Русское видео

Безымянный Владимир Михайлович

— Так вы в самом деле считали, что не существует еще одного маленького ключика? Забавно. Ты, уважаемый, замок не ломай, не стоит. И ключик оставь на месте. Мускулы у тебя не чета мозгам. Перейди сюда, руки не опускать. Поосторожнее, когда мимо револьвера будешь проходить. Неаккуратно девушка оружие положила. Так, к окошку, лицом к стене, можешь опереться. А вы, девушка, пока откроете сейф. Дело нехитрое.

Голос был негромкий, но повелительный, уверенный. От внимания вошедшего не укрылось ничего.

— Товарищ офицер, это же бандит. Вы меня буквально спасли. Я и с оружием боялась мимо него к выходу пройти! — глядя на юную Танечку можно было и впрямь растрогаться. Невинная жертва, да и только!

— Можно, я выйду на воздух, что-то мне дурно от краски?

— Заткнись, сука! — коротко бросил человек в зеленом мундире. — Здесь я решаю, кто куда идет. А ты, дружок, тут и

вовсе лишний.

Мужчина, не оборачиваясь к двери, лишь искоса глянув в черноту ствола, переступил с ноги на ногу, устало приопустил до уровня груди массивные руки с тяжелыми, слегка разжатыми кулаками.

— Лишний я, говоришь? Что ж, пока сила твоя, и спорить не о чем.

— Не спеши, пригодишься. Может, первый раз в жизни хорошим примером послужишь. Стой как стоишь, а девушка пусть к сейфу идет. Смотри, она меня не знает, но уж ты-то…

— Ладно, знаю… Вот только где ты ключ входной раздобыл? Уж Шах его тебе точно не давал.

— Как и тебе, между прочим. Так ведь и не ты один «мокрого» не боишься.

Ирония человека с капитанскими погонами подействовала на стоявшего у окна, как красная тряпка на связанного быка. Тело его дрогнуло, он на сантиметр подвинулся к капитану в новеньком, еще не успевшем выгореть зеленом мундире, и снова замер, скованный движением пистолетного дула. Руки его сами собою поднялись.

Копылов довольно улыбнулся.

— Правильно понял, не стоит. Твой это ключик, у Олега его я взял. В зоне здоровье слабится, а водочки я не пожалел. Вот он мне, как другу, и доверился. Про кооперативчик этот, про тайничок… Врагу бы он тебя не продал и под пыткой… А ты ничего, зоновские навыки не забыл, толково слесаришь. Тебе бы в домушники — цены б не было! Так и стало ключиков три, а не два. Ну, да не расстраивайся, каждому по доле обломится. У меня все по-честному.

Букова все так же понуро стояла, вперив взгляд в пол. Все это пустые слова. Пугень же и в критической ситуации не смолчал:

— Ты бы кому другому вкручивал о дележке. Под благородного канаешь. Тебе бы до денег добраться, да стрельбу поднимать неохота. Народ кругом, да и дружков твоих в форме около базара толчется порядком. Фотки тебе нужны, пленки, это я понимаю. Но чтоб ты свое упустил — быть этого не может. Спасибо, конечно, за адреса «денежных мешков», которые ты из дел вычитывал, да только бесплатно ты и шнурки у себя не развяжешь. Не знаю, сколько ты там пьяндыгам с вахты отстегивал — только половина добычи шла тебе. И работа непыльная, выпустил парня ночью за зону, перед подъемом запустил — и тихо. Говоришь, на деньги не жаден, доли выделишь? Не жадный! Боишься просто, что за оставшиеся два дня и по своим каналам не успеешь обменять. Профессионал… Лишних трупов не хочешь, верной «стенки»! Ты ведь сам пока кровью не замаран, под «вышкой» не ходишь. И если что, попадешь в «сучью» камеру, со своими. Сам все расскажешь, тебя в пресс-хату не надо волочь… А кассеты с разговорами твоими забирай, забирай и негативы. Ох, как тебе тогда хотелось «свеженького»! Обслужили — подняли пацана с малолетки, нетронутого. Не переживай, это был «личняк» тамошних бугров. Потому-то у тебя все с ним и прошло как по маслу. Только снимочки остались. Снимочки — экстра, мастер делал, с лестницы, через фортку. А что паренек вздернулся — не твоя вина, проигрался он в карты. Но суду и фоток бы хватило — доведение до самоубийства. То же и с кассетами. Давал, наверное, Шах, разговорчики-то твои послушать? Ну, ты парень не наивный, понимаешь, что все это не в одном экземпляре.

На Копылова смотреть было противно. Губы кривились и прыгали, палец дрожал на спусковом крючке.

— Дурак я дурак, что связался с сявотой! Какой риск!

— Что, не вышло чистеньким остаться? Конечно, чего проще — чужими руками жар загребать. Вот этими. Поймают, глядишь, еще к тебе в зону попаду!

Пугень театрально потряс кистями. Затем с шутовским видом сняв с головы клетчатую кепку, переломился в поясе, как бы раскланиваясь, и удерживая ее за пуговку посередине, увел руку в сторону. Зато правая почти касалась оконного стекла. Внимание наблюдателя переключилось на кепку, и от нее — на отверстие, где виднелась дверца сейфа, манящая, как мерцающий огонек в степи замерзающего путника. Замочная скважина темнела мертвым зрачком.

Звон разбитого стекла разрушил минутную иллюзию. Резким тычком обернутой кепкой руки Пугень вышиб стекло и ветхий ставень. В помещение ворвалась струя ночной свежести. Метнулась большая фигура, мгновенно дважды рявкнул пистолет. Выстрелы прозвучали с секундным промежутком. Копылов едва удержался, чтобы еще раз не нажать курок, провожая тяжелым взглядом переваливающееся через

подоконник обмякшее, тело. Ощеривщаяся осколками, рама окрасилась вязкими багровыми подтеками.

— На стрельбу мою клиенты не жалуются. Хотя надо бы поглядеть, — двумя пружинистыми шагами он оказался у оконного проема.

Взгляд его, упершийся в темень за окном, лишь на мгновение выпустил из-под контроля тыл. Букова среагировала моментально — рванулась к двери, уходя от верной смерти.

— Жаль, не хотел мараться. И вообще, надо бы тебя не здесь валить, — капитан плавно повел стволом и выстрелил в голову девушки, уже достигшей дверного проема. Все было сделано вполне профессионально..

— Ну-с, гражданин Копылов, будем говорить или ограничите свою помощь следствию тем, что вовремя привели нас «на хвосте» в «Свет»? Предпочитаете, чтобы первыми записали признания вашего бывшего подчиненного? Сержант дает показания весьма охотно с того момента, как узнал о размерах вашей доли. По сравнению с грошами, перепадавшими ему. А ведь выпуская Пугеня-младшего ночами на свободу, к его братцу, тяжесть преступлений вы делили с ними. А значит, поровну и рисковали… пока не пришлось начать убивать самому. Хлопотное дело. Тут уж вы взвалили на себя ношу потяжелее, чем на поведенного на приусадебном хозяйстве и смутно представляющего себе ваши дела экс-сержанта. Уж вы-то знали, на что шли. Неглупый, опытный, в нужный момент даже щедрый… Кстати, в крови старшины, променявшего службу на бутылку, обнаружены некие необычные следы психотропных средств. Они и без спиртного свалят даже слона. Как подбирали концентрацию, чтобы не переборщить, сержант нам поведал сходу. Едва ли не раньше, чем мы спрашивать начали. Словом, Копылов, шансов у вас мало. Признаться, я без особого желания отмечу в протоколе чистосердечность вашего признания, но отмечу. Честность нужна и по отношению к предателям, иначе себя перестаешь уважать.

Копылов и не сопротивлялся. Отчетливо дохнуло могильным холодом, гася всякую надежду.

— Проиграл, признаю. Не сейчас, гораздо раньше, когда только ступил в этот мир. Вы ведь знаете, что как ни прижимай авторитетных воров, все равно они и работать не станут, и норма будет. Все тихо, шито-крыто, стоит только закрыть глаза на «мелочи». Тишина — и ладно. Но какие суммы в ходу у «паханов»! А мне приходилось ютиться с женой и двумя детьми в тринадцатиметровой комнатухе гостиничного типа, лопать варенку, добытую в километровых «хвостах», тогда как у меня в зоне авторитеты жрут икру и балыки и свято соблюдают правило, что «настоящий крутой» курит только «фирму». Под робой — свитера исландские, расцветка только потемнее, поспокойнее. Они и на воле яркого не любят… Да, не удержался, взял. Верите, на зоне обратился к своему же зэку из авторитетных, и через месяц квартиру мне выделили. Честь по чести, через исполком, как положено: «В виде исключения, сообразуясь с крайне стесненными обстоятельствами…». За квартирку пришлось расплачиваться. Нет, понятно, анашу через вахту не таскал, на это есть другие. Письма — было. Что там — не знаю, не читал. Запечатаны они хитро, за любопытство могут и на тот свет отправить. Инфаркт, несчастный случай, а могут и эффектно, в назидание… следующим. В этой жизни приходится думать только о себе, иначе ее и не увидишь, жизни этой… Вот и обернулась моя квартирка домом казенным… Трупы признаниями не покроешь. Хотя Пугеня-младшего все-таки при попытке к бегству. Умру, буду стоять на этом, что бы там его братец не успел наплести…

Строкач презрительно сощурился. Понурая фигура Копылова на стуле в углу кабинета ничем не напоминала уверенного в своем всевластии повелителя двух тысяч осужденных грешных душ.

— Признаваться тем не менее стоит. Грязи на ваших руках много, но вот крови… Разве могли мы вам позволить разгуливать с обоймой боевых патронов? Чтобы вы проявили себя по всей красе, хватило и холостых. Экспертизу вашего «Макарова» помните? Вот там, в Управлении, и произошла замена боеприпасов. Были на то основания, в их числе и совпадение дат разбойных грабежей в городе с вашими дежурствами. Вы надевали повязку ДПНК — и в один из этих дней происходило очередное преступление. С интервалами, кратными восьми, — периодичность ваших дежурств. А уж подобрать кадры на вахте вам не составило труда. Не верю, что ваш сержант не слышал о грабежах, о которых говорит весь город. Упорно «не слышит» и сейчас — так или иначе, он соучастник. Зато о вас говорит вполне откровенно. И Пугень не молчит. Прыгая от холостых пуль в наши объятия, он поранился стеклом, потерял много крови, симпатии к вам отнюдь не испытывает. Да и за брата отомстить готов. Если по-блатному не выйдет, тогда как добропорядочный гражданин — чистосердечными показаниями.