Русский Нострадамус

Шишкина Елена

Народ русский любил Ольгу за целомудрие ее и доброту. Заботилась она о людях своих и неред­ко задумывалась о духовных делах. Услышала кня­гиня о вере в единого Бога, и захотелось ей стать христианкой. Тогда отправилась она в Царьград, чтобы понять православную веру. Сын же ее Свя­тослав в это время вел великую войну с болгарами и взял приступом восемьдесят городов. Да и с Царь- града брал подати.

Когда пришла Ольга в Царьград, то ее встре­тил сам царь и оказал ей положенную честь. Уви­дев ее красоту и познав ее ум, без памяти полю­бил царь княгиню и захотел жениться на ней. Не понравилось Ольге его стремление, однако не хо­тела она огорчать его резким отказом. Тогда при­думала она такую хитрость. Попросила царя кре­стить ее, так как язычнице не пристало

быть хри­стианской царицей. Согласился царь на ее требо­вание, надеясь, что после крещения ничто не помешает его счастью. Когда все было подготов­лено, патриарх Фотий совершил таинство креще­ния, а царь стал крестным отцом. Дали ей имя во Христе — Елена.

Стал царь настаивать на венчании, а премудрая Ольга напомнила, что по христианской вере не может отец жениться на дочери. Тогда царь раска­ялся в своих греховных мыслях. Устроил он пир и наградил Ольгу дорогими дарами. И решила кня­гиня вернуться в Киев. Благословил ее патриарх, восхищенный умом и чистотой ее.

Жила Ольга в Киеве в мире и согласии с Богом, но одно беспокоило ее — думы о людях, которые не познали Бога и живут в язычестве. Захотелось ей просветить народ свой, одарить его новой верой. Но не понимали ее люди, даже сын Святослав от­казывался принять православную веру. Тем же, кто внял ее словам, не препятствовали креститься, од­нако насмехались над ними.

Возводила Ольга молитвы Богу о том, чтобы услышали ее люди, и понял Святослав свою непра­воту. И было Ольге видение на реке Великой. Уви­дела она три луча яркого, доселе невиданного ею света, которые были перекрещены. Поняла княги­ня, что это знак свыше, и решила построить цер­ковь, рядом с ним — великий город, а на том месте, где случилось видение, поставить деревянный крест. Так и поступила. Построила храм Святой Троицы, рядом с которым постепенно возрос боль­шой город.

Сказ о святом князе Владимире Красное Солнышко

У великого воина Святослава от трех разных жен было три сына: Ярополк, Олег и Владимир. Когда Святослав умер, престол его наследовал Яро­полк. Злой то был человек, мало было ему киев­ского княжения, задумал он еще и братнины вот­чины себе подчинить. Пришел Ярополк в Новго­род, где княжил его средний брат Олег, убил его, а власть и земли себе присвоил. Владимир, который правил древлянами, испугался, что и с ним так же брат-убийца поступит, и бежал в варяжские земли искать помощи. Ярополк тогда и его земли захва­тил и стал править один, не сожалея о братьях.

Владимир поведал варягам о преступлениях брата, и те возмутились подлостью убийцы и дали князю в подмогу много воинов, но взяли с него сло­во, что вернет он старых богов и не даст Руси при­нять «греческую веру» (христианство). Пошла та грозная рать по всей Руси на Киев, и многие нена­видящие Ярополка к ним примкнули. Захватил Владимир Киев-град, Ярополка предал смерти по варяжскому обычаю — жизнь за жизнь, а его жену- гречанку взял себе.

Сделался Владимир единовластителем и киев­ских земель, и новгородских, и древлянских. И сдержал данную варягам клятву вернуть идолов на прежние места. И все, что бабка его Ольга сде­лала, уничтожил: церкви, которые она поставила, разрушил, а на их место поставил капища старых богов и всех людей заставлял тем идолам кланять­ся, а тех, кто не хотел, — предавал смерти. И стал новый Киевский князь жить не по правде — ни по славянской, ни по варяжской. Завел он себе, слов­но турок, много жен, стал пировать и совершать на­беги, как и отец его Святослав. О храбрости и мо­гуществе Владимира разнеслась весь по всей зем­ле. И многие народы захотели усмирить его пыл и унять ярость, принеся на Русь свою веру, ибо ду­мали так: «От поганых идолов его неуемный гнев».

Вначале пришли к нему магометане и стали склонять принять веру в Аллаха. Князю понрави­лось, что по этой вере можно иметь множество жен, но не понравилось, что нельзя пить вина. Отказал он тем послам. Потом пришли проповед­ники от немцев и от римского кесаря. Но и им отказал гордый князь, потому что не понравились ему их строгие правила. И евреи приходили в Киев. Им князь так сказал: «Вы пострадали за веру свою и лишились родины, что ж, и мы можем зем­лю потерять?» Самыми красноречивыми оказа­лись греческие послы. Много чудесного поведали они князю и о Сотворении мира, и о Втором при­шествии Христа, и о воскрешении мертвых, и еще много всего. Но князь не внял и их рассказам. Призвал он своих ближних бояр и просил совета, как быть, мол, много послы свои веры хвалили, и он не знает, кому предаться. Те ему сказали, что каждый кулик свое болото хвалит, и чтобы отпра­вил он послов в те страны и решил, кто всех прав­дивее говорил.

Долго ли коротко ли — вернулись послы и по­ведали Владимиру, что видели. Особенно понра­вился князю рассказ о Божественной службе в Царьграде. Опять созвал он своих бояр и спросил совета. Те сказали, чтобы на слово никому не ве­рил, а взял свое войско, захватил Византию и взял себе и священников, и храмы. Так князь и сделал. Собрал он великую рать и пошел на Царьград. Зах­ватил он греческий город Кафу (Феодосию) и сте­ной окружил Херсонес. Хоть и мужественно сто­яли греки против Владимира, но тот все-таки взял его, лишив защитников воды и пищи.

Вошел он в город, но никого не убил и не пока­лечил. Здесь он увидел писаный портрет греческой царевны Анны и полюбил ее больше жизни. Тогда послал он грамоту в Царьград, что остановит свое войско и не будет разорять греческие земли, если отдадут за него замуж ту царевну. Но гордая Анна не хотела идти за язычника и потребовала, чтобы он крестился. Так жаждал Владимир ее в жены, что для виду согласился, в душе же остался предан язы­ческим богам. И наказал его Господь за двоедушие. Как раз перед таинством (крещения) он заболел глазами и ослеп. Царевна догадалась о причине того недуга и велела ему передать, чтобы не на словах, а в душе он Бога принял. Так страдал киевский князь, что поверил невесте и уверовал в Христа. И про­изошло чудо: как вошел он в святую купель и епис­коп наложил на него руки, тут же спала чешуя с его глаз и он прозрел. Увидев то чудо, и бояре его, и воины уверовали и крестились. Анна же стала его женою.

Усмирился Владимир сердцем, перестал думать о ратных подвигах, стал он радеть о просвещении всего народа русского. Вернувшись в Киев, он пер­вым делом крестил своих сыновей, которых было двенадцать. Потом вывел киевлян к Днепру, и те, сняв одежды, вошли в реку, и архиерей их крестил. Идолов Владимир велел свалить, а на тех местах, где они стояли, строить церкви. Затем отправил он гонцов со священниками по всей земле русской крестить людей и тем спасать души человеческие. Сам же он правил долго и праведно, и народ любил его и прозвал Красное Солнышко. И так много он сделал для Церкви Христовой, что почитают его как святого и апостолам равного, и день памяти его чтут и празднуют во всех церквах русских.

Сказ о Ярославне-«златовласке»

У киевского князя Ярослава было много могу­чих сыновей и три дочери. Недаром прозвали кня­зя Мудрым, умело распорядился он судьбами де­тей своих — все сыновья получили по уделу, а доч­ки получили богатых и именитых мужей: Елисаве- та стала королевой норвегов, Анастасия — королевой венгеров, а самая красивая из сестер, Анна, стала королевой в далекой франкской зем­ле. Об этой-то Ярославне и будет сказ.

С малолетства княжна отличалась среди всех княжьих детей особой любовью к книжной мудро­сти. У ее отца было много древних свитков и книг, и Анна, еще невестой не став, все их изучила и про­славилась на Руси как добродея, равная умом ве­ликим мужам. Отца ее ученость тешила, и частенько проводил он долгие вечера в беседах с умной дочерью. Если Господь награждает, то во всем. Под­росла Анна Ярославна, и к уму ее подарил Он княж­не небывалую красоту: глаза ее стали синее моря- окиана, а волосы засверкали чистым золотом. Со всех концов земли стали прибывать женихи, что­бы завоевать сердце русской «златовласки». Ярос­лаву не хотелось расставаться с дочерью, потому и радовался князь тому, что сердце ее никто тронуть не сумел.