Русский характер
Шрифт:
2
Комментарии Ивана Долото по поводу прочитанного сводились в основном к витиеватым ругательствам, цитировать которые здесь совсем необязательно. В переводе на нормативную лексику фразы означали, что анализ психики Карла Марковича Шарко вызывает у наемника не слишком приятные эмоции.
Исследование начиналось с общего обзора легенд про оборотней. Оказывается, эта тема издавна волновала жителей тех стран, где волки представляли реальную опасность. Древние греки полагали, что оборотень – это скверный человек, которого боги превратили в зверя в наказание. Европейцы склонялись к мнению, что здесь не обходится без колдовства и нечистой силы.
Легенды Ивана не впечатлили, ибо все они были на один
Обозвав ее сукой, Иван перескочил сразу на несколько абзацев ниже и узнал, что физическое превращение человека в зверя невозможно, однако легенды про оборотней все же небезосновательны. Дело в редкой и крайне опасной болезни, именуемой ликантропия или «Lupinam Susaniam» – «волчье сумасшествие», в переводе на русский. Озверение, проще говоря. Человек, больной ликантропией, сохраняет человеческий облик, но ведет себя совершенно по-волчьи: рычит, воет, порывается встать на четвереньки, способен насмерть загрызть жертву.
Вытирая со лба обильную испарину, Иван заскользил взглядом по строкам текста в электронном формате.
Еще в 125 году до н. э. римский поэт Марцелл Сидет писал о ликантропии, указывая, что пораженного человека охватывает мания, сопровождающаяся стремительным ростом волос на теле, волчьим аппетитом и звериной свирепостью. Согласно Сидету, люди сильнее подвержены болезни в конце лета, особенно при полной луне, когда безумие принимает наиболее острые формы.
Почти у всех народов Европы есть истории о людях, пораженных «волчьим помешательством». Известен случай, происшедший в Падуе в 1541 году, когда один торговец твердо уверовал в то, что он волк, и стал гоняться за женщинами, стремясь искусать их до крови.
Описывая портреты уродов из картинной галереи замка Амбрас в Тироле, ученые Раду Флореску и Раймонд Мак-Налли упоминают портрет «человека-волка» Гогонзы, уроженца Канарских островов, подхватившего таинственную болезнь, «которая покрыла его шерстью с головы до пят». Напасть приключилась с ним после гибели дочери. В течение нескольких часов Гогонза растерял половину волос на голове, зато обзавелся густым волосяным покровом. На свою беду, мальчишки стали дразнить его. Дело происходило поздним вечером, когда взошла луна. Издав душераздирающий вой, Гогонза набросился на одного из обидчиков и впился ему в горло зубами. Мальчик скончался, а связанный односельчанами убийца несколько часов кряду катался по земле, испуская из глотки пену и издавая рычание. Местные собаки приблизиться к нему не решились: поджав хвосты, они сбежали в лес и прятались там до наступления утра.
Перед мысленным взором Ивана возникла картинка: Таня делает массаж, а плешивый, но волосатый Шарко ухает и крякает от удовольствия, поглядывая на луну. Неужели у него действительно ликантропия? А что, если он набросится на девушку раньше, чем она успеет вывести его из игры?
Помрачневший Иван выругался, не отрывая глаз от дисплея.
Похожих случаев зафиксированы сотни. Вот характерные изменения, сопровождающие начало приступа ликантропии. Человек начинает испытывать отвращение к воде и горячей пище, он стремится избавиться от одежды и обуви, его физическая сила и выносливость многократно возрастают. Незадолго до окончательного умопомрачения так называемый оборотень становится невероятно общителен, выбалтывая свои секреты
– Жаль, что не подыхает, – процедил Иван.
В 2003 году профессор Лео Айлес из Хемпшира представил в британское Королевское медицинское общество работу под названием «О порфирии и этимологии оборотней». В ней на основании неопровержимых документов и глубоких научных исследований он доказывал, что вспышки оборотничества имеют достоверное медицинское обоснование. Речь действительно идет о тяжелой болезни, в результате которой люди теряют человеческий облик и нередко лишаются рассудка. Конечно, человек в этом случае не превращается в волка, но становится существом, весьма далеким от человека в его физическом и психическом понимании. Открытие Ли Иллиса, безусловно, сенсационно и во многом объясняет природу феномена, считавшегося в просвещенных кругах на протяжении столетий чушью. Однако и оно не дает ответа на ряд вопросов, главный из которых: каким образом оборотень вновь приобретает человеческий облик, причем в течение считаных часов?
– Плевать мне, каким образом, – пробормотал Иван, бегло прочитывая последние абзацы.
C давних времен люди с особым подозрением относились к таким необычным для человека чертам, как сросшиеся брови и обилие волос на теле, особенно если это сопровождалось повышенной импульсивностью, агрессией, бессонницей и водобоязнью. Однако невозможно было обвинить людей лишь по одним этим признакам, их стремились поймать в волчьем обличье, чтобы вылечить или же убить на месте…
– Убить на месте, – повторил Иван вслух. – Хорошая идея!
Чтобы лечить оборотней, французы (у них человек-волк называется loup-garou) считали необходимым уколоть их до крови или же громко назвать их по имени…
– Булавок при себе не держим. – Иван машинально подбросил и поймал нож.
Бытовало также мнение, что, если спрятать или сжечь одежду подозреваемого оборотня, он не сможет вернуть свой человеческий облик. В качестве эликсира против «волчьей болезни» применялась святая вода…
– Пуля предпочтительней.
Вынеся такой вердикт, Иван помянул негромким злым словом генерала Молотова, поставившего на кон жизнь Татьяны Токаревой, и собственный эгоизм, не позволивший воспрепятствовать включению в команду женщины. На помощь святой воды он не надеялся. Офицеры спецслужб не отличаются особой религиозностью, даже находясь в запасе.
3
– Наломали дров, – сказал Иван Олегу, усевшемуся в яму.
Тот положил на вытянутые ноги квадраты дерна и возразил:
– Пока нет. Даже костей не наломали, не то что дров.
– В любом случае щепки полетят, – продолжал развивать мысль Иван.
– Что это тебя на пословицы потянуло?
– Муторно. В кого мы с тобой превратились? Неужели человеческая жизнь дешевле каких-то камушков?
– Не каких-то камушков, а алмазов, – возразил Олег, не прерывая занятия. – Это во-первых.
– А во-вторых? – Иван взялся кромсать клинком землю, делая это значительно более нервозно, чем вначале.
– Спокойней, приятель. Мы не канавы для прокладки труб роем.