Русский богатырь и лесное воинство
Шрифт:
– Это оч-чень хорошо, – бодро поддакнул старичок позади Блазня.
– Теперь он уж точно наш, – пропищал толстенький коротышка в рваном и грязном вельветовом костюме на голове волосатое тело.
– Не наш, а мой, – хищно прохрипел Оборотень, – запомни это, Упыреныш!
– Так вот, – продолжал гудеть призрак, – ты давал клятву темным силам?
– Н-нет, – промычал гот.
– Как нет! – возмутился Упырь.
– Давал, давал! – продолжал поддакивать старичок.
– Я сам слышал, что давал! – гремел Оборотень, – и кошку в жертву при этом приносил…
– Которую перед этим кухонным ножом при всех зарезал, – пискляво уточнил Упырь.
– Н-ну… давал, – признался припертый к стене Вова, – но это же все не по-настоящему, – начал оправдываться он, – я же кровь этой кошки не пил и… и ничего не подписывал. Кровью не расписывался на пергаменте, как… как Женька к примеру делал. Вот к нему и обращайтесь. А я не того, я тут не причем!
– И что с того, что ты кровь бродячей кошки не пил? – насмешливо пропищал Упырь, – клятву-то давал, теперь исполняй, будь добр! Не надо было словами бросаться.
– Да, да, – привычно стал поддакивать старичок, – наобещают с три короба, а потом ищи свищи…
– Что вы от меня хотите? – завопил Вова в истерике. Он упал на колени и стал биться головой о пол и рыдать.
– Ты должен убить Сашу Ковальчука, – вкрадчиво произнес Блазень и слегка наклонился над Вовой.
Наступила тишина. Вова перестал рыдать и биться в истерике, замолкли слуги призрака, сам Блазень тоже замолчал, будто бы чего-то выжидая.
Наконец, гот поднял голову и посмотрел на призрака заплаканными, но злыми глазами:
– Никого я убивать не буду, – произнес он дрожащим голосом, – вы меня не заставите.
– Заставим, Вова, – назидательно ответил призрак, – не так-то легко освободиться от данной клятвы. Вспомни, что ты обещал?
– Я не буду никого убивать!!! – заорал Вова и бросился с кулаками на Блазня. Однако пролетев сквозь призрака, гот шлепнулся прямо к ногам старичка.
Позади раздался страшный гомерический хохот Блазня.
– Вова, Вовочка, что ты с собой делаешь? – сочувственно повторял старичок, голос которого изменился и стал очень знакомым.
Тело снова забило крупной дрожью, Вову обуял неописуемый ужас и он что есть силы закричал:
– Убирайтесь вон! Я не буду никого убивать, вы меня не заставите! Вас нет! Все вы мне только кажетесь!!! Вы не заставите!..
– Да кто же тебя, Вовочка, заставляет убивать-то! Успокойся! – продолжал свои сочувственные речи старичок. Его лицо странным образом стало менять черты, да и сам старичок стал превращаться в старую женщину. Приглядевшись, Вова узнал свою бабушку. Вдруг гот обнаружил себя лежащим на полу в своей квартире в тесной, заваленной тряпками и коробками прихожей. Над ним, склонившись, причитала его бабушка Любовь Михайловна.
– Ох уже мне эти люди… – услышал Вова чей-то мужской бас откуда-то издалека.
Под слезливые причитания бабушки гот встал, потрусил головой, настороженно огляделся по сторонам, затем стал пристально разглядывать Любовь Михайловну.
«Бабушка как бабушка, – размышлял Вова, – вроде не притворяется, а там кто знает… Спрошу у нее что-нибудь».
– Где была, бабуля? – грубовато спросил гот.
– Да где же мне быть, внучек, – затараторила женщина, – ты же сам перед тем как пойти в университет-то свой просил купить тебе чего-то вкусненького. Вот я и сходила. Прихожу, а здесь ты бьешься головой о пол и кричишь. У меня чуть сердце не выскочил из груди. Ей богу! До чего людей учеба доводит только…
– Да не учеба, а безделье и пиво, – раздался голос из далека. Вова вздрогнул и оглянулся. Никого. Пробежался по квартире: в ванной, туалете, кухне – никого. В комнате даже под диваном и креслом посмотрел – пусто.
«Что это еще такое?» – в растерянности вопрошал сам себя Вова.
– Бабуля, ты ничего только что не слышала? Голоса там какие?
– Нет, не слышала, – ответила Любовь Михайловна, – глуховата стала. А что случилось?
– Да ничего, забудь… – отмахнулся Вова и включил телевизор.
– Может таблеточку выпьешь, или врача вызовем, – причитала женщина, – не нравишься ты мне.
– Да отстань от меня, – раздраженно буркнул Вова, – говорю тебе все нормально.
Любовь Михайловна открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но раздался звонок в дверь, и она поспешила открывать.
– Доброго вечера, Люба, я тут пришла поинтересоваться…
– Соседка пришла, видно слышала мои вопли, – прошипел себе под нос Вова, щелкая кнопками на пульте, – теперь сплетен не оберешься…
– Кто это только что выходил из вашей квартиры?
– Никто не выходил, – удивленно ответила Любовь Михайловна, – а что?
– Э-э, Люба, я хоть и подслеповата на старость лет стала, а видела то, что видела. От меня не скроешь. Такой высокий парень в белом костюме спортивном выходил из нашего-то тамбура. Вежливый такой, поздоровался со мной. Кто это?
– Вот баба до чего настырная, – не унимался Вова, – привиделось неизвестно что…
– Да кто же это мог быть-то? – раздраженно отбивалась Любовь Михайловна от соседки, – я уже как минут двадцать дома и никого не было. Мы тут с Вовочкой порядки наводили…
– С Вовочкой, – передразнила соседка, – небось милиция к Вовочке твоему приходила. Я всегда говорила, что добром твой Вовочка не кончит…
– Что за бред, – потерял терпение Вова.
Он закрыл плотно дверь в приходую, и погромче включил телевизор. По кабельному показывали ужастик…
Глава пятая
– Куда ты меня ведешь, Светка? – заплетающимся языком вопрошал пьяный Ковальчук у девушки.
Под пристальными взглядами секьюрити они прошли через раздвижные стеклянные двери офисного центра, и Света нажала на кнопку лифта.