Русский характер

Донской Сергей Георгиевич

– Так что во-вторых?

– Алмазы – очень дорогие и твердые камни, но есть вещи подороже и потверже, – заговорил Олег, усмехаясь неизвестно чему. – Например, дружба, хотя ты не любишь употреблять это слово.

– Терпеть не могу, – согласился Иван, мостя снятый дерн на траву.

– Но оно тем не менее существует, как и само понятие, верно?

– Ну?

– Так вот, помнишь детский стишок про мяч? Все равно его не брошу, – продекламировал Олег, – потому что он хороший.

– Это про мишку, – сказал ему Иван. –

Ему лапу оторвали. А мяч, он пустился вскачь. Ты все напутал, Кутузов.

– Суть от этого не меняется. Мы друг друга в беде не бросали и Таню тоже не оставим. Если она заартачится и откажется ехать в Крым, Молотов ее все равно со свету сживет. Вот пусть и едет. С нами не пропадет.

– Ага, не пропадет. Нам от ФСБ уходить придется.

– Уйдем, – беспечно отмахнулся Олег. – Я все продумал. План прост, как все гениальное. Итак, Таня вырубает Шарко, отключает блокировку вертолета и открывает двери. Мы по-быстрому валим самых геройских беркутовцев, остальных обращаем в паническое бегство, а сами улетаем на алмазной колеснице. – Олег оглянулся и, хотя поблизости никого не было, понизил голос. – Берем курс на Тамань, как и договаривались с МММ…

– Садимся на родную землю, а там нас крошат из автоматов и сжигают вместе с вертолетом, – подхватил Иван.

– Отставить паникерские настроения! – Олег тихонько засмеялся. – Знаешь анекдот про крокодилов? – Он улегся на спину, положил на грудь земляной пласт, его голос зазвучал глуше. – Спрашивает солдат у старшины, мол, летают крокодилы или нет? Тот: ни в жизнь! Солдат: а политрук на занятиях говорил, что летают. Старшина: да? Ну, тогда низко-низко… Вот и мы полетим низко-низко, над самым морем, чтобы пэвэошники не засекли. Сядем километрах в ста от назначенного пункта, сгрузим в укромном местечке товар, известим об этом ФСБ, заберем, что нам причитается, и обратно, на нэньку-Украину.

– Сдурел? – возмутился Иван. – После войны с тамошними ментами?

– Керченские менты доложат, что налетчики скрылись в России, а где-нибудь под Феодосией нас и не подумают искать, – пояснил Олег, отплевываясь от попавших в рот комьев. – Кроме того, прихватив алмазы, вертолет мы утопим подальше от берега, а потом поплывем. Не зря же на речке тренировались?

– Таня в молодости занималась плаванием, – подхватил Иван, – справится. Гм, хорошая идея.

– У меня плохих не рождается.

Голос Олега, доносящийся из-под земли, звучал замогильно, но все равно торжествующе.

Отойдя на несколько шагов, Иван убедился, что лежбище получилось идеальное. Обнаружить напарника можно было, лишь приблизившись вплотную. Вырытая земля была собрана в черные мешки для мусора, предусмотрительно прихваченные Олегом. Унести их подальше и спрятать в траве ничего не стоит. В такой засаде разве что степной орел приметит.

– Молодцы негры, – заключил Иван.

– Какие негры? – послышалось из укрытия.

– Ну, сомалийцы, которые тебя

этой премудрости обучили.

– Сочинил я их, – глухо признался Олег.

– Как? – изумился Иван.

– Очень просто. Для убедительности. Если бы я сказал, что сам под землей прятаться придумал, то ты бы меня на смех поднял. Заявил бы, что в такой засаде от зари до заката не вылежишь.

– А ты пробовал?

– Нет, – признался невидимый Олег. – Вот, пробую. Присоединяйся.

– Как же мы за временем следить будем? – заколебался Иван, которому затея приятеля вдруг перестала казаться такой уж замечательной.

– Внутренний хронометраж включим, – последовал ответ. – И потом сквозь щелочки солнце видно.

– Радикулит можно запросто подхватить в такой берлоге. Сыро.

– Нам примочки пропишут. Свинцовые. И обливание.

– Сусликовой мочой?

– Потом и кровью, – захихикал Олег. – Закаляет.

– И слезами, – пробормотал Иван, принимаясь за работу.

– Поплачь-поплачь. Разрешаю.

– При чем тут я, трепло? Таня… Нас ведь теперь трое.

– Ах, как трогательно! Фраза войдет в золотой фонд мелодрамы. – Олег снова захихикал и заерзал, отчего трава над ним зашевелилась, словно потревоженная юркими ящерками. – Нас теперь трое, любимый.

– Да я тебя за такие шуточки… – Иван задохнулся от возмущения. – Закопаю, понял?

– Так я уже закопался, – напомнил Олег невинным тоном. – Добровольно.

– Но недостаточно глубоко, а?

Ответом было молчание. Решив не ввязываться в словесную баталию, где напарник всегда обставлял его по всем статьям, Иван приготовил себе ложе и занялся его углублением, сгребая разрыхленную почву руками. Олег, томящийся от неподвижности и безделья, вздохнул:

– Эх, одного не предусмотрел. Кое-что не учтено в моих расчетах.

– В следующий раз пивка ящичек прихвати, – посоветовал Иван, – с упаковкой коктейльных трубочек.

– Тогда шланг понадобится, – оживился Олег.

– Пиво сосать?

– Отливать. Не в штаны же мочиться.

Представив себе, как пришлось бы повозиться в схроне в случае малой нужды, Иван заулыбался. Настроение пошло в гору. Когда есть четкий план, остается лишь выполнять его, вместо того чтобы сушить мозги, ломать голову и нервничать. Нормальный расклад.

– Весы, – молвил Олег из подземелья. – Как станем свою долю отмерять?

– На глаз, – решил Иван. – Сколько потянем. Если чекисты среди нашего снаряжения весы обнаружат, они насторожатся и упредят. Им палец в рот не клади.

– Нам тоже. Я сегодня генералу сделку предложу. Мол, сами алмазы сбыть не беремся, просим выплатить деньгами. По государственным расценкам.

– Он тебе треть реальной стоимости предложит, этот жучара усатый.

– А я повздыхаю и соглашусь.

– Зачем?

– Для убедительности. Чтобы не заподозрил, что мы с дистанции задолго до финиша сойдем.