Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова
Шрифт:
С нежностью и любовью
Дорогой Анне Дмитриевне
Радловой
Юр. Юркун
1929 г.
26 Декабря
В мае 1921 года Юркун записал в альбом:
В дни всевозможных революций и анархического произвола, самоуправлений и самоутверждений Вы пришли тем не менее самым из законнейших поэтов-творцов.
Вас узнали, услышали и Вам обрадовались те, для которых Ваш голос и подлинные творческие слова не только не были чужды, но прозвучали большой радостью.
Те, которые не затерялись и не растеряли сами своей души, не помрачились веры, глаз и слуха, будут и впредь с благодарностью и трепетом внимать Вам.
А до остальных какое дело Вам, раз они трупы?
198
Ср. запись Кузмина в дневнике от 2 мая 1921 г. о посещении Радловых на следующий день после пасхального воскресенья: «2 (14), понедельник Солнце не так ясно, но тепло и хорошо <…>
199
РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 42. № 68. Л. 46–46 об.
Под этой записью А. Радлова вклеила фотографию Юркуна, более позднюю, чем запись, – 1934 года 200 .
В этом страстном обращении Юркуна к А. Радловой очевидны текстовые параллели со статьей М. Кузмина «Голос поэта» 201 , по поводу вышедшей в конце 1920 года книги стихов А. Радловой «Корабли» 202 . Ср.:
Юркун: «самым из законнейших поэтов» – Кузмин: «Книгой „Корабли“ А. Радлова вступила полноправно и законно в семью больших современных лириков» (145 203 );
200
Обычно в разных изданиях такая же фотография с подписью «Юрий Юркун у Крестового моста в Александровском парке в Детском Селе» воспроизводится из собрания Е. А. Голлербаха (см., например: Юрий Юркун: графика из собрания Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме / Сост. С. А. Бобкова. СПб., 2009. С. 22).
201
Кузмин М. А. Голос поэта // Жизнь искусства. 1921. 26–29 марта.
202
Радлова А. Д. Корабли. Вторая книга стихов. Пб.: Алконост, 1920.
203
Цит. по: Кузмин М. А. Условности: Статьи об искусстве. Томск, 1996. С. 143–145 (далее номер страницы указывается в скобках после цитаты).
Юркун: «Ваш голос» – Кузмин: «Голос поэта окреп, стал смел и гибок, значителен, не потеряв, а словно еще углубив, мужественную нежность. Кстати, саму Радлову преследует этот густой, тревожный голос» (144; «новый» голос А. Радловой вообще лейтмотив статьи Кузмина);
Юркун: «подлинные творческие слова не только не были чужды, но прозвучали большой радостью; с благодарностью и трепетом внимать Вам» – Кузмин: «о „Кораблях“, которые привезут волнение и подлинный трепет и чистую радость» (144);
Юркун: «не растеряли сами своей души» – Кузмин: «внутренних достижениях живой и глубокой души» (144).
Такое единодушие в отношении к А. Радловой и ее стихам, как и во многих других случаях, – следствие уже не раз отмечавшихся общих литературных и человеческих симпатий Кузмина и Юркуна. Впрочем, и после смерти Кузмина Юркун чувствовал глубокую связь с А. Радловой, что видно из его писем к ней 1936 года 204 .
204
См.: Куранда Е. Л. Письма Ю. И. Юркуна к А. Д. Радловой 1936 года // Михаил Кузмин: Литературная судьба и художественная среда. С. 432–449.
Знакомство Юркуна и Кузмина с Э. Голлербахом произошло, скорее всего, в первые послереволюционные годы 205 .
В июне 1919 года М. Кузмин оставил в одном из альбомов Э. Голлербаха, помеченном владельцем как «№ 2», такую запись:
Не справедливости ждем
мы, а великодушия и благости
в них спасенье
М. Кузмин
1919 Июнь 206 .
Запись Кузмина попала, так сказать, в «розановский контекст» у Голлербаха. Начиная этот свой альбом, он вклеил на первом листе письмо к нему В. В. Розанова, сопроводив по правому краю примечанием:
205
М. А. Кузмин в дневниках Э. Ф. Голлербаха / Предисл. и публ. Е. А. Голлербаха // Михаил Кузмин и русская культура XX века: Тезисы и материалы конференции 15–17 мая 1990 г. Л., 1990. С. 220.
206
Альбом Э. Ф. Голлербаха с автографами на память, стихотворениями, рисунками разных лиц. 1914–1931 (ОР РНБ. Ф. 207. Ед. хр. 106. Л. 15).
Отрывок из письма Василия Васильевича Розанова
(письмо XXIII-е, 8 августа 1918 г., из Сергиева Посада)
___________________________
р. 20 апреля (2 мая н. ст.) 1856 г., + 23 янв. (5 февр.) 1919 г. в среду, в 1/2 1 ч. дня.
Письмо Розанова – про книгу Голлербаха о нем 207 . «Как я благодарен Вам за конкретизм» 208 , – так оно начинается. И далее Розанов отмечает оригинальный для подобного жанра прием Голлербаха: «И – это Ваш дух, прелестный дух: сопровождать „стихами поэтов“. Как улучшился я и от Брюс<ова>, и от Верлена» 209 .
207
Голлербах Э. Ф. В. В. Розанов: Личность и творчество. Пг.: Журнал «Вешние воды», [1918].
208
ОР РНБ. Ф. 207. № 106.
209
ОР РНБ. Ф. 207. № 106. Л. 3. В переработанном и расширенном издании книги о Розанове Голлербах «улучшил» Розанова также Кузминым: «„Уединенное“ и “Опавшие листья“ пронизывает тот “дух мелочей, прелестных и воздушных“ (М. Кузмин) <…>» (Голлербах Э. Ф. В. В. Розанов: Жизнь и творчество. Пб.: Полярная звезда, 1922. С. 51).
На листе 7 оставила недатированную запись Любовь Мурахина-Аксенова, чьи воспоминания о Розанове напечатаны в книге Голлербаха.
Кажется возможным предположить, что Кузмин написал свой афоризм о справедливости 210 , отчасти ориентируясь на предыдущие автографы, так или иначе связанные с Розановым 211 .
Годом позже в альбом Голлербаха сделал запись Юркун:
Мгновения, мгновения! О чудовище, изуродованная ложью блядь. В тебе видят все без очков, без пенснэ и моноклей нагую задницу истины.
Многие прекрасные стремления, идеи, замыслы дробятся и развеваются пылью благодаря твоей лживости.
Немногие только могут противиться твоим грубо подмалеванным румянцам, сурьмилу и вздорной парфюмерии, и о сколь многие гибнут, доводя до полнейшаго праха и банкротства сокровища своего ума, гения и духа.
Из одного смешного желания побыть с тобою вместе, глотая пыль и пудру, отряхаемую с твоих юбок (и т. д.)
Юр. Юркун
лто 920 г. 212 .
210
Ср. в книге Голлербаха о Розанове пассаж «о справедливости», который как бы инициирует высказывание Кузмина: «Правда (кстати, понятие чисто русское, точно не переводимое ни на один язык в мире) есть сочетание двух понятий: истины и справедливости. Ни в чем не сказывается сущность Руси и русского духа так, как сказывается она в неуклонном влечении к „правде“. И для Розанова, человека насквозь русского, со всеми гениальными особенностями и гениальными недостатками, свойственными исключительно русскому духу,– правда выше всего» [курсив мой. – Е. К.] (Голлербах Э. Ф. В. В. Розанов. Пб., 1922. С. 54).
211
Богомолов Н. А. Неизданный Кузмин из частного архива // Новое литературное обозрение. 1997. № 24. С. 279–280 (перепечатано: Богомолов Н. А. Русская литература первой трети XX века: Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск, 1999. С. 547). Подробнее на тему «Розанов и Кузмин» см. в примечании-очерке Г. А. Морева: Кузмин М. А. Дневник 1934 г. С. 272–274.
212
ОР РНБ. Ф. 207. № 106. Л. 18 об.
Запись выглядит как отрывок из какого-то более длинного текста. Появляется соблазн принять ее за фрагмент романа Юркуна «Туманный город» (или «Туман за решеткой»), считающегося на сегодняшний день утраченным 213 . Как известно, художник В. Милашевский «задался фантастической целью»: «восстановить осенью 1968 года, через сорок восемь лет, исчезнувший роман моего друга» 214 . Сочинение Милашевского – собственно, сам роман «Нелли» – перемежается вставками из жизни и дневников автора – «Псевдо-Юркуна». И в этой («авто»)биографической канве романа Милашевский пытался воссоздать именно атмосферу лета 1920 года – того периода, которым помечена и запись Юркуна в альбоме Голлербаха.
213
См. о нем примечание к рассказу «Игра и игрок» в кн.: Юркун Ю. И. Дурная компания. С. 497–499.
214
Милашевский В. А. «Нелли». Роман из современной жизни / Публ. М. Г. и Н. Г. Звенигородских, послесл. Е. И. Водоноса // Волга. 1991. № 12. С. 75.
Еще одной задачей Милашевского было восстановление «общего духа» 215 романа Юркуна и времени его написания. Этот «дух» – в «предосудительном для русской литературы эротизме романа об американке Нелли» 216 . Возможно, не случайно Милашевский, восстанавливая роман, использует обсценное слово 217 , необходимость которого в тексте трудно объяснить кроме как стремлением передать «общий дух» произведения Юркуна. Это же слово использовано и в цитированной записи Юркуна в альбоме Э. Голлербаха.
215
Там же.
216
Там же. С. 76.
217
«Я как-то купил что-то вроде антоновки три или четыре яблока у старой бляди с похабно-морщинистым лицом» (Там же. С. 91).
И еще одно соображение по поводу записи Юркуна. В «Псевдо-Юркуне» Милашевский пишет о начавшихся попытках Юркуна рисовать. Рисунки же его он характеризует в книге воспоминаний так:
Но Юрочка изображал не только в раю Адама и Еву в шляпке по моде 1910 или 1920-х годов. Иногда он впадал в реализм, скандально-трактирный. Чувствовалась вся грязь жизни, и эта грязь возвышалась или облагораживалась его неуменьем рисовать <…> иначе на эти вещи было бы тяжело и неприятно смотреть. Это какие-то провинциальные танцульки у «Амелии», содержательницы веселых домов. Какие-то пышногрудые, увесистые девицы в костюмах матросов и брюках клеш. <…> Иногда в вихре вальса мелькают их формы острой ядовитости. Вдруг появится что-то готтентотское в их сложении 218 .
218
Милашевский В. А. Вчера, позавчера. С. 209.