Рыбы России. Том второй
Шрифт:
Для уженья ельца обыкновенно употребляется самая легкая и тонкая снасть. Удильник гибкий, легкий, длиною от 3 до 5 аршин, если можно — цельный, всего лучше тростниковый; леска в 3, даже 2 отборных волоса, поплавок осокоревый, из иглы дикобраза или перьяной, крючок от 10 до 12 №. Удить ельца на английские удилища с катушкой — излишняя роскошь: ловить мелочь с машиной если и не совсем нелепо, то довольно смешно. Хотя ельца можно удить чуть не всеми известными способами, но главный из них — это все-таки описываемое ниже уженье «в проводку» (см. «Язь»). Без поплавка, на муху нахлыстом ловить специально ельца не стоит, как не стоит удить его с самоогружающимся поплавком (см. «Голавль») и на «пробочку» (см. «Язь»), за исключением очень редких случаев. Затем, без прикормки много его не поймать, хотя на перекатах и можно бывает обойтись без нее. Предварительной привады на ельца, конечно, никто не делает и прикормку только бросают во время уженья. Она бывает различна по временам года, но почти всегда замешивается с глиной. По моему мнению, глину гораздо лучше заменять творогом, смешанным с тестом и крупными отрубями, в различной пропорции, сообразно силе течения; в эту массу прибавляют мотыля, муравьиных яиц, опарыша, пареных зерен. Такая прикормка очень быстро привлекает ельца, притом с очень дальних расстояний. Опускают ее или в продырявленных жестянках, или в частой сетке с тяжелым грузом около лодки, которой рыба
Рис. 68. Осокоревые поплавки
Уженье ельца с поплавком в проводку начинается в Москве-реке, как только прочистится вода, б. ч. во второй половине апреля, но иногда и в первой (в 1890 г. с 10-го апреля). Первое время ловят на мотыля, с таким же прикормом, на не особенно быстрых местах, но затем, по мере убыли воды, подаются все более и более «на воду». Я подразумеваю, конечно, уженье с лодки, так как оно несравненно правильнее и удобнее ловли с берега. В мае, когда мотыль начнет вылетать, насадкою служат крупные муравьиные яйца. Кстати замечу, что в Пскове ельца тоже ловят на эти т. н. «пирожки», с 2—4-аршинными еловыми удилищами с нарощенным можжевеловым кончиком. Вообще эти муравьиные куколки должны быть признаны самою удобною и легко доставаемою насадкою для мелкой и средней рыбы. Летом елец очень хорошо берет на опарыша, который превосходит все другие насадки своею прочностью. Выдержанный опарыш (особенно в сыре) становится как бы гуттаперчевым, и на одну личинку можно поймать несколько рыб. Впрочем, насаживают как опарыша, так мотыля и яйцо по 2–3 штуки на крючок обыкновенным способом, т. е. зацепляя мотыля пониже головки, кисточкой, яйцо — за край кожицы, а опарыша — за его толстый задний конец. Только при очень плохом клеве надевают по штуке, а мотыля (крупного) надвигают на крючок, как обыкновенного червя. Реже елец берет на пареную пшеницу, но, вероятно, в больших и быстрых реках зерновая насадка с таковою же прикормкою окажется самой действительною. При ловле подуста елец часто попадается на кусочки червя, а при ловле плотвы — на «зелень». Нередко при ловле подъязка и голавля он берет на шпанку, т. е. большую мясную муху, нахлыстом, без поплавка, а также на простую муху с берега. На «пробочку» (см. «Язь») одного ельца ловить не стоит, да надо заметить, что с притравой нет никакого расчета пускать поплавок дальше сажени или полторы от лодки, так как елец весь стоит поблизости. Только при этом условии и с коротким, 2 1/2 -аршинным, удилищем можно поймать его в большом количестве. Если ельца много и он верно берет, то для постороннего зрителя рыболов может показаться машиной — до того бывают однообразны его манипуляции; раз — поплавок заброшен у борта лодки; два — поклевка и моментальная подсечка; три — рыба выхватывается из воды и ловится на лету левою рукою; четыре — она уже ловко брошена в садок, висящий под рукой; пять — насадка оправлена или заменена новою.
Рис. 69. Насаживание опарыша
Елец, впрочем, далеко не всегда берет верно, и клев его нередко бывает крайне капризен. Это одна из самых привередливых рыб: сегодня она хорошо берет на мотыля, завтра только на опарыша и так далее. Весьма важно также, чтобы поплавок был выверен и как можно меньше торчал из воды; что же касается глубины, на которой должна плыть насадка, то надо помнить, что елец держится на вершок или на два выше дна, а потому, отмеривая глубину, необходимо, чтобы весь поплавок был под водой. Так как у наших москворецких удочек, употребляемых для уженья в проводку, на 1–1 % вершка выше крючка прикреплена к поводку небольшая дробинка (т. н. подпасок; см. также «Язь»), независимо от настоящего грузила, то крючок с насадкой несколько приподнимается течением и плывет в надлежащем расстоянии от дна. Когда елец стоит выше, то он лучше всего берет «на вытяжку». В общем, уженье ельца с поплавком почти не отличается от такового же уженья язя, к которому и отсылаю читателя.
Поклевка ельца обыкновенно довольно резкая, особенно сравнительно с поклевкою плотвы, но когда он сыт и «балует», то только хватает насадку за кончик, иногда при этом высасывая ее, именно мотыля. При таком неверном клеве случается, что ельцы наполовину попадают за «зобок» и за бок, притом десятками. Я уже говорил о том, что мало найдется у нас рек, где бы рыба так часто попадалась на крючок совершенно незаконными путями. Подсекать надо резко, но не размашисто — одною кистью. Елец ходит на удочке очень бойко, особенно, если попал за бок; крупные экземпляры значительно сильнее всех других родственных рыб одинаковой величины. При снимании с крючка эти рыбки часто выскальзывают из рук, подобно вьюну, что также свидетельствует об их силе. Замечу кстати, что в теплое время они часто выпрыгивают из открытой корзинки, но после морозов, подобно всем другим рыбам, лишаются этой способности.
Всего лучше, по крайней мере вернее, елец берет в конце лета и в начале осени. В это время некоторые рыболовы ловят его на двойчатки (см. «Ерш») и таскают парами. Замечательно, что крупный елец нередко хватает мелкую (перьяную) искусственную рыбку при ловле на нее со шлюзов язей и шерешперов. Некоторые думают, что он принимает ее за гусеницу, но я положительно уверен в хищности ельца, да и как не быть ему хищным, когда даже неповоротливые ерши при урожае молоди оказываются летом под шлюзами чуть не набитыми крохотными малявочками, снесенными вниз усилившимся течением. Крупный елец попадает также и на донную; поклевка его при этом довольно резко отличается от поклевки подъязка: кончик несколько раз один за другим качнет, бубенчик задребезжит, а кончик червя оказывается обгрызенным.
В некоторых местностях (напр., на Пахре Московской губ.) елец очень хорошо берет на хлеб; в других — на цельного навозного червя. Обе насадки, вероятно, пригоднее на слабом течении или в совсем стоячей воде. В небольших речках, где нельзя или не стоит ловить с лодки, ельца всего лучше ловить на мушку нахлыстом, также на мошкару (Phryganea), а еще того лучше — на ее куколку-личинку, т. н. шиворотку (см. «Плотва»). Глубокою осенью — в октябре — елец уходит с перекатов на глубокие места, где и надо его ловить. По перволедью его много ловят у нас на кобылки, но среди зимы он попадается главным образом только самодером, т.
Так как мотыль и опарыш едва ли не лучшие насадки для уженья ельца и всякой другой мелкой и средней рыбы, а между тем очень многие русские рыболовы мало знакомы с этими личинками двукрылых, к которым уже не придется возвращаться, то считаю необходимым дать здесь возможно полные сведения об их добывании и хранении.
Мотыль, как уже не раз говорилось, — личинка комара-толкунчика (Chironomus), которого можно видеть летом тучами, летающими над водою и у берега Это небольшой (не больше дюйма) червячок ярко-красного или темно-красного цвета с черноватой головкой. Мотыль встречается в иле, реже в иловатом песке, в котором и зарывается. Незадолго до превращения своего во взрослое насекомое он темнеет и выползает на дно. Вылет мотыля начинается, как только установится теплая погода — около Николина дня или немного позднее, — и продолжается до июля. Взрослое насекомое, по своей малой величине непригодное для насадки, кладет в воду многочисленные яички, из которых очень быстро развиваются червячки. По всей вероятности, мотыля можно найти всюду, где есть ил, т. е. в заводях, запрудах, прудах и озерах, и едва ли это не самая распространенная и многочисленная личинка двукрылых, живущая в воде; мошка (Simulia) и метла (Ephemera) встречаются только местами и совсем не там, где мотыль. Не знаю, как в других губерниях, но в Московской мотыль известен в качестве насадки с давних времен, не менее 50 лет назад, гораздо ранее, чем в Западной Европе, где, как оказывается, он приобрел право гражданства всего около 30 лет назад, вместе с аквариумами. Под Москвой мотыль встречается почти во всех прудах, как городских, так и подгородных, водоотводных каналах (шлюзовых) и около (выше) всех плотин. Добыванием мотыля в Москве занимается десятка два лиц, которые продают его рыболовам, в магазины и любителям аквариумов (для корма рыбы), а также в лавки, торгующие рыболовными принадлежностями. Ареною их действий в настоящее время служит главным образом Перерва (в 12 а от Москвы). Добывают мотыля, закидывая с берега (редко с лодки) худое ведро на длинной веревке; зачерпнув таким образом ил, его промывают в решете, где вскоре остается более или менее чистый мотыль. Иногда из ведра получается двойная горсть. Зимою для добывания мотыля делают большие (с квадратный аршин) проруби и их загребают мучным мешком, привязанным к вилам и ухвату. Стоимость мотыля различна, смотря по времени года и тому, где он покупается; обыкновенно горсть продается от 10 до 20 коп., а «узел», заключающий около 10 горстей, — от 50 коп. до 1 рубля, из первых, конечно, рук. Всего дороже бывает мотыль весною в полую воду, а также в конце мая и в июне, когда вылетает. Для насадки надо выбирать самого крупного (величиною у нас славится мотыль из пруда села Черкизова, что близ Измайловской богадельни).
Мотыля хранят небольшими количествами (лучше горстью) в сырой, но не очень мокрой (отжатой) тряпочке, лучше толстой холщовой, сложенной плоско — конвертом, чтобы мотыль не лежал кучей. Эти тряпочки надо хранить в прохладном и сыром месте (на погребице; в корме лодки). Очень хорошо тряпки с мотылем класть в посуду с сырым песком, которую ставят на лед. Таким образом мотыль может держаться неделю, но в спитом (свежем) чае, в сыроватом мху, в «зелени», а тем более в иле он может прожить (в прохладном месте) значительно дольше. При уженьи в жаркую погоду тряпочку с мотылем полезно держать в цинковой жестянке, обвернутой толстой мокрой тряпкой, а в холодную погоду, зимою в особенности, мотыля держат в деревянной (березовой) с отодвигаемой вбок крышкой табакерке, которую держат за пазухой, чтобы мотыль не замерз. О насаживании мотыля уже говорилось несколько раз; с непривычки оно действительно покажется очень затруднительным и мешкотным, но все-таки не настолько, чтобы можно было предпочесть настоящему мотылю искусственный. Поддельный мотыль из крашеной жилки очень прочен, но рыба берет на него очень редко и то только на быстрине; мотыль из окрашенного желатина (отливаемого в формочки, наподобие очень крупных и даже необычайно крупных личинок), изобретенный недавно бароном П. Г. Черкасовым, оказался на практике неудобным, так как при подсечке обламывался. Если желатиновый мотыль и может применяться, то не иначе как там, где мотыля трудно купить, хотя мне кажется, что там, где он есть, его легко можно добыть самому, без помощи посредников.
Опарыш, или подпарыш, как насадка отличается своею необыкновенною прочностью. Это личинка мясной мухи, весьма обыкновенная летом во всех помойных ямах, отхожих местах и кишащая во всякой падали. По этим причинам очень многие брезгают такою вонючей насадкою. Всего лучше самому разводить их. Для этого берут кусок испортившегося мяса, печенку, легкое, баранью или телячью голову, мелкую рыбу, делают на них надрезы и выставляют на солнце, поблизости помойных ям и сортиров. Мясные мухи не замедлят (если стоит жаркая погода) наложить в надрезы яичек; тогда приманку складывают в большой горшок или ведро, закрывают крышкой и ставят в прохладное место. Из яиц дня через 2 выводятся червячки — опарыши, которые еще через 2–3 дня достигают полной величины. Для того, чтобы они очистились и сделались более крепкими, их за день или два до ловли кладут в отруби или же, еще лучше, в испортившийся, но сухой сыр. Как это ни странно, но на мелкого, вернее среднего, опарыша рыба берет охотнее, чем на крупного, который всегда бывает очень мягок. Опарышей необходимо держать в сухой посуде без трещин (иначе они выползут) и на погребице, вообще на холоде, так как в теплом месте, особенно в сухих отрубях, они быстро превращаются в темно-коричневую бабочку, уже мало пригодную для насадки. Надо заметить, что крысы очень лакомы до опарышей, и сосуд должен поэтому иметь плотную и тяжелую крышку. У нас насаживают на крючок или одного опарыша, или 2–3 и более, слегка прихватывая их крючком за толстый конец. Опарыш живет в воде, т. е. двигается минут пять, но затем еще долго может держаться, не слетая, на крючке. В Англии некоторые рыболовы заготовляют опарышей впрок, опуская их предварительно в уксус, а затем слегка пропекая их на листе в печи. Через это личинки делаются крепче и увеличиваются в объеме.
ЯЗЬ
Idus melanotus [113] . Всюду — язь или вязь, молодой — подъязь, подъязок, подъязык. На Петербургских садках — русский карп; в р. Онеге — туржа; местами по Оке — молвец; в Пензе (неправильно) — белесхь и шпиор (?) (Паллас); на р. Вороне — ожирок. В Польше — язь, язи-ка, гущера, яж, яжвен, яжвица; в верх. Вислы — язлица, иж; лит. — мекнис, топар; карел, — шэвны, подъязик — пангани; лат — уппитс, сига; эст. — сейнас, сейнас-кала; у ижоров — льяуна; зыр. — син; финск. — сейне, сейнея. Черем. — пардаш; чув. — пархас, хирле-зинат бартас; перм. — сиг (!); вогульск. — холым-хал, арт; на Чусо-вой — арен; тат. — упта, ясь; башк. — опто; калм. — манджи-сагассун; у енисейск. татар — мура-балык; у барабинцев — алабуга (?); у теле-утов — бора-балык; ост. — нейде, мет; на Сургуте — агрен; на Нары-ме — лы; у самоедов — лыссу, лангге; тунг., на Байкале — полувана. Инородческие названия в Сибири, может быть, принадлежат также видам, близким к настоящему язю.
113
По современной классификации Leuciscus idus (L).