РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)
Шрифт:
– Отошлите радиограмму контр-адмиралу Порембскому на "Адмирала Корнилова". Продублировать сигнальной связью. Текст такой: "Поручаю вам командование эскадрой. Приказываю следовать во Владивосток!" Так, теперь Вадим Степанович выясните, только быстро, у каких из наших эсминцев остался наибольший запас топлива. Они пойдут вместе с нами.
– Куда ж мы пойдем, Александр Васильевич?
– На юг, вдогонку за "измаилами"!
Михаил Михайлович Веселкин неторопливо заканчивал завтрак. Контр-адмирал и сам любил вкусно поесть, и угостить других, благодаря чему его застолья
Веселкин был весьма доволен внезапному изменению своего статуса. Хотя, собственно, он лишь получил то, на что имел законное право с самого начала. Ведь в начале 1914 года, когда строительство дредноутов "измаилов" только намечалось, Моргенштаб решил, что именно адмирал Веселкин поведет в будущем их бригаду в Средиземное море в арендованную у французов Бизерту. Только личными связями при императорском дворе можно было добиться назначения на должность начальника сильнейшим соединением русского флота такого человека,как Веселкин. В отличие от своих олногодков, войну 1904-1905 годов он благополучно пересидел при штабе адмирала Алексеева, далеко-далеко от морских баталий с японцами. Не случись мировой войны, Веселкину предстояли бы вояжи с красавцами линейными крейсерами по лазурному Средиземноморью, визиты в иностранные порты, дипломатические приемы и балы. Впрочем, Веселкин и так блистал на приемах и балах в нейтральной Румынии, близ которой встала в Рени на Дунае его "Экспедиция особого назначения" - вооруженные пароходы для сообщения с союзной Сербией. Прорываться к сербам мимо австрийских береговых батарей Веселкин не спешил, а когда Белград пал, и сербы были отрезаны от Дуная, адмирал переключился на румын, испрашивая в Петрограде новые и новые суммы на стимулирование оных к объявлению войны Германии.
Веселкин ожидал, что его заслуги в приобретении нового союзника будут по достоинству оценены. Но вступление румын в войну имело следствием лишь то, что теперь русским пришлось держать фронт до самого Черного моря. Веселкина из оказавшегося под ударом австрийских мониторов Рени перевели в Севастополь, а оттуда - в отпуск по болезни. Потом "измаилы", наконец, достроили, но должность командующего бригадой сверхдредноутов занял уже Бахирев. Веселкин при всех своих связях мог рассчитывать только на роль младшего флагмана. Но теперь справедливость восторжествовала! Под командование контр-адмирала Веселкина перешли сильнейшие корабли русского флота.
– Что, не видно японцев?
– заговорил, наконец, первым адмирал.
– Никак нет, ваше превосходительство!
– Странно, не мог же их "Сетцу" с повреждениями так далеко уйти. Мы уже давно должны были заметить. До самого Сасебо что ли за ним гнаться...
– Ночью могли и мимо проскочить, - бросил Иванов Тринадцатый.
– К тому же, вполне возможно, что японцы вовсе и не в Сасебо шли, а в Майдзуру или Урузан. "Спиридов" и "Трапезунд" сообщили по радио, что потеряли противника гораздо севернее.
– Нет! Думаю, "Сетцу" японцы поведут на юг, в северных портах у них подходящих доков для ремонта нет. Значит, будем ждать здесь...Может, и другие японские линкоры перехватим, когда они на свои базы пойдут.
Ваше превосходительство! Мы же в Цусимский пролив вошли. До Японии пятьдесят миль! Противник нас скоро обнаружит, если уже не обнаружил. А у нас ни одного эсминца в прикрытии.
– Не бойтесь, Константин
– А подводные лодки, а авиация?
– Полно, какая у японцев авиация! Да и в подлодки японские я не верю. Ну да ладно, поостережемся. Будем курсировать в проливе на шестнадцати узлах, противолодочными зигзагами. Все свободные от вахт пусть наблюдают за морем. Кто заметит перископ или торпедный след - тому от меня сто рублей! Нет, двести! А кто пароходный дым увидит, тому пятьдесят рублей! Не зря же мы сюда, в конце концов, пришли. Если даже "Сетцу" не перехватим, можно транспорты японские пощипать. Вы же, Константин Петрович, на старом "Рюрике" в прошлую войну здесь с Владивостокским отрядом действовали. Вот и нам можно поохотиться на японские пароходы. Хоть какая будет да заслуга перед престолом и отечеством. Так и напишем в рапорте: решительным броском на юг были разрублены важнейшие вражеские коммуникации!
– Изрядно угля так изведем, ваше превосходительство. Может до Владивостока не хватить.
– Да хватит, должно хватить!
– Веселкин взмахнул пухлой ладошкой и быстро покинул мостик. Желудок вновь охватывили спазмы мучительного голода, как обычно бывало с ним при нервных потрясениях. Спускаясь по внутреннему трапу, адмирал услышал, как наверху не стесняясь громко заговорил Иванов:
– Да может он просто время тянет, выдумывает как полным дураком не выглядеть. Иначе зачем это мы, получается, пока остальная эскадра дралась, попусту туда-обратно ходили, с юга на север, с севера на юг. Ладно, если япошки нас не заметят, авось минует беда...
– Но я-то запомню, - подумал про себя Веселкин.
– Не быть тебе, Тринадцатый, адмиралом!
Взрезая форштевнями роковые для русского флота воды Цусимского пролива, "Бородино", "Кинбурн" и "Наварин" шли в пеленге, часто меняя курс. У борта, на башнях и на всех прочих доступных им возвышениях толпились матросы, напряженно вглядываясь в окружающее море. Многим, впрочем, это занятие уже надоело, матросы что-то негромко обсуждали, собираясь кучками, переходили от одной группы к другой.
– Измена, братва!
Громкий выкрик раздался внезапно с прожекторной площадки кормовой дымовой трубы "Наварина". Кричал, размахивая скомканной в кулаке бескозыркой, кондуктор Дыбенко, который уже отличался накануне, самоуправством перенацелив орудия концевой башни по японскому крейсеру "Читозе". Тогда Дыбенко по приказу командира корабля капитана 1-го ранга Зеленого должны были отправить в карцер. Однако потом командира уговорили отменить приказ, крейсер всё же Дыбенко потопил.
– Измена! Командиры и офицеры японцами куплены! Нашего дорогого товарища славного адмирала Колчака предали! Эскадру разделили, чтобы врознь погубить! Адмирал Колчак второй день в одиночку бьется! Крейсер "Нахимов" вот только что потопили. Сколько на нем матросов невинных погибло! И нас всех на погибель сюда завели, в самую Цусиму, японцам в зубы! Пусть командиры поворачивают к Колчаку! А не то за шкирку и за борт!
Толпа на палубе грозно зашумела. Несколько активистов сразу придали волнениям среди матросов организованный характер. Часть в кинулась к оружейным, другие окружили кольцом оказавшихся поблизости офицеров, а остальных заблокировали в каютах или на боевых постах. Сделавший карьеру на штабных должностях и известный своими либеральными взглядами капитан 1-го ранга Зеленой решительно отверг предложение бывших с ним на мостике офицеров попытаться подавить мятеж силой. Зеленой направился к матросам, чтобы "прояснить недоумение". В результате через 10 минут "Наварин" оказался фактически во власти Дыбенко. Захваченный его людьми Зеленой дал указание вахтенным офицерам выполнять указание "временного судового комитета". Матросы-сигнальщики непрерывно передавали на другие корабли сообщения о смене власти и требования Дыбенко "прекратить измену и идти назад к Колчаку!"