Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов

Белоусов Александр Федорович

В московском зале

28 (Б). В один из дней в московском зале Своими видел я глазами: Судили девушку одну, Она мала была годами. К суду подъехал «воронок», Раздался голос: «Выходите! Держите руки за спиной, По сторонам вы не смотрите». Она просила говорить, И судьи ей не отказали. Лишь начала она рассказ, Весь зал наполнился слезами. «Любила вора одного И воровать я с ним ходила. Тогда он ласков был со мной, Я за любовь ему платила. В один из вечеров зимой К нему с деньгами я спешила. И что увидела я пред собой, Когда я двери отворила: Он, негодяй, уже с другой. В

один момент все поняла И отомстить ему решила, Вонзила в грудь его кинжал... О судьи, я его любила! Прости, мой милый, дорогой, Тебя убила я невольно... Читайте, судьи, приговор, А то и так на сердце больно». Она сняла с руки кольцо, Перед глазами покрутила И незаметно от других Кусочек яда проглотила. Тут пошатнулася она, Последний вздох в груди раздался А приговор, а приговор Так недочитанным остался. 29 (А). Чеснок красивый парень, Умел фасон держать, Любил красивых девушек До дома провожать. Вот вечер наступает, Чеснок идет домой, А уличны ребята Кричат: «Чеснок, постой!» Чеснок остановился Все нашенство кругом. — Вы бейте чем хотите, Но только не ножом, Ромашка, друг, Ромашка! Вступися за меня! — Ромашка отвечает: — Поранен, брат, и я. — Два парня подступили, Его свалили с ног, Два острых кинжала Вонзили ему в бок. Вот утро наступает, На праздник все идут. А Чеснока с Ромашкой На кладбище везут.

Арджак

29 (Б). Двенадцать часов пробило — Арджак идет домой. Грузинские ребята кричат: «Арджак! Постой!» Арджак остановился — грузинские кругом: «Убейте чем хотите, но только не ножом!» Арджак схватил бутылку, Хотел он драться ей, Но вдруг в него вонзилось четырнадцать ножей. «Извозчик, за рублевку гони, гони, скорей! Я истекаю кровью от ножей!» Вот белая больница, вот белая кровать. Две маленьких сестрички хотели жизнь спасать. «Спасайте не спасайте — мне жизнь не дорога. Хоть был я атаманом, но дрался без ножа!» Двенадцать часов пробило — с работы все идут, А Кольку Арджакова на кладбище несут. Когда его спускали — тряслася вся земля, А мать с отцом рыдали над смертью Арджака.

Судьба парня

30. Когда мне было десять лет, Я от семьи своей скрывался. Я научился пить, курить И со шпаною я связался. Однажды грабили село, Где люди тихо, мирно спали, И стали грабить один дом, Но света в нем не зажигали. Когда же я зажег свечу, О, Боже, что я там увидел! О, Боже, ты меня прости, Я сам себя возненавидел. Передо мной лежал отец, В груди кинжал, и, умирая, Передо мной лежала мать, Холодной кровью истекая. А моя младшая сестра В кроватке тихо умирала. Она, как рыбка без воды, Свой алый ротик открывала. Вдали шумели камыши, Судили парня молодого... Он был красив и молчалив, Но в жизни сделал много злого! 31. В доме восемь на Тверском бульваре Было ясно даже детворе, Что из сто восьмой квартиры парень Самый симпатичный во дворе. Тщательно приглаживая челку, Нарушая вздохом тишину, Самые красивые девчонки Сообща вздыхали по нему. Не играл для них он на гитаре, И не рвал пионов на заре, И не улыбался этот парень, Самый симпатичный во дворе. И хотя поглядывал на Таню, Говорил друзьям, кривя душой: «С Танькою встречаться я не стану, Я себе красивее нашел». Много он постранствовал по свету, Ни одна ему не по душе. Понял он, что лучше Тани нету, Жаль, что Таня замужем уже. Вот с деревьев листья опадают, Отцвели

пионы на заре. Что же ты со счастьем сделал, парень, Самый симпатичный во дворе?

Когда мне было ровно пять

32. Когда мне было ровно пять, Я вышел в садик погулять И встретил там девчонку молодую. На вид ей было года два, Она ходить могла едва, Но все же мы и маму обманули. Я ей дарил букеты роз, Я целовал ее взасос, Она мне все про ясли говорила, Что скоро в садик я пойду, Что одного тебя люблю, Но вскоре клятву верности забыла. А через день, и два, и пять Я вышел в садик погулять. Она с другим в колясочке сидела. И я решил, что отомщу, Коляску с горочки спущу За то, что ты мне подло изменила. И вот уже мне десять лет, И дед купил велосипед, И я один по дворику катаюсь. С девчонкой больше не хожу, С девчонкой больше не дружу — Я помню с детства женскую натуру. 33. По пути из Гвианы в Гвинею Очарованный цветом волос В молодую портовую фею Как мальчишка влюбился матрос. Минул месяц, и парусник снова Бросил якорь у памятных скал, Свою фею в объятьях другого Потрясенный матрос увидал. Два ножа из манчестерской стали Зазвенели, как выводки ос, И политые кровью упали; Тот другой и влюбленный матрос. Фея низко склонилась над теми, Тот другою был убит наповал. А матрос, прошептав ее имя, Прямо в сердце вонзил ей кинжал. Он всю ночь просидел возле феи, А при свете зари, поутру По пятну возле феиной шеи Опознал в ней родную сестру. Через месяц матроса судили, И почтенный седой прокурор Настоял, чтоб оставили в силе Наихудший из всех приговор. А когда к небесам отлетела, Из матросского тела душа, Прокурор, обозрев его тело, Вдруг узнал своего малыша. Эти губы и волосы эти Он не видел четырнадцать лет. Прокурор заперся в кабинете И достал из стола пистолет. В до краев переполненном зале Возле гроба с пяти до семи Погруженные в траур стояли Сослуживцы и члены семьи. Вдруг монахиня вышла из круга С выраженьем тоски на лице, Потому что узнала супруга В том лежащем в гробу мертвеце. И, утратив контроль над собою, С похорон возвратившись назад, В медный кубок дрожащей рукою Нацедила припрятанный яд. ...Удивлен был надменный прохожий Длинным рядом похожих могил. Вскрыв очешник шагреневой кожи, Он пенсне на себя водрузил. Имена прочитал воровато, И мгновенно пропала вся спесь, Так как дети его и внучата. Вперемежку положились здесь. Коротать безысходное горе В одиночестве путник не стал. Он заплакал и бросился в море С прилегающих к берегу скал.

Примечания

1. (А). Зап. М. Андреевой от девочки 12 лет. Вильянди (Эстония). 1987 г.

1. (Б). Зап. Е. Кулешовым в первом отряде д/л «Спутник». Ленинград. 1991 г.

2. (А). Самозапись Жанны Шаповал, 18 лет. Таллин. 1987 г.

2. (Б). Самозапись Иры Романовой, 8 лет. Сланцы (Ленинградская область). 1984 г.

3. (А). Самозапись Жанны Шаповал, 18 лет. Таллин. 1987 г.

3. (Б). Зап. Я. Баглюк от Маши Абисогомян, 11 лет. С.-Петербург. 1993 г.

3 (В). Зап. С. Калашниковым от юноши 20 лет. Ленинград. 1990 г.

4. Зап. Я. Баглюк от Юли Романовой, 11 лет. С.-Петербург. 1993 г. Канонерка (канонерская лодка) — военный корабль, предназначенный для ведения боевых действий на реках и в прибрежных районах.

5. (А). Зап. Я. Баглюк от Оли Никоновой, 12 лет. С.-Петербург. 1993 г. Л и а р а (искаженное: реал) — старинная испанская серебряная монета.

5. (Б). Зап. С. Калашниковым от юноши 20 лет. Ленинград. 1990 г.

6. (А). Зап. С. Калашниковым от юноши 16 лет. Ленинград. 1986 г.

6 (Б). Зап. Я. Баглюк от Маши Абисогомян, 11 лет. С.-Петербург. 1993 г.

6 (В). Самозапись Кати Белоусовой, 13 лет. Таллин. 1982 г.

7. Зап. Я. Баглюк от Юли Романовой, 11 лет. С.-Петербург. 1993 г.

8. Самозапись Иры Романовой, 8 лет. Сланцы (Ленинградская область). 1984 г.

Ср. вариант этой песни, записанный в Московской области: Методические рекомендации для студентов педвузов и фольклорного кружка в школе «Методика собирания и изучения современного фольклора детей» /Сост. И. Н. Бартюкова. Орехово-Зуево, 1990. С. 23.

9. Зап. С. Лоцмановой от Марины Антоновой, 16 лет. Дедовск (Московская область). 1989 г.