Русский Париж
Шрифт:
По свидетельству современников, такого количества подношений в виде ювелирных драгоценных украшений не знала еще ни одна женщина в истории Франции. Маркизе де Помпадур многие завидовали и не любили.
Ненависть, как известно, не способствует объективной оценке личности. В некоторых исторических исследованиях ее представляют неграмотной, сумасбродной. Насчет сумасбродства
Перед своей кончиной Помпадур заявила близким:
— Желаете знать, что было самым ценным в моей жизни? Ступайте и смотрите!.. — Она указала рукой на открытую дверь, ведущую из спальни в будуар.
Там оказались нарочито разбросанные на полу драгоценные ювелирные изделия.
На столе приближенные Помпадур увидели раскрытую шкатулку.
— В ней, наверное, самое ценное для могущественной фаворитки, — решили они.
К их изумлению, в шкатулке хранились лирические стихи Пьера-Клода де Лашоссе и Антиоха Кантемира, подаренные авторами много лет назад еще мало кому известной мадемаузель Пуассон.
В марте 1744 года Кантемир уже не покидал дом, но продолжал работать. Письменный стол был завален и деловыми бумагами, и новыми и старыми стихами.
Хоть муза моя всем сплошь имать досаждати, Богат, нищ, весел, скорбен — буду стихи ткати…Он по многу раз перечитывал написанное в разные годы в Париже, но, увы, еще не опубликованное на родине.
Что устарело или требует поправок? Исправлять в своих творениях он уже ничего не станет. Кантемир оставался непоколебимым в своих принципах: правдивость литературного изображения, подчинение страстей и чувств рассудку и гражданскому долгу. А еще — верность сатире.
Не зря в 1777 году Гавриил Романович Державин отметил, что Кантемир повлиял на формирование реалистической и сатирической стороны его поэзии. А под портретом Антиоха Дмитриевича он написал:
Старинный слог его достоинств не умалит. Порок! не подходи: сей взор тебя ужалит.Даже в Париже Кантемир вспоминал о бедственном положении русских крепостных:
Пахарь, соху ведучи иль оброк считая, Не однажды вздыхает, слезы отирая: «За что-де меня творец не сделал солдатом? Не ходил бы в серяке, но в платье богатом, Знал бы лишь ружье свое да своего капрала, На правеже бы нога моя не стояла…» Пришел побор, вписали пахаря в солдаты — Не однажды уж вспомнит дымные палаты, Проклинает жизнь свою в зеленом кафтане, Десятою в день заплачет по сером жупане…В первой половине XVIII века никто из русских дворян не позволял себе подобную критику. Не случайно большинство произведений Кантемира разрешили публиковать в России лишь в 1762 году, через восемнадцать лет после его смерти, а переиздали — только в середине XIX столетия. Но до этого они печатались в Лондоне и в Париже.
О том, что сатира ему ближе и важнее, чем лирика, Антиох Дмитриевич писал:
Рифмы не могу прибрать, как хвалить желаю; Сколько ногти ни грызу и тру лоб вспотелый, С трудом стишка два сплету, а и те неспелы…Стихи о предпочтении лирике сатиры, переведенные на французский, Кантемир читал своим парижским друзьям — Октавиану Гуаско, Шарлю Монтескье, Пьеру-Луи Мопертюи.
И не смешон ли б я был, коль, любви не зная, Хотел бы по Ирисе казаться здыхая, А Ирис вымышлена — не видывал сроду; Однак по ней то гореть, то топиться в воду, И всечасно сказывать, что вот умираю, Хоть сплю, ем сильно и в день ведро выпиваю.Поэт объяснял, почему не может посвящать строки несуществующей Ирисе.
Не могу никак хвалить, что хулы достойно, — Всякому имя даю, какое пристойно; Не то в устах, что в сердце, иметь я не знаю: Свинью свиньей, а льва львом просто называю.Немало произведений, написанных Кантемиром в Париже, собирал и хранил Октавиан Гуаско. Правда, неизвестно, удалось ли ему полностью сберечь это собрание друга. Часть рукописей Кантемира из архива Гуаско в XIX веке оказалась в библиотеках Германии.
Утеряна рукопись перевода Антиоха Дмитриевича «Персидских писем» Шарля Монтескье, пропали часть переписки Вольтера с Кантемиром и записки — рекомендации Антиоха Дмитриевича по поводу известной во Франции трагедии Пьера Морана «Ментиков».
Исследователи считают, что парижский период жизни был самым плодотворным для Кантемира. Именно в Париже им создано большинство сатир, песен, поэм, басен, эпиграмм, теоретических трактатов, переводов французских авторов, здесь он работал над составлением русско-французского словаря.
Французы тоже интересовались творчеством Антиоха Дмитриевича. Так, в 1746 году (через два года после смерти поэта) аббат Венути перевел с русского и издал «Сатиры князя Кантемира».
Однажды, в конце марта 1744 года, к Антиоху Дмитриевичу заехал знаменитый драматург Пьер-Клод Нивель де Лашоссе.
Много лет спустя критики с нескрываемой иронией назовут его «основоположником французской слезливой комедии». Что ж, может, они и правы…