Русский хан
Шрифт:
Юрий Иванович, интеллигентного вида мужчина лет тридцати шести, с заметным брюшком и наглым бараньим взглядом, азартно потер ладошки.
– Насколько я понял из нашего телефонного разговора, у вас ко мне деловое предложение?
– Совершенно верно, хотим продать золотой динарий, – я достал из кармана раритет.
У антиквара затряслись руки. Достав лупу, принялся тщательно осматривать монету со всех сторон.
– Сколько вы хотите? – спросил он хриплым голосом.
– Пятьсот тысяч. Юрий Иванович улыбнулся шире морды.
– Долларов, – добавил я. Из коллекционера сразу выпустили воздух. Он посидел, пожевал губами:
– Хорошо, согласен, сейчас принесу деньги.
– Монету отдайте, – Скуратов подставил ладонь.
Коллекционер, нехотя вернул динарий и поплелся вглубь коридора.
– Готовься, сейчас начнется.
В коридоре послышались шаги, и в зал влетели четыре типа с явно криминальными замашками. Наставив на нас пистолеты, они с ухмылками ждали хозяина. Вошел Юрий Иванович:
– Извините, господа, но монетку придется отдать.
– Может, лучше другую? – заканючил я.
– У вас еще есть? – обрадовался жулик.
– Канэшна, дарагой! – я вытащил из кармана РГД, выдернул кольцо и запихал гранату ему под рубашку.
– Стволы на пол, уроды.
Бандиты впали в столбняк, антиквар свалился на пол в обмороке.
В мертвой тишине раздался щелчок бойка в «лимонке» – криминальный элемент рухнул навзничь.
Я выдернул АПС из сумки и короткой очередью прострелил бандитам головы. Вынул свою гранату, поставил ее на боевой взвод и вставил предохранительную чеку с кольцом.
– Ты какого фуя ждал? – напустился на Семена.
– Дык, когда боек щелкнул, меня столбняк пробил, забыл, что «лимонка» порченая.
Я фыркнул:
– С тобой не соскучишься. Давай по контрольке, хватаем хозяина и делаем ноги.
Семен достал свой «Стечкин», раздались четыре хлопка, затем принес из кухни чайник и стал поливать московского жлоба, похлопывая его по щекам.
– Чего ты с ним нянькаешься?
Я от души врезал антиквару ногой в бок.
– Какой вы, гражданин, бескультурный, у вас гости, а вы тут на полу улеглись. Глазки откройте, вы не в морге.
Скуратов встряхнул незадачливого коллекционера и поставил его на ноги. Юрий Иванович затравленно озирался.
– Вот и ладушки. Поехали в ваши закрома, слово свое держать надо. С вас пятьсот косарей в американских рублях, – я ткнул его стволом под челюсть. – Попробуй сказать «нет» и ляжешь рядом со своей гопотой. Не слышу?
Нумизмат забубнил: дескать, недоразумение приключилось, и он совершенно ни при чем. Семен врезал ему по печени.
– Не три нам по ушам, ханыга. Все, поехали. По дороге не дергаться, пристрелю сразу.
Жулик жил близко – пятнадцать минут на такси.
Обитал он в двухэтажном доме сталинской постройки, в трехкомнатной квартире. Хорошо строили в те времена, комнаты большие, до потолка фиг доплюнешь – высота за три метра. Жил один, с женой развелся пять лет назад.
Мы уселись на кухне, поближе к холодильнику, предварительно заперев входные двери. Положив «Стечкин» на стол, достал пару бутылок запотевшего пива.
– Хозяин, пора рассчитываться, монета в наличии, гони баксы.
– Но у меня нет такой большой суммы.
– Тебя давеча кто за язык тянул? А может, вместе поищем.
Со стоном московский жлоб ушел в комнаты. Минут через пять хозяин влетел в кухню с «ТТ» – руки вверх.
Я рефлекторно засадил ему пулю в плечо – терпеть не могу направленного на меня оружия.
Юрий Иванович заверещал и мешком осел на пол, «ТТ» упал рядом.
Подобрав пистолет, я выщелкнул обойму и передернул затвор – патрона в стволе не оказалось.
– Вояка фуев. Ты по-хорошему не понимаешь, сейчас прострелю тебе ноги и сдохнешь от потери крови. Плати деньги, придурок.
– Все отдам, только не убивайте.
– Аптечка есть?
– В ванне.
– Семен, перевяжи его.
В итоге, хозяин отдал двести тысяч баксов и четыреста тысяч рублей. Дополнительно получили информацию о крупном валютчике. Юрий Иванович просветил нас относительно подпольных котировок доллара – от одного к трем и выше. Напоследок вытрясли адрес богатого антиквара. Переночевали здесь же, предварительно связав хозяина.
Утром, расколотив телефон, выкатились из квартиры. Таскать с собой килограммы наличности смысла не было.
– Семен, баксы оставим в камере хранения, семьсот штук деревянными сдадим в Сбербанк, а лимон обменяем.
Так и сделали. Получили сберкнижки на предъявителя и поехали к валютчику на улицу Горького. Не торгуясь, обменяли миллион рублей на доллары – курс один к четырем. Очередные двести пятьдесят штук баксов отправились в камеру хранения Казанского вокзала.
– Сеня, вот твои сберкнижки на триста пятьдесят тысяч, вот мои.
Переночевали на съемной квартире у говорливой старушки. С утра навестили антиквара, он жил в районе ВДНХ.
С ним оказалось проще – честный попался. Сдали две монеты за четыреста тысяч долларов и восемьсот штук деревянных. Где он набрал столько наличных, нас не интересовало. Такси – и на Казанский вокзал.
– Сегодня, Семен, последний штрих, завтра меняем рубли и катим отсюда. Устал я от столицы и долбанной торговли.
– В самую точку, командир, руки отваливаются чемоданы с деньгами таскать.
Мне хотелось увидеть одного интересного человека. Скуратов, делясь информацией о перестройке и ее последствиях, упоминал о предшествующих событиях. Приблизительно в данное время каток КГБ проехал по многим делаварам Москвы и Питера.