Рыцарь-чародей
Шрифт:
– Но для этого мне придется вернуться туда, во исполнение своей клятвы.
– Однако ты запросто скакал среди облаков.
– Облако подняла меня в небо, я здесь ни при чем.
Мы опять слились в поцелуе, а когда оторвались друг от друга, обнаружили, что лежим на земле.
– Игра почти закончилась, – прошептала она. – Я пришла, чтобы сообщить тебе именно это. Неужто ты думал, что она будет продолжаться вечно?
Когда Гильф нашел меня, я сидел один, кутаясь в плащ и плача.
– Я поел, – сказал Гильф. – Нам надо идти. Я кивнул и поднялся на ноги.
Облако ждала нас в деревне, стоя задом к ветру. Верхом на ней я поднимался все выше и выше, покуда не оставил грозу внизу; но здесь все равно дул крепкий ветер и было очень холодно. Когда я наконец достиг нашего лагеря в Йотунленде, то едва сумел спешиться, чуть не упав при этом.
– Больше никаких ночных поездок, – пообещал я, и Облако радостно кивнула и наполнила мой ум мыслями об озаренных солнцем облачных горах, вечно меняющихся и вечно новых.
– Хотите, я принесу одеяло, сэр? – Голос принадлежал Ансу. – Я поддерживал ваш костер.
Я кивнул; по правде говоря, я крайне нуждался в одеяле и костре, но сказал:
– Ты должен прислуживать королеве Идн, Анс, а не мне.
– Она спит, сэр. Сейчас я ей не нужен. Я тоже спал, почти все время. Только иногда вставал, чтобы подбросить сучьев в огонь.
– Спасибо. – Я снял шлем и сильно потер голову окоченевшими пальцами. – Но тебе надо выспаться. Скоро начнет светать.
– Сейчас лягу, только сперва помогу вам разуться, сэр. Понимая, что разуваться я должен сам, я все же сел на землю и позволил Ансу стянуть с себя сапоги, а пока Анс очищал их от грязи, с трудом стащил с себя кольчугу.
– Мне нужна чистая одежда, – сонным голосом проговорил я. – Полагаю, в Утгарде я достану что-нибудь.
– Снимите рубашку и штаны, я постираю в реке, – решительно предложил Анс. – Высушу у костра в два счета.
Соблазн был слишком велик.
– Анс?
– Да, сэр?
– Одна женщина сказала, что у меня появились залысины.
– Да, сэр.
– Это правда.
Голый, я растянулся на одеялах, расстеленных Ансом у костра, и завернулся в них.
– Да, сэр, – повторил Анс. – Они хорошо смотрятся, сэр.
– Но я был в шлеме, поэтому они вообще никак не смотрелись. – Увидев, что Анс не понял, я добавил: – Вдобавок там было темно. Она не могла видеть линию волос.
– Наверное, она видела вас в другой раз, сэр.
Анс собрал грязные вещи, которые я снял.
– Должно быть, так. И должно быть, она видела меня уже после моего возвращения из Ская. В Скае никто не стареет, Анс.
– Да, сэр.
– Вообще никто. Я пробыл там двадцать лет и, когда покидал Скай, выглядел не старше, чем в день прибытия. Теперь эти годы настигли меня. Правда, это не имеет значения.
– Нет, сэр, не имеет.
– Значение имеет то, что она наблюдала за мной. Я знаю, Баки и Ури наблюдают за нами из Эльфриса, как мы наблюдаем за оверкинами.
– В жизни не видал ни одного, сэр.
– Видят только те, кто смотрит. Мы видим то, что хотим увидеть.
– Как скажете, сэр.
– Ты собираешься заняться стиркой сейчас?
– Да, сэр.
– Я хочу попросить тебя еще об одном одолжении, пока ты здесь. Ты уже расседлал Облако?
– Нет, сэр. Еще нет. Я расседлаю, сэр.
– Сделай милость. И позаботься о ней должным образом. К седлу приторочены колчан и чехол с луком. Вытащи лук и сними с него тетиву.
– Да, сэр.
– Принеси тетиву мне. Если я засну, вложи ее мне в руку. Несомненно, Анс ответил «да, сэр»; несмотря на всю свою неотесанность, Анс был хорошим слугой. Хотя он наверняка ответил именно так, я его не услышал.
Глава 19
ПРОСЬБА ТАУГА
Мани услышал сопение и бормотанье Анса, расстегивавшего подпругу и ласково успокаивавшего Облако, и низко присел на задние лапы в моей правой переметной суме. Сейчас переметные сумы снимут, напомнил себе Мани, и бросят куда-нибудь. Будет удар о землю (он весь напружинился), но просто неприятный, а не опасный.
Прямо у него над ухом раздался шорох: лук вытаскивали из чехла. Неужели Анс (невнятно бормотавший голос явно принадлежал Ансу) намеревается убить ни в чем не повинного кота?
Нет, поскольку вновь раздавшийся шорох со всей определенностью свидетельствовал о том, что лук засовывают обратно. Глухой стук, с которым конец лука ударился о дно жесткого кожаного чехла, не оставлял сомнений – если только Мани не ошибся в своем предположении насчет лука. Анс не знал, что находится в чехле, и решил посмотреть, годится ли содержимое в пищу или для игры. Убедившись, что не годится, он благоразумно положил вещь на место.
Последняя мысль вызвала воспоминания о самых разных случаях, когда сам Мани не клал на место чужие вещи и… Анс поднимает переметные сумы! Ну все, сейчас они грохнутся на землю!
Однако ничего подобного не произошло. Переметные сумы оказались в Другом Месте, где на смену медленным шагам щиплющей траву кобылы пришло легкое, чуть заметное покачивание. Мани крепко зажмурил глаза и стал считать, пока не сбился со счета где-то между двадцатью и тридцатью, а потом отважился осторожно выглянуть из-под клапана.
Анс ушел. Я лежал под одеялом у костра. Благоприятнее условий не придумать.
Когда он залезал в суму, самым сложным было развязать ремешок, стягивавший горловину. Но Мани (искушенный в делах такого рода) усердно работал зубами и когтями. Забравшись внутрь, он просто пропустил один конец ремешка через петлю на другом конце и оставил болтаться так. Теперь даже не возникло необходимости распускать ремешок, ибо он сам распустился, когда Мани приподнял клапан сумы. Наполовину высунувшись наружу, он осмотрелся по сторонам.