Русский характер

Донской Сергей Георгиевич

– Странно даже слышать такое. Зачем нам лицензии? Мы не бюрократы.

Сознание того факта, что этот самоуверенный, красивый и сильный мужчина наверняка не раз участвовал в смертельных схватках, не делало его в глазах Тани героем. Малоразговорчивый Иван импонировал ей больше. Узнав от Молотова о трагической гибели близких Ивана, она прониклась к нему извечной бабьей жалостью. Его уверенность, широкие плечи и налитые бицепсы ничего не меняли. Непроницаемая физиономия была лишь маской, под которой таились тоска и отчаяние. Маска Олега была иной: дерзкой, лукавой, ироничной. И

он был слишком красив, чтобы воспринимать его как настоящего мужчину, а не телевизионного мачо.

Остановившись перед ним, Таня выжидательно качнулась с носка на каблук.

– Готова к труду и обороне? – спросил Олег, заменяя измочаленную травинку новым стебельком.

Это была полынь.

– Не горько? – полюбопытствовала Таня.

– Горько, – согласился Олег, отплевываясь. – Но это не беда. Жизнь – она вообще не сахар. Согласна?

Соглашаться с ним отчего-то не хотелось.

– Мне выдадут костюм? – деловито осведомилась Таня.

– Купальный? – поднял брови Олег.

– Летный.

– Вынужден тебя разочаровать. Ни костюма, ни парашюта для полетов на «Би-флае» не требуется. По существу, это тот же автомобиль, только летающий.

– И падающий, – задумчиво произнесла Таня, разглядывая вертолет.

– Поездки по московским дорогам гораздо опаснее полетов.

– Меня это не утешает.

– Боишься высоты? – задушевно спросил Олег.

– Ужасно.

– Но не сильнее же целлюлита?

– Что? – напряглась Таня.

– Мне отлично известно, чего боится моя напарница, – улыбнулся Олег. – Твои фобии и пристрастия зафиксированы в досье.

– И каждый имеет возможность с ним ознакомиться?

– С тех пор, как на нем проставлен гриф «Совершенно секретно», – нет.

– Стыдно, – с упреком произнесла Таня. – Стыдно копаться в чужом грязном белье, причем женском.

– Почему обязательно в грязном? – пожал плечами Олег. – Белье как белье. Порой передо мной открываются столь неприглядные стороны человеческой психики, что боязнь мышей и высоты воспринимается мной как милый детский каприз.

– Вот попрошу вместо награды разрешить мне ознакомиться с твоим личным делом, будешь тогда знать.

– Вынужден тебя разочаровать. Как только мы покинем эту милую генеральскую усадьбу, наши личные дела будут сожжены и развеяны по ветру.

Озадачив Таню этой справкой, Олег приглашающе взмахнул рукой и направился к вертолету.

2

Подставив лицо ветру, Таня наполнила им легкие, раздувшиеся, словно кузнечные мехи. Воздушный вихрь взъерошил челку, заставляя ее то взлетать, то опадать. Вместо того чтобы отбросить непокорные пряди назад, Таня ухватилась за кресло еще сильнее и вымученно улыбнулась. Подавляя тошноту и малодушное желание потребовать немедленной посадки, она прокричала:

– Опустись ниже. У меня кислородное голодание.

– Иногда полезно посидеть на кислородной диете, – заявил Олег, после чего возобновил лекцию об управлении вертолетом.

Это была та ситуация, про которую говорят: в одно ухо влетает, в другое вылетает. Ошеломленная открывшейся панорамой, Таня почти не воспринимала речь спутника.

Она заставляла себя следить за тем, какие тумблеры и рычажки переключает Олег, но подозревала, что толку от этого будет мало. Голова кружилась, внутренности сползали куда-то вниз, стиснутые колени подрагивали. И все же Таня старалась не подавать виду, как ей страшно. Не хотелось выглядеть в глазах Олега беспомощной трусихой. Опасливо покосившись на проплывающий внизу лес, Таня выкрикнула:

– А знаешь, мне даже нравится.

– А так?

Олег накренил вертолет, бросил его вниз, едва не задев верхушки сосен, потом потянул штурвал на себя, беря курс на бездонное небо.

– Класс! – взвизгнула Таня, мечтая, чтобы это ужасное испытание поскорее закончилось.

– Молодчина, – отозвался Олег. – Не всякий мужчина повел бы себя так на твоем месте.

– А я и не мужчина.

– Заметно. Бретельку поправь. Платьице потеряешь.

– Не доставлю тебе этого удовольствия, – парировала Таня. – Прекрати на меня пялиться и показывай, что, как и когда поворачивать и нажимать. Взялся меня учить? Учи. И без этих своих уси-пуси.

Вместо того чтобы обрадоваться такой целеустремленности своей подопечной, Олег нахмурился и заиграл желваками. Он не ожидал, что новенькая начнет цитировать генерала Молотова. Он вообще не ожидал от нее такой прыти на полукилометровой высоте.

3

Инструктаж продолжался еще минут пятнадцать, после чего Олег велел Тане перебираться за штурвал. Обмен креслами в тесной кабине не обошелся без соприкосновений, несколько смутивших обоих. Заняв место пилота, Таня почувствовала, что щеки ее горят, а губы пересохли. Тем не менее ей удалось не только провести вертолет по прямой, но и совершить разворот. Затем она испробовала, как снижаться и подниматься, и внезапно обнаружила, что сосущий страх внутри сменился приятным азартом. Она справилась.

– Пересаживайся обратно, – предложил Олег.

Предложил слишком безразличным тоном, чтобы принять это за чистую монету. Представив себе, как она будет перебираться через его колени, Таня решительно помотала головой:

– Не хочу.

– Бунт на корабле?

Вместо того чтобы честно признать, что так оно и есть, Таня решила сменить тему.

– Ты сказал, что наши личные дела уничтожат. Почему?

– Узнаешь все в свое время, – загадочно произнес Олег.

Догадавшись, что выпытывать у него правду бессмысленно, Таня задала другой беспокоящий ее вопрос:

– Признайся, ты считаешь меня легкомысленной?

– Почему же, – буркнул Олег. – Ты очень даже серьезная особа. Умеешь держать мужчин на расстоянии.

– Я не о том, – наморщила нос Таня.

– А о чем?

– Я поступила глупо, позволив себя использовать?

Олег закашлялся.

– Кому? – сдавленно поинтересовался он.

Щеки у Тани опять разогрелись на несколько градусов. Что Олег себе вообразил? Что она стала любовницей Молотова? Дурак набитый! Неужели не понимает, что если бы уж Таня решила позволить себе вольности, то выбрала бы для этого мужчину помоложе. Например, Ивана. Или…