Рябиновая невеста
Шрифт:
Голова болела нестерпимо, и тошнота крутилась клубком в желудке – Риган не привыкла пить столько вина. И слабость была такой сильной, что она едва смогла вернуться назад в кровать. Она сказалась больной и не стала выходить из покоев, а Бренна заботливо отпаивала её клюквенным настоем и ромашкой.
При свете дня случившееся вчера уже не казалось чем-то чудовищным и страшным. Скорее, глупостью, в которую она почему-то так сильно поверила. А то, что ей привиделось вчера в темноте, могло и вовсе не быть правдой. Недаром же говорят: «У страха глаза велики». Она долго рассматривала красный камень, что дала ей колдунья. Он был совершенно обычным, похожим на камни в других её украшениях, и это тоже успокаивало.
Но к вечеру прискакал гонец с
Как рассказали те, кто был на охоте рядом, чёрный вепрь взбесился: вырвался из западни, в которую его загнали ловчие, и бросился прямо на короля. К несчастью, Тибрайд не успел ещё изучить повадки своего нового коня, и это стало роковой ошибкой. Молодой жеребец, увидев разъярённого вепря, взвился на дыбы с такой силой, что, как пушинку, выбросил короля из седла. И это падение оказалось крайне неудачным.
Риган стояла вместе с другими дамами у дверей в королевские покои и не чувствовала ни ног, ни рук. Её колотило от осознания того, что это всё, видимо, её вина.
Тибрайд велел позвать всех найтов, и за закрытыми дверями срочно собрался Янтарный совет. Все ожидали, что на смертном одре Тибрайд назовёт наследником своего сына. И толстый коротышка Хейвуд стоял рядом с Риган, совершенно равнодушно взирая на то, как королевский двор погружается в печаль. Она никогда его не любила, ведь трудно вообще придумать более мерзкое и бесполезное существо, чем её племянник. Да и в замке вряд ли найдётся хоть кто-то, кто бы хоть немного его любил. Разве что королева-мать. Но мать Риган вообще замечала только своих сыновей, дочь всегда была для неё пустым местом. Когда родился Хейвуд, мать была просто счастлива — династия продолжилась первым же младенцем мужского пола. Хотя то, что выросло из этого младенца, любить было невозможно. Но бабушка не замечала его недостатков. Зато Риган презирала племянника всеми фибрами души и надеялась всегда, что у Тибрайда будут ещё дети, а Хейвуд лопнет от обжорства или отравится сыром, например. И вот сейчас всё говорило о том, что на её глазах воплощается в жизнь худший из её кошмаров.
Риган знала, что, если трон займёт Хейвуд, замужество за Нье'Омахом будет для неё не самым страшным наказанием. Уж Хейвуд припомнит ей все издевательства и детские шалости! И словно в подтверждение этих мыслей он посмотрел на неё оценивающим взглядом и произнёс:
– Когда он умрёт, я стану королём. Так что ты будешь называть меня Его Величество. И целовать мне руку. Можешь уже начинать учиться, — хмыкнул он.
— Когда он умрёт, — эхом ответила Риган, подчеркнув слово «когда». — А пока не кликай беду.
Вышел лекарь и тихо шепнул королеве-матери, что Его Величество вряд ли доживёт до утра. А Риган молча отошла к окну.
«Ты не хочешь замуж за старика? Так ты и не выйдешь. Твоя свадьба расстроится ещё до завтрашнего заката. Вот так ты и узнаешь».
Она посмотрела вдаль, на алую полосу заката, закрыла глаза и подумала о словах колдуньи. Значит, вот как всё исполнилось! Истинно говорят — бойтесь своих желаний! После случая с жеребцом, найт Нье'Омах сразу же впал в немилость. И, если король умрёт, уже никому не придёт в голову отдавать ему Риган. В этом больше не будет ни смысла, ни пользы.
А Хейвуд… Он сделает то, что ему скажет регент. А регентом, скорее всего, станет королева-мать. Ну, а она выдаст дочь замуж за того, кто будет удобен ей, и это точно не Игвар! Как же всё плохо-то!
И Риган вдруг снова подумала об Истинном боге.
«Сделаешь, что он скажет. И всё получишь, красавица. Будешь всем миром править… если захочешь. Любого мужчину получишь. И
Править всем миром? А почему бы и нет? Тогда не надо будет бояться, что её снова продадут замуж за чьи-нибудь охотничьи угодья или серебряные рудники. Вот чего она по-настоящему хочет! Самой решать, что ей делать дальше.
И, едва она это осознала, сзади распахнулись двери и из них вышел герольд в окружении найтов с печальными лицами.
– Король Тибрайд умер. Да здравствует король Гидеон! — произнёс герольд твёрдо и чётко.
Наступила тишина, в которой раздался удивлённый возглас Хейвуда:
– Как это, король Гидеон?! А я?! Это мой трон! Я должен стать королём!
Риган некоторое время стояла молча, осознавая, что произошло. Тибрайд умер, а её недавний жених впал в немилость из-за своего подарка. Так что о нём теперь переживать не стоит. Каким-то немыслимым образом Янтарный совет отодвинул Хейвуда от трона, сделав Гидеона королём. А Гидеоном она сможет крутить, как захочет. Брат всегда её слушал. Даже мать не сможет на него повлиять, хотя какое-то время и будет его регентом. И поскольку Игвар его друг, то теперь он, скорее всего, не вернётся в Ирвин и не поедет на север, а будет здесь, при дворе. И уж она сделает так, чтобы он захотел утешить убитую горем сестру короля.
Она мастерски изобразила скорбь и рыдала на груди Гидеона, а Игвар, как истинный рыцарь, подал ей руку, чтобы она могла на неё опереться. Замок погрузился в траур, никто и не предполагал, что вот так, в одно мгновенье, Балейра останется без короля, который ещё вчера был полон сил. Всем казалось, что Гидеон ещё мал и не знает, что нужно делать дальше.
А вот Риган мешкать не стала. Она слышала разговоры придворных, слышала их сомнения и поняла, что сейчас Гидеон по-настоящему доверяет только ей и Игвару, поэтому вызвалась помочь. И первое, что она сделала, отправила восвояси дочерей всех найтов, особенно хорошеньких. Не стоит им тут красоваться соблазном перед глазами двух мужчин, которые ей нужны. Перед Гидеоном и Игваром. Она была уверена, что мать тут же начёт подыскивать Гидеону партию, а вот Риган считала иначе. Зачем ей тут королева, к которой её брат, не приведи боги, начнёт прислушиваться? И которая однажды нашепчет ему, что Риган нужно выдать замуж за какого-нибудь полезного для короны найта! Да и перед Игваром не стоит этим девушкам сверкать своими прелестями.
Лирия уехала ещё раньше, и это было хорошо. После смерти короля поход на север отложился на неопределённое время, поэтому Игвар остался в Талламоре. И было понятно, что как только Гидеон избавится от регентства, то сделает Игвара своим командором. И если всё сделать правильно, то тогда Риган убьёт одной стрелой сразу двух зайцев: останется в Талламоре и выйдет замуж за того, за кого хочет. За Игвара.
И можно сказать, что всё сложилось прекрасно, хотя ей и не полагалось так думать. Полагалось скорбеть, но она не скорбела, а только делала вид. Единственное, что сейчас её беспокоило по-настоящему, это имя «Гидеон», произнесённое тем пьянчугой в полночь. Но Риган решила, что раз с ним ничего не произошло сразу, то значит, Истинный бог забрал какого-то другого Гидеона. И на этом она успокоилась, занявшись всеми придворными делами нового короля, заботу о которых он отдал ей с радостью.
Она снова пошла к колдунье через полгода, когда все в замке стали замечать, что король болен. Гидеон похудел, у него часто бывал жар, и королевский лекарь предположил сначала, что это чахлая хворь. Но настойки из болотного мирта и кора серебряного дуба совсем никак не помогали, хотя и должны были. Потом решили, что это лихорадка, какая случается от выпитой летом стоялой воды. А когда у короля однажды пошла носом кровь, то и вовсе стали искать отравителя. Но где-то в глубине души Риган знала, в чём дело. И после того, как с королём случился припадок и он целые сутки не мог встать с кровати, она снова отправилась в лавку колдуньи. Теперь она знала её имя — Мара.