернаторстве Санчо Пансы порождала его новые версии. По одной из них герой даже превращался из губернатора собственного острова в «американского законодателя» («l'egislateur en Am'erique»), автора (вместе с «добродушным Ричардом») Конституции [102] . В то же время с романом Сервантеса происходили метаморфозы другого рода, обусловленные, напротив, его глубинной связью с народной литературой. Именно эту связь пытались отразить многочисленные интерпретации «Дон Кихота» в XVIII в. Наиболее заметной в этом ряду была версия немецкого просветителя К. М. Виланда (Wieland, Christoph Martin, 1733–1813), в которой роман Сервантеса ни разу даже не упоминался [103] . Знаменательно, что приключения дона Сильвио ди Розальво получили тем не менее в русском переводе название «Новый Дон Кишот» [104] .
102
Barbeu Du Bourg J.Calendrier de Philadelphie, ou Constitutions de Sancho Panca et du bon-homme Richard, en Pensylvanie. S. 1., 1778 — экз. BNF.Уже в названии содержались прозрачные намеки на Бенджамина Франклина в лице «доброго Ричарда» («bon-homme Richard») и на «Декларацию независимости», принятую в 1776 г. в Филадельфии.
103
Wieland Ch. М.Die Sieg der Natur "uber die Schw"armerey, oder Die Abentheuer des Don Sylvio von Rosalva. Eine Geschichte worinn alles Wunderbare nat"urlich zugeht. 2 Bde. Ulm: Bartholom"ai, 1764.
104
Виланд К. М.Новый Дон Кишот, или Чудныя похождения дона Силвио де Розалвы / Переведено с немецкаго [Ф. И. Сапожниковым]. М.: Унив. тип., у Н. Новикова, 1782. Ч. 1–2; см. также: История русской переводной художественной литературы… С. 198–199 (статья написана Ю. Д. Левиным).
Виланд проявил известное новаторство в использовании приемов народной литературы, например использовав усиление типологических признаков героев. Особенно ярко это проявилось в описании внешности донны Мергелины, на которой тетушка дона Сильвио вознамерилась женить своего племянника. Созданный им довольно пространный гротескно-физиологический портрет «невесты» (этого «гнуснейшего животного») имеет характерный заголовок: «Картина во вкусе Остада» [105] . Описание, построенное согласно известному канону (лоб, рот, нос, губы, зубы, волосы, руки, ноги и т. д.), расцвечено лавиной невероятных подробностей, но что «должно было помрачить все сии красоты, то были груди» и т. д. [106] Разумеется, в «картине» заметно влияние Рабле — этого, кстати, Виланд и не скрывает, ссылаясь в предисловии на «Гаргантюа и Пантагрюэля» как на образец, в котором «истина сказывается со смехом» [107] ; в книге есть также напоминание о родственной связи «Гаргантюа» и «Маркольфа» [108] . Все эти знаки должны были указывать читателю путь к типологической галерее замечательных образцов комического гротеска — Эзоп, Маркольф со своей женой, Гаргантюа, Бертольдо и др., — среди которых портрет донны Мергелины претендовал занять свое законное место.
105
Виланд К. М.Новый Дон Кишот… Ч. 1, кн. 2. С. 122. Адриан ван Остаде (Adriaen van Ostade, 1610–1685) — нидерландский художник, разрабатывавший в своих жанровых полотнах тему «человек из народа».
106
Там же. С. 122–131. Ср. портрет жены Маркольфа: «Жена его была крохотная и очень толстая с пребольшими грудями. Волосы у нее были колючие, брови торчали, словно свиная щетина. Борода, как у козла, уши ослиные, глаза сумасшедшие, выражение лица змеиное, плоть морщинистая и черная. <…> Ягодицы огромные. Голени короткие и пухлые, волосатые как у медведицы» и т. д. — цит. по: Соломон и Маркольф // Парламент дураков / Пер. с лат. Н. Горелова. СПб., 2005. С. 32.
107
Виланд К. М.Новый Дон Кишот… Ч. 1, кн. 1. С. 11.
108
См. ссылку на «Диалог Соломона и Маркольфа» в гл. 33.
Следует отметить, что моделирование «архетипических уродов» как одно из литературных увлечений эпохи Просвещения имело тенденцию к неумеренному многословию. Если оригинальные портреты Эзопа, Маркольфа или Бертольдо занимали не более одной страницы малого формата, то «Картина во вкусе Остада» еле умещается на десяти. То же можно сказать о просветительских версиях «Бертольдо», где описанию героя отводится уже не одна страница, зато острота народного юмора явно утрачивается [109] .
109
В Приложении I настоящего издания ср. два описания внешности Бертольдо — в русских переводах романа Кроче и его французской версии «Histoire de Bertholde» (La Haye, 1750).
Вопрос о соотношении «внешнего» и «внутреннего», внешнего уродства и внутреннего богатства в то время занимал многих. Возникая на страницах книг и журналов, в частной переписке и разговорах в модных парижских салонах, чаще всего он решался в духе времени — исходя из просветительской веры в безграничные возможности Разума. Хотя идеи философов, их тонкие интуиции, тиражируясь, неизбежно упрощались, они не становились от этого менее привлекательными для широкой публики. Мысль о том, что за грубостью языка и одежды, безобразным внешним видом или низким социальным положением может быть скрыто настоящее сокровище — Разум, который уравнивает всех [110] , — конечно же была соблазнительна. Отсюда — множество псевдожизненных сценариев, в которых герой с помощью различных ухищрений достигает своего «законного счастья» [111] . Не удивительно, что в XVIII в. французские переделки популярного итальянского романа в полной мере отдали дань этим представлениям.
110
См.: Италиянской Езоп, или Сатирическое повествование о Бертолде <…>. Пер. с франц. СПб., 1778. С. 2–3.
111
См.: Космолинская Г. А.«Естественное равенство» как тема плутовской литературы XVIII в. (итальянский роман о Бертольдо в России) // Европейское Просвещение и цивилизация России / Отв. ред. С. Я. Карп, С. А. Мезин. М., 2004. С. 289.
Но путь «Бертольдо» к широкой славе начался намного раньше. В 1646 г. в Венеции роман Кроче впервые появился на иностранном языке. Произошло это в среде многочисленной греческой диаспоры: благодаря стараниям венецианского издателя Джованни Антонио Джулиано (Giovanni Antonio Giuliano) [112] книжка о Бертольдо была издана на новогреческом языке (димотике) [113] (см. ил. 26). Выбор, по-видимому, не был случайным, поскольку двумя годами ранее тот же Джулиано напечатал современный греческий перевод классического романа об Эзопе.
112
Подробнее об истории первого греческого перевода «Бертольдо» см. во вступительной статье Алкиса Ангелу к публикации памятника: . / ~i . ~i . , 1988 ( ~i~i~i~i; 49. ~i~i ).
113
Переводчиком «Бертольдо» называют некоего Гамброузиса (Gambrousis) — см.: Marinescu М.Mythologikon Syntipas, Bertoldo, Genovefa… S. 72 (со ссылкой на дополнения Филиппа Илиу к библиографии Леграна и Перно — Iliou Ph.Prosthikes stin elliniki vivliographia 1. Та vivliographika katalipa tou E. Legrand kai tou H. Pernot (1515–1799). Athen. 1973. S. 89).
Можно с уверенностью говорить о том, что «новый итальянский Эзоп», как сразу же окрестили «Бертольдо», стал любимым чтением среди не слишком взыскательной и в основном не слишком образованной греческой публики. Его успех подтверждается большой редкостью дошедших до нас первопечатных экземпляров греческого перевода [114] , попросту «зачитанных», как это было и с его итальянским оригиналом [115] . Перевод «Бертольдо» неоднократно переиздавался, в том числе крупнейшими издательскими домами Венеции (Giuliano, Giuliani, Bortoli, Glykis, Theodosiou), продолжая циркулировать в книжном обиходе демократического читателя на протяжении нескольких столетий.
114
Венецианское издание 1646 г., отсутствующее в справочнике Леграна ( Legrand Е.Bibliographie hell'enique ou description raisonn'ee des ouvrages publi'es par des grecs au XVII esi`ecle. Paris, 1894–1895. 3 vol.), хранится в единственном экземпляре в Британской библиотеке; его библиографическое описание см.: Bruni R. L., Campioni R., Zancani D.Giulio Cesare Croce dall’Emilia all’Inghilterra… P. 137. № 352.
115
См. в настоящем издании «Введение», прим. 1 (В файле — примечание № 1 — прим. верст.).