Рыбы открытого океана

Парин Николай Васильевич

Саблеподобным рыбам я посвятил немало внимания и времени. Еще в 1955 г., в первом своем плавании в тропиках, мне удалось поймать сачком крупную змеиную макрель, в то время представлявшуюся большой редкостью. В очень популярной в те годы книге Тура Хейердала о путешествии на бальсовом плоту «Кон-Гики» встрече с этим «чудищем» посвящено немало эмоциональных строк. С тех давних пор эта группа постоянно вызывала мой интерес, и в 1969 г. я предложил Владимиру Беккеру, давнему приятелю (мы вместе учились в институте) и коллеге по лаборатории, совместно разобраться в не очень большой коллекции, которой мы тогда располагали: я взялся за рыб-сабель, он — за гемпилид. В итоге этого внепланового исследования был опубликован предварительный обзор надсемейства, после чего Володя навсегда вернулся к своим любимым миктофидам, а я тоже занялся другими проблемами, хотя не терял группу из виду и между делом описал в ней еще три вида бентодесм. В середине 70-х я заинтересовал систематикой трихиурид промыслового ихтиолога из ВНИРО Сергея Михайлина, вместе с которым мы дали описания двух новых рыб-сабель, но трагическая гибель Сережи в конце 1981 г. не позволила ему до конца реализовать свои возможности (он погиб, как герой, спасая пассажиров в загоревшемся на ходу вагоне поезда Калининград — Москва). В

память о друге (нас объединяло не только общее дело, но и одинаковая страсть к охоте) я назвал его именем один из новых видов угольных сабель, решив поставить на этом точку в изучении этой группы. Не получилось... При обработке коллекций с подводного хребта Наска выяснилось, что там обитают два вида рексий — оба неописанные,— а исследование сравнительных материалов из других районов Тихого и Индийского океанов (я получил их из музеев многих стран) показало, что в роде существуют по меньшей мере шесть видов (считалось, что их только два). Результаты этой работы еще не опубликованы.

Из океанических строматеевидных рыб к числу придонных принадлежат немногие. Это — гипероглифы (род Hyperoglyphe) и шедофилы (Schedophilus) из семейства центролофовых — крупные рыбы длиной до 1 м, обитающие главным образом в субтропических и умереннотепловодных районах (в том числе над подводными поднятиями) на глубине до 300 м и более. Придонно-пелагическими являются также ариоммы (около полутора десятков видов рода Ariomma), обычные на глубине 100 — 600 м во всех тропических морях.

Не опускаются глубже мезобентали и преимущественно шельфовые камбалообразные рыбы. Так, наиболее глубоководный род ботусовых камбал (сем. Bothidae) — хасканопсетты (Chascanopsetta), недавно ревизованный К. Амаока, содержит 5 видов, которые живут - на глубине 250 — 640 м. Один из этих видов — гавайская пеликанья камбала (Ch. crumenalis) отличается крайне своеобразным обликом: нижняя челюсть у нее очень длинная (она на треть своей длины выступает перед рылом) и поддерживает кожистую горловую сумку, очень напоминающую ту, что имеется у настоящих пеликанов. Еще глубже обитают представители эндемичного для Южного океана семейства безруких камбал (Achiropsettidae), недавно выделенного С. А. Евсеенко и характеризующегося отсутствием грудных плавников: максимальная глубина вылова неоахиропсетты (Neoachiropsetta milfordi) составляет 840 м.

Среди настоящих, или правосторонних, камбал (сем. Pleuronectidae) есть немало видов, например северные малороты (род Microstomus) или тропические пецилопсетты (Poecilopsetta), приуроченных к пограничной между шельфом и склоном зоне (глубина порядка 100 — 300 м). К наиболее глубоководным видам относятся палтусы, прежде всего черный, или синекорый (Reinhardtius hippoglossoides), и белокорый (Hippoglossus hippogiossus) — живущие в северных частях Атлантического и Тихого океанов хищники, активно преследующие свою добычу в толще воды. Полноразмерные особи черного палтуса достигают 1,3 м в длину, но белокорый значительно крупнее (рекордная длина 4,7 м при массе 337 кг). Скопления всех палтусов обычно приурочены к материковому склону (глубина 150 — 800 м), а наибольшая глубина их обитания превышает километр (черный палтус вылавливался даже на отметке 1700 м). Палтусы принадлежат к числу долгоживущих поздносозревающих рыб (белокорый живет до 30 лет, а созревает в массе на 10 — 15-м году). Нерест происходит в глубоких слоях воды, личинки сначала тоже держатся далеко от поверхности, но, подрастая, перемещаются на мелководья, где переходят к донному образу жизни. Среди камбал-плевронектид известны и еще более глубоководные — мезобатибентальные виды, например бородавчатая (Clidoderma asperrimum) и глубинная (Embassichthys bathibius), вполне обычные вплоть до 1800 — 2000 м от поверхности. В состав батиального ихтиоцена полноправно входят и морские языки из рода Symphurus (сем. Cynoglossidae), живущие в тропической зоне на глубине 200 — 1000 м. К сказанному о камбалообразных нужно еще добавить, что среди глубоководных представителей группы практически нет чистых бентофагов (и уж во всяком случае их доля значительно ниже, чем среди мелководных).

И наконец, в отряде скалозубообразных к придонным глуооководным рыбам относится в полном составе семейство холлардиевых (Triacanthodidae), включающее 20 видов, обзор которых сделан недавно Д. Тайлером. Эти небольшие (длина не более 25 см) рыбы живут в тропических водах всех океанов на глубине 50 — 600 м и даже глубже. Биология их изучена слабо. Судя по некоторым особенностям, это наименее продвинутая группа скалозубообразных, но отдельные виды представляются очень сильно специализированными. Так, макрорамфосоды (род Macrorhamphosodes) имеют тонкое рыло, вытянутое в длинную трубку, на конце которой находится обращенный вбок дисковидный рот. Эта рыба, как и тидемания (Tydemania navigatoris), питается чешуей других рыб.

Сравнение состава бенто-пелагических комплексов разных вертикальных зон (табл. 4) показывает, что число видов в ихтиоценах быстро убывает с глубиной (цифры этой таблицы следует рассматривать как приблизительные). В самой верхней части склона, где представлены многие семейства, типичные для сублиторали, наблюдается наибольшее разнообразие систематического состава. Нужно подчеркнуть, что в большинстве случаев речь идет не о случайных проникновениях отдельных особей тех или иных шельфовых видов в чуждый биотоп, а о постоянном их обитании в экотонных условиях у границы смежных вертикальных зон. В справедливости такого утверждения убеждает тот факт, что такие виды живут и там, где эпибентальной зоны нет вообще. Речь идет о подводных поднятиях в открытом океане, имеющих минимальные глубины порядка 200 — 400 м, т. е. о верхней части талассобатиали в понимании А. П. Андрияшева. Все такие поднятия (их обычно называют «банками») населены тем не менее рыбами, которые более характерны для нижней части шельфа: как правило, их легко сразу опознать по яркой окраске и совсем не «глубоководному» облику. В качестве типичных эпимезобептальных экотонных рыб можно упомянуть аулопов (род Aulopus), длиннорылых рыб-солдатов (Ostichthys), антигоний (Antigonia), большеглазых каталуф (Cookeolus), каллантиасов (Callanthias). Верхнемезопелагические виды недавно обнаружены даже в семействах щетинозубовых, или рыб-бабочек (Chaetodontidae), и губановых (Labridae), всегда считавшихся приуроченными к прибрежным сообществам, — Chaetodon guyotensis и Bodianus thoracotaeniatus описаны с подводных гор хребта Кюсю-Палау (глубина 320 — 340 м).

На сообществах рыб, населяющих подводные поднятия, нужно остановиться подробнее в связи с тем интересом, который они вызывают по многим причинам. Важность их изучения первым оценил американский ихтиолог К. Хаббз, который еще в 1959 г., основываясь на очень скудных фактических данных того времени (фактически на одной случайной поимке триглы на гайоте хребта Наска), сформулировал ряд принципиальных вопросов, касающихся этой проблемы. Вот эти вопросы.

Постоянен ли видовой состав населения отдельных гор?

Каким образом они были заселены?

Не представляют ли они опорные пункты для преодоления открытоводных барьеров, разделяющих прибрежные фауны?

Не являются ли некоторые виды, населяющие постепенно погружающиеся горы, реликтами, адаптированными к увеличенной глубине обитания?

Ведет ли изоляция гор к видообразованию?

Не существует ли на горах и банках и над ними скоплений донных или пелагических рыб и других промысловых объектов?

Карл Левитт Хаббз (1894 — 1979) несомненно был одним из самых выдающихся ихтиологов нашего столетия. Он отличался необычайной широтой и глубиной научных интересов и оставил после себя весьма достойное наследие — более 700 книг и статей, касающихся разнообразнейших аспектов ихтиологии и смежных отраслей знания. Он был также простым в общении и доброжелательным человеком с хорошо развитым чувством юмора.

Мне довелось встретиться с К. Хаббзом трижды (не могу запросто называть его Карлом, как при встречах: по-русски это было бы слишком фамильярным и не соответствующим тому уважению, которое я питаю к этому человеку). Знакомство состоялось на Гавайских островах в 1964 г. во время очередного Тихоокеанского научного конгресса, на который я попал с «Витязем», совершавшим рейс в центральную Пацифику. Первое общение было очень тяжелым как по причине моего несовершенного английского, так и из-за весьма далекого от классических оксфордских норм произношения К. Хаббза, но я мог с удивлением убедиться, что даже в очень узкой специальной области (речь шла о летучих рыбах Тихого океана) он чувствовал себя совершенно свободно. На следующий день после моего доклада он шутливо поздравил меня о победой в противоборстве «с этим варварским английским», а через пару месяцев прислал в Москву вырезку из какого-то комикса, в котором говорилось о «летучих коровах», выдуманных неким впоследствии разоблаченным лжецом, написав на ней: «А существуют ли все же летучие рыбы?» В 1968 г. «Академик Курчатов» зашел в Виллемстад (о-в Кюрасао), когда там происходила международная конференция по Карибскому морю, в которой, оказалось, принимал участие и К. Хаббз. Он был очень подвижен и каждый год предпринимал дальние вояжи вместе со своей верной женой и помощницей Лорой Хаббз. На конференции он заметил меня первым (я, надо сказать, совсем не ожидал этой встречи), сразу узнал и с такой непринужденностью «проехался» насчет моей изменившейся внешности (я стал носить бороду), что два молодых ихтиолога с Барбадоса, с которыми я беседовал, с полной уверенностью сочли его моим бывшим профессором. Последний раз я видел Хаббза в 1979 г. в Калифорнии. Он был болен и знал, что его дни сочтены, сильно ослабел и постарел, но продолжал трудиться, интересовался работой коллег, говорил о желании принять участие в следующем Тихоокеанском конгрессе в Хабаровске... Прах Карла Хаббза по его завещанию был развеян над Тихим океаном. Большой фотопортрет с надписью «...советскому коллеге от старого моряка», запечатлевший его стоящим в полный рост на корме штормующего в океане судна, напоминает мне о наших встречах.

Таблица 4

Систематический состав глубоководных донных и придонно-пелагических ихтиоценов

[(ЭМ — эпимезо-, М — мезо-, МБ — мезобати-, Б — бати, БА — батиабиссо, А — абиссо, АХ —

абиссохадо-, Х — хадобенталь (бентопелагиаль)]

Примечание. В таблицу не включены отряды и семейства, представленные только в переходной от шельфа к склону зоне (ЭМ) — миногообразные (Petromyzontiformes): миноговые (Petromyzontidae) — 1 вид; многожаберникообразные: многожаберные акулы (Hexanchidae) — 4; катранообразные: звездчатошипые акулы (Echinorhinidae) — 2; плоскотелообразные (Spuatini-iormes): плоскотелые акулы (Squatinidae) — 2; кархаринообразные: серые акулы (Carcharhinidae) — 1; скатообразные: новозеландские скаты (Arhynchobatidae) — 1: целакантообразные (Coelacanthiformes): латимериевые (Latimeriidae) — 1; тарпонообразные (Elopiformes): гисовые (Pterothrissidae) — 2; угреобразные: ложноконгеровые (Xenocongridae) — 1, острохвостые угри (Ophichthidae) — 5. макроцефенхеловые (Macrocephenchelyidae) — 1: ошибнеобразные: карапусовые (Carapidae) — 5: удильщикообразные: клоуновые (Antennariidae) — 3; бериксообразные: шишечниковые (Monooentridae) — 4, голоцентровые (Holocentridae) — 12, полимиксиевые (Polymixiidae) — 6; солнечникообразные: солнечниковые (Zeidae) — 10; колюшкообразные (Gasterosteiformes): бекасовые (Macrorhamphosidae) — 8; скорпенообразные: конгиоподовые (Congiopodidae) — 5, тригловые (Triglidae) — 15, гоплихтовые (Hoplichthyldae) — 10, терпуговые (Hexagrammidae) — 2, эреуниевые (Ereuniidae) — 2, лисичковые (Agonidae) — 15; окунеобразные: каменные окуни (Serranidae) — 40, полиприоновые (Polyprionidae) — 3, каллантиевые (Callanthiidae) — 10, приакантовые (Priacanthidae) — 5, акропомовые (Acropomatidae) — 15, мицуевые (Scombropidae) — 4, малакантовые (Malacanthidae) — 20, ставридовые (Carangidae) — 6, красноглазковые (Emmelichthyidae) — 11, луциановые (Lutianidae) — 10, спаровые (Spariclae) — 15, центракантовые (Centracanthidae) — 2, джакасовые (Cheilodactylidae) — 5, трубачевые (Latriobidae) — 1, стихеевые (Stichaeidae) — 10, зубатковые (Anarhichadidae) — 4, хампсодоновые (Champsodontidae) — 6, волосозубовые (Trichodontidae) — 2, звездочетовые (Uranoscopidae) — 5, мугилоидовые (Mugiloididae) — 5, пескарковые (Callyonimidae) — 15, бычковые (Gobiidae) — 10, ариоммовые (Ariommidae) — 10; камбалообразные: безрукие камбалы (Achiropsettidae) — 12; скалозубообразные; триодоновые (Triodontidae) — — 1. Эти 345 видов включены в итоговую строку колонки ЭМ.

Изучение рыб подводных поднятий только начинается, но уже сейчас можно отметить, что в разных районах Мирового океана в заселении этого биотопа приняли участие в основном представители одних и тех же, притом сравнительно немногих, семейств. Как показывает сравнение ихтиофаунистических списков подводных гор Метеор и Жозефина в северо-восточной Атлантике, банки Вальдивия Китового хребта в юго-восточной Атлантике, тихоокеанских подводных хребтов Кюсю-Палау, Гавайского, Северо-Западного, Наска и Сала-и-Гомес, сходство в составе населения этих далеко отстоящих друг от друга участков довольно велико, особенно на уровне семейств и родов.