Рядовой свидетель эпохи.
Шрифт:
В тот год на майские дни случился заморозок, железный сейф, стоящий на окне с одной только летней рамой, сильно охладился, сильно охладились и шлейфы, корпуса которых тоже металлические. Нити сверхчувствительных рамок сильно натянулись. В конструкцию рамки входил специальный грузик, который поддерживал нить в состоянии постоянного натяжения. При первых же небольших толчках нити под действием этих грузиков и оборвались. Никаких документов по эксплуатации шлейфов у нас тогда не было. В них, наверное, были оговорены условия хранения шлейфов, исключающие их эксплуатацию в состоянии сильного переохлаждения. Комиссия вынуждена была согласиться с моей версией. Моя профессиональная честь была реабилитирована.
Основная работа по выявлению соответствия параметров конкретного изделия, представленного на испытания, техническому заданию
Иногда в Управление приходили сверхсрочные оперативные задания от высокого командования. В выполнении нескольких таких заданий мне довелось участвовать. Было это, кажется, весной 1949 года. Поступило срочное распоряжение в институт от Министра обороны — переиспытать силу отдачи новой пушки (вроде это была пушка НР-23), установленной на последней модели истребителя Ла-5. При стрельбе из новой пушки начали ломаться ее лафеты, то есть та часть конструкции, стрелково-пушечного комплекса, с помощью которой пушка крепится к самолету или двигателю.
Как часто бывало в таких случаях, конструкторы лафета пушки, которым, естественно, предъявили претензии в первую очередь, доказывали, что им была задана неверная сила отдачи пушки, что она при разработке пушки была неверно замерена, и что виноват разработчик пушки. Нашему управлению и было приказано в самом срочном порядке переиспытать силу отдачи пушки новейшими методами. Каким методом испытывали силу отдачи раньше, я не знал, был далек от этого. Надо было изобрести новый метод..
Была срочно создана бригада на выполнение этого оперативного задания, руководителем ее был назначен заместитель начальника управления по научно-исследовательской работе подполковник В.А. Протопопов. Ведущими инженерами, кажется, были назначены капитаны Быковский и Орденков. Я в этой бригаде должен был произвести осциллографирование силы отдачи и представить в акт по испытаниям обработанную осциллограмму. Работа эта заняла у нас тогда целые сутки. Начали мы работу в середине дня, когда Протопопов где-то достал пермаллоевые датчики, применявшиеся тогда при взвешивании самолетов. Мы их протарировали под какими-то прессами, то есть сняли зависимость выходного напряжения датчика от силы его нагружения, приспособили к специальному стандартному лафету авиационной пушки. Опробовали наше приспособление стрельбой из пушки.
К этому моменту наступила уже глубокая ночь. Перед самым ответственным этапом работы — контрольными отстрелами, нас с испытательной трассы свозили в столовую, вспомнив, что мы провозились с тарировкой и приспособлением и без обеда, и без ужина. Хорошо нас покормили (для этого специально организовали дежурство в столовой работника кухни и официантки). Возвратились на трассу стрельбы, но тут, как на грех, выключилось силовое электропитание лаборатории. Пришлось разбираться, в чем дело, лазать по щитам электропитания, находить и устранять неисправность. Это тоже заняло немало времени. Вот так и протянулось время до утра. Только ранним утром, после нескольких проб записали чрезвычайно кратковременный электрический сигнал, характеризующий процесс отдачи пушки во времени, на осциллограмму. И только ко второй половине дня, то есть ровно через сутки практически непрерывной работы, представил я проявленную и размеченную осциллограмму испытаний.
Помнится другая подобная работа, типичная для старшего техника- испытателя моего профиля. Она была связана с замером времени полета снаряда авиационной пушки орудийной башни самолета Ту-4 от момента выстрела с летящего самолета до момента попадания снаряда в наземную цель. Задача возникла в связи с тем, что было замечено увеличение промаха снарядов при стрельбе с борта самолета Ту-4 по целям, находящимся под курсовыми углами, близкими к 90 градусам. Возникла гипотеза о том, что при стрельбе с борта под такими углами возникает так называемый «бортовой эффект». Суть этого эффекта заключается в том, что при стрельбе с борта под прямым углом к продольной оси самолета вылетевший снаряд, представляющий собой гироскопическое тело, претерпевает боковое воздействие потока забортного воздуха, в результате чего у него возникают нутационные движения вокруг продольной оси, увеличивается
Разработали с ведущим инженером методику и схему эксперимента. Она сводились, примерно, к следующему. В момент одиночного выстрела с борта самолета посылается, а на земле в районе трассы, на которой выставлена цель, принимается радиосигнал момента выстрела. На земле момент взрыва снаряда фиксируется с помощью специального микрофона. При поступлении радиосигнала в момент выстрела запускаются специальные электронные часы высокой точности, при поступлении сигнала о взрыве снаряда электронные часы останавливаются. По интервалу времени между этими двумя событиями определяется действительное время полета снаряда.
Подобрали аппаратуру, тщательно ее проверили. Микрофоны у цели, по которой будут производиться выстрелы, соединили с лабораторным корпусом, запитали от автономного источника электропитания, настроили приемник радиостанции. Все проверили — перепроверили, установили связь с бортом самолета. Местоположение самолета, высота его полета контролируются наземной службой, обеспечивающей испытания.
Начали стрельбу с борта одиночными выстрелами, смотрим в окно лаборатории на мишень, она метрах в 70-ти от нас, и на блок включения электронных часов от микрофонов. К этому блоку мы пристроили электронную лампу тиратрон, которая и включает непосредственно электронные часы. Она в момент своего срабатывания вспыхивает лиловым светом. И визуально видно: тиратрон вспыхивает явно раньше разрыва снаряда. Пронаблюдали подряд несколько выстрелов — то же самое. Останавливаем эксперимент, обдумываем результат и единодушно приходим к выводу: датчики-звукоулавливатели срабатывают от баллистической волны маленького снарядика, когда он находится еще за несколько десятков метров от земли. Досадно за потерянное время, но, как говорится, ничего не попишешь, зато приобрели редкий опыт. Через некоторое время нашли датчики от сейсмической станции и завершили эксперимент удачно.
Вот так, в иной ситуации мне снова пришлось встретиться с баллистической волной артиллерийского снаряда.
Напряженной была работа, связанная с осциллографированием различных режимов работы стрелково-пушечных самолетных установок, помещенных в термобарокамеру. Так определялась работоспособность установки применительно к полету самолета в высотных условиях, и фиксировались изменения режимов ее работы в таких условиях. Создавалась в ТБК температура около 60 градусов Цельсия, имитировался обдув стволов пушек встречным потоком холодного воздуха. Установка помещалась в ТБК на несколько часов, и в течение этого времени техники по очереди заходили в нее во всем теплом летном обмундировании управлять установкой и осциллографировать режимы ее работы. При 60-ти по Цельсию и ураганном ветре более 5 минут нахождения в ТБК не выдерживали. Мне довелось возиться в ТБК с кормовой стрелковой установкой Ил-кб, предназначенной для установки на самолет Ил-28. Надолго запомнились ночные заходы в ТБК, в которой был ветерок и температура около минус 60-ти.
На земле — в лабораторных условиях, в термобарокамере, на трассах полигона проводился практически весь комплекс испытаний стрелково-пушечного вооружения всех наших военных самолетов того времени. В лабораториях проводились также дополнительные исследования различных режимов, не предусмотренных программой испытаний. На летные испытания стрелково-пушечного вооружения отводилось немного времени, они проводились в комплексе с другим оборудованием. Летные испытания проходило, в основном, бомбардировочное вооружение самолетов.
В то время — вторая половина 1940-х годов — основные летно-полигонные испытания авиационного вооружения проводились в Крыму с базированием на аэродроме Саки. Кто из сослуживцев часто там бывал, видел: над Саками, на большой высоте постоянно крутился американский самолет-разведчик. Нигде официальных открытых сообщений об этом не было — наши истребители американских самолетов-разведчи- ков в то время не доставали. Зенитных управляемых ракет в то время тоже еще у нас не было. Американцы этим тогда демонстративно и безнаказанно пользовались. Из-за этого испытательный аэродром оттуда в конце 1940-х годов перенесли за Волгу. В начале 1950-х годов перенесли из Ногинска и испытания авиавооружения.