Русский флаг
Шрифт:
На площади собралось много людей. Были тут охотники, принесшие все свое добро, копившееся к традиционному зимнему торгу; стояли любопытные, пришедшие с реки петропавловские бабы и Удалой с товарищами: Иван Афанасьев - уроженец этого селения (его встречали здесь как своего человека), а рядом с ним Никита Кочнев и светлоглазый веселый матрос, поглаживавший каждого соболя или голубую беличью шкурку любовно, нежно, словно голову ребенка.
Зарудный некоторое время наблюдал за Магудом из окна. Затем он и Андронников вышли из избы и остановились у двери.
Илья, сын Буочча, смуглый красавец, положил свой мешок у ног отца и легкой, скользящей походкой подошел к Магуду. Приблизившись, он снял с головы маленькую нерпичью шапку и слегка поклонился американцу.
– Американ, - начал Илья миролюбиво, - возьми еще товар. Еще штуцер, порох, свинец, капканы, одеяла, котлы, - он показал смуглой, суховатой рукой на дом тойона.
– Иди в избу, бери товар. Камчадал мука нужен, сахар нужен, табак шибко нужен...
– Мехов не вижу, - Магуд насмешливо оглядел Илью справа, слева и приподнялся на носках, словно желая заглянуть, не спрятаны ли меха за спиной юноши.
– Меха есть. Горностай, соболь... Выдра есть, - Илья показал на мешок, лежавший возле Буочча.
– Не вижу, - ответил Магуд.
– Не хочу с нищим разговаривать.
Магуд отвернулся от Ильи.
У Ильи под смуглой кожей забегали желваки. Губы неестественно оттопырились, как будто он собирался зарычать и броситься на Магуда. Сверкнули белые зубы. Илья не спеша подошел к отцу, поднял с земли мешок и, возвратившись к Магуду, вывалил на стол содержимое. Тут были беличьи шкурки, два песца белее январского снега, горностай - добро, на которое с уважением и завистью смотрели охотники.
– Вот!
– Илья гордо кивнул на стол.
Магуд скользнул равнодушным взглядом по шкуркам. Тогда Илья отобрал из кучи две волнистые шкурки песца и четыре дымчатые серо-голубые белки и положил их отдельно, на продажу.
Не задумываясь Магуд швырнул на прилавок две пачки патронов, бумажку с иголками и кусок дешевого ситца в десять-двенадцать аршин.
Ропот изумления пронесся по толпе. Такой малой цены никто не ждал. Илья тряхнул шапкой черных волос и стал складывать меха в мешок. Магуда это как будто и не касалось. Он отвернулся, громко болтая со своим подручным.
Молчание длилось долго. Охотники ждали, что купец расщедрится, прикажет принести еще товаров и станет назначать справедливую цену. Зарудный пока не вмешивался. Труднее было сдержать Андронникова. Он судорожно сжимал руку Зарудного повыше локтя и приговаривал:
– Ну и жила!.. Подлец... Разбойник!..
Наконец к Магуду приблизился Буочча, слывший самым мудрым и справедливым человеком в селении. Подойдя к прилавку, он обнажил бронзовую голову, припорошенную белым пухом. Магуд уставился на него.
– Что, старик, бородой торговать будешь?
Буочча молчал.
– Не нужна мне твоя борода.
Видя, что старик молчит, Магуд набрал пригоршню бус и поднес их к лицу Буочча. Старик не пошевелил рукой и сказал:
– Собака воет - человек молчит. Говорить с тобой буду.
– Что говорить?
– огрызнулся Магуд.
– Торговать к вам пришел.
– Помыслы купца, - сказал Буочча, - текучая вода.
Магуд не понял старика.
– Почему они не идут ко мне?
– К недоброму человеку и птица не летит.
– А ты кто такой?
– Буочча!
– с достоинством ответил старик.
– Буочча?
– Магуд не знал, имя ли это или административная должность, позволяющая старику вести себя так независимо.
– Эй, тойон, - крикнул Магуд, но старосты здесь не оказалось, он незаметно исчез.
– Тойон! Чертово племя!
– выругался Магуд.
– Ничего тут у вас не разберешь. Чего ты хочешь?
– набросился он на Буочча.
– Правды.
– Какой еще правды?
– Магуд чувствовал на себе презрительный взгляд Зарудного и начал терять самообладание.
– Я не миссионер, а купец.
– Ты пришел к нам и сказал: будет война, - хладнокровно проговорил старик, - приедут твои соплеменники и заберут у камчадалов все: меха возьмут, девушек возьмут, юколу возьмут. Даром возьмут, ты сказал, русские им не будут мешать. Теперь пришел молодой русский начальник и сказал: камчадал будет защищать свой дом, камчадал получит ружье, порох, только стреляй врага. Правда это?
– Нет у них ружей, - проворчал Магуд, но старик не слушал его.
– Может, и правда, - рассуждал он.
– Подождем, посмотрим. Недолго ждать, зимой враг не придет - твердая вода помешает. Ты когда к нам пришел?
– спросил вдруг Буочча.
– Летом.
– Летом и уйдешь, - уверенно сказал старик.
– Грубый человек - как одичалая собака, воет громко, а в упряжку не годится.
Зарудный почувствовал, что пора вмешаться. Тем временем Магуд вытащил из портпледа, лежавшего под столом, две большие фляги спирта, а рыжий матрос начал медленно складывать товары в дорожные мешки.
Это подействовало на часть охотников. Тут были люди, находившиеся в крайней нужде, они твердо решили не возвращаться домой без пороха и патронов, как бы дешево ни пришлось им отдать свое добро. Видя, что Магуд закрывает торг, они двинулись к прилавку. Их было всего человек пять, но Магуд по опыту знал, что за этими обязательно пойдут и другие - все, кроме самых упрямых или обеспеченных.
Впереди оказался хромой охотник с изуродованным ухом, один из тех, кто был схвачен казаками Губарева. Маленькие глазки его недружелюбно смотрели на Зарудного, морщинистое лицо поросло коротким жестким волосом. Его мешок казался пустым, - Зарудный удивился, увидев, что охотник вынул из мешка два пыжика и отличную соболью шкурку.
Зарудный подошел к столу и стал наблюдать за торговлей. Магуд как будто не замечал чиновника. Он сбросил шкурки пыжиков на траву, провел рукой по собольему меху и протянул хромому пачку патронов, коробку пистонов и немного прессованного табаку. Тот покорно взял все и готов был сунуть в мешок, но Зарудный остановил его: