Русский хан
Шрифт:
Феодор пожал плечами:
– Да вроде ничего такого не припоминаю. При отце что-то такое было.
– Вспоминай, вспоминай. Он посидел, почесал в затылке:
– Не может быть! – и хлопнул ладонью по столу.
– Что не может быть? Что у жирафа такая шея?
Князь вытаращился на меня:
– Какая жирафа, государь?
– А что не может быть? – терпеливо спросил я.
– Да давняя история. Лет тридцать назад у нас посольство пребывало Астраханское. В числе посольских находился Гирей-хан, нынешний правитель Орды. Влюбился, понимаешь, в мою будущую мать – боярыню Голицыну, а она уже была просватана за моего отца – Юрия Ингваревича. Само собой, татарину ничего не обломилось, но столько лет прошло – неужель он такой злопамятный дурак?
– Эх, князь, из-за женщин и не такие войны начинались. Ну, хоть что-то прояснилось. Возьмем «языка» для верности, для подтверждения твоей гипотезы.
– Чудно, государь, молвишь, половины не понять.
– Чего непонятно? «Язык» сиречь пленный, а слово «гипотеза» означает предположение. Погоди, с делами разгребемся – вызову тебя в Казань, пройдешь курс наук, а те азы, что прошли – мелочи, для первоклашек. Короче, так, князь: я тебе оставлю минометы и четыре пулемета с расчетами, а сам – во внешнее кольцо. Народ на стенах предупреди – у меня две железные самобеглые повозки носиться станут, чтобы никакой паники.
– Государь, а разрешишь покататься?
– Нет, ну чисто дети. Разрешу, разрешу. Все, будь, князь, опосля увидимся, – и я подался к ожидавшей меня карете.
Орда спокойно прошла наш стокилометровый коридор и устремилась к Рязани. На последней стоянке татар наши спецназовцы украли нукера прямо от костра. При допросе он ничего говорить не хотел, только зубами щелкал от злости.
– Семен, долго вы валандаться с ним будете?
Сеня крякнул и взялся за нож.
– Подожди ты, садист противный.
Видно, интонация моя напомнила Скуратову старый анекдот, он закис в смехе.
– Сынок, иди сюда!
Тигр выпрыгнул из фургона, играючи преодолел метров десять и уставился на меня вопросительно.
– Сынок, вот этот нехороший дядя не хочет с нами разговаривать. Ну-ка рявкни на него.
Тигр подошел к татарину, тот от ужаса съежился и стал вроде как меньше ростом.
Сынок рявкнул ему в ухо, и татарин упал в обморок. Да, такое не каждый выдержит.
– Сынок, рядом.
Тигр спокойно уселся рядом со мной, поджав под себя хвост.
Спецназовцы привели в чувства вражеского нукера.
– Поднимите его. Слушай сюда, воин или ответишь на мои вопросы, или мой тигр вырвет и съест твою печень. Выбирай.
Я обходился без переводчика.
Татарин залопотал, стараясь не смотреть на тигра.
Прав оказался князь – действительно Астраханскую орду привел Гирей-хан. Численность – шесть с половиной туменов.
– В Астрахани есть еще воины?
– Мало, полтумена осталось.
– Тебе повезло, воин, в живых останешься. Вот когда вашу банду в пыль разнесем, тебя домой отпустим, с радостной вестью вернешься. А как звать тебя?
– Ахмет, господин.
Скуратов подал голос:
– Падай на колени, ты, засранец, с царем разговариваешь.
– Ладно, хватит здесь цирк устраивать. Пленного в обоз, после отпустим.
Дня через два началась осада города. Слава богу, дождались.
Ранним утром мои телохранители притащили в березовый лесок, на заранее утрамбованную площадку, пулемет КПВ и короб со снаряженными лентами. На синтезаторе я наклепал шестьдесят стволов и по двадцать коробов к каждому.
Пулеметы раскидали по войску. Пора начинать, стволы-то одноразовые.
Мы с Семеном разбежались по машинам, он идет с правого фланга, я – с левого. По рации даю три семерки – атака. Наше кольцо начало стремительно сжиматься, четыре километра, два, один. Татары в зоне прямой видимости. Все происходит в точности как в моем сне, вплоть до деталей. Я отчетливо вижу в бинокль отчаянный штурм. Вот и смола с кипятком полилась на татар. Они, похоже, всей Ордой собрались у стен, носятся туда сюда, беспрерывно обстреливая защитников из луков. Кстати, стреляют они очень хорошо, с детства приучены. Несколько рязанцев падают со стены, пораженные стрелами. Заговорили пулеметы, волну атакующих смело. Нет, ну каковы наглецы, их даже пулеметы на стенах не смущают. Вон, и таран тащат, сейчас ворота долбить будут. Ну хватит, вижу, все собрались.
В рацию рявкнул: «Атака, всем атака!». Наши боты понеслись по большому кругу, молотя из пулеметов. Мы, ко всему прочему, включили фары и представляли собой, наверное, жуткое зрелище для татар. От каждого бота дикий свист и рявканье пулеметов. По ходу движения, равномерно выкашивали татарскую конницу. С ботом Семена встретились у Северных ворот. Поставили машины бок о бок, и пулеметные расчеты получили возможность работать в более спокойной обстановке. Свой сектор мы очистили.
Лавой пошли в атаку наши тумены, впереди повозки с пулеметами. Развернулись, рев пулеметов заглушил все посторонние звуки.
Снег вокруг Рязани заалел. Татарам стало не до штурма, они попытались выстроиться в боевые порядки, чтобы атаковать нашу конницу, но у них это плохо получалось. Кое-где сшиблись, пошла резня, выстрелов карабинов слышно не было – пулеметы ревели по всей округе.
– Семен, – крикнул я в рацию, – сделаем еще круг!
– Тебя понял, – отозвался Скуратов.
Поехали, я притопил газ. Вот сколько воюю, а привыкнуть не могу. Мы неслись по сравнительно узкому коридору, метров десять шириной. Слева и справа – завалы из трупов воинов и лошадей, а пулеметы продолжают молотить.
– Бля, я от них скоро оглохну. В кого они там стреляют? Я не вижу целей. Вот и главные ворота, встали. Подъехал Семен. Нам сейчас соваться в сечу не с руки – своих можем пострелять. Ждем.
К полудню наша конница добила-таки орду. Астраханская орда, шестьдесят с половиной тысяч человек, прекратила свое существование.
Мы сидели на машинах, подстелив тулупы. По полю битвы сновали воины: собирали своих раненых, добивали чужих. Ну и, конечно, трофеи, куда же без них.
По моему приказу все пулеметы, выданные в войска, утром привезли на ту же полянку. Я велел закидать их снегом. Гвардейцы, подивившись, выполнили приказ, а что прикажете делать? У нас здесь не тут, у нас армия, и устраивать фокусы с исчезновением пулеметов с коробами к следующему утру я не собирался.