Рыцарь и Ко
Шрифт:
– А я впехвые вижу чеховека с чухой гоховой!
– огрызнулся черт. Отдавайте хейхях же!
– Даром за амбаром, - быстро сказал я.
– Поклянись, что выручишь нас из беды еще раз, когда понадобится!
Черт с отвращением посмотрел на меня и кивнул. Далось ему это явно нелегко. Он даже взялся лапами за голову и с силой наклонил ее. К слову сказать, это был мужественный поступок даже для черта. Я бы за такую ужасную голову и клещами бы не взялся. Мне даже показалось, что из его спутанной шевелюры на меня глядят несколько пар маленьких злобных глаз.
Затем Том выдернул из себя клок шерсти (я даже рот себе заткнул, чтобы не брякнуть о паршивой овце) и подал мне со словами:
– Когда понадобхюсь - подбхось в вохдух, я и появхюсь.
После чего получил обратно челюсть, мгновенно вставил ее в рот и для пробы пощелкал зубами.
– Жрецы! Жрецы идут!
– вскрикнул вдруг Орешек.
– Уже почти полночь!
И точно, к нашей беседке приближалась стройная процессия друидов в свежевыстиранных балахонах и с факелами в руках. Впереди шел Дуб, размахивая ножом. Подойдя вплотную к нашей клетке, он воздел руки к небу, устанавливая тишину, и воскликнул:
– Левелинджордж! Краснодаржелдорсервис! Ленгидроэнергоспецстрой!
– Этот друидский, чрезвычайно сложный язык, - шепнул мне Орешек.
– Я и то не все понимаю.
Дуб махнул рукой с ножом, полыхнуло зеленым, и стены нашей тюрьмы расступились.
– Ну же, спасай!
– заверещал Причард, прижимая уши.
Черт топнул копытом, и мы пропали с глаз изумленных до крайности друидов, как будто нас и не было вовсе. Но мы были. И возникли мы в лесу. Свиристели одинокие ночные птицы, где-то журчала вода, успокаивающе шумели деревья-великаны. Ничто не напоминало нам об ужасе, которого мы только что избежали.
– Я пошел, - сообщил Том Тит Тот.
– Спасибо за освобождение, - с чувством сказал я.
– Подали спасибо, да домой не донес, - холодно отозвался черт.
– Мне еще шпинат дома глотать... Брр!
– Ты извини, если что, - поддержала меня Матильда.
– Иди-иди!
– мой превосходный оруженосец начисто забыл, по чьей воле мы спаслись.
– И не забудь про обещаньице свое! Мы проверим!
– Э-эх!
– страдальчески сморщившись, черт свечкой взмыл в небо и вскоре превратился в одну из сверкающих в вышине звездочек.
– А если все звезды - это черти?
– подал идею Прич.
– Придурок, - отозвалась Матильда.
– А че, может, правда?
– Да он еще и больной, - поддержал Орех.
– Столько чертей в небесах, а кто же тогда в аду?
– У него все мозги через уши вытекли, - рассудил я.
– Болваны! Я философствую, а вы!...
Причарда кормили землей до той поры, пока он не признал, что является самым убогим человеком в мире, и что будет отзываться в течение дня на имя Бенедиктус.
ГЛАВА 12
Вот ваш друг, Билли!
Из старинного романа
Угадайте-ка, кого мы увидели, когда, ориентируясь на звук, наконец вышли к воде? На поросшем зеленой травкой берегу мирно паслись Бозо, Вадик и Кутя.
– О!
– смущенно закашлялся Штуш.
– А я вот тут, совсем было, собрался идти вас спасать, да подкрепиться решил: а ну как бой предстоит кровопролитный?
– Да все нормально, - сказал я, плюхаясь рядом с ним на траву. Спасибо, хоть коней уберег. А спасти бы нас не успел. Мы уже были почти зарезанные и принесенные в жертву.
– Ай-я-яй!
– покачал головой Штуша.
– Я-то надеялся, что вам ничего плохого не сделают - люди все-таки...
– Ты че, они ж не люди, - объяснил Причард.
– Они друиды.
– А вот нас эти друиды точно хотели зарезать и зажарить, а может, на колбасу пустить, я не расслышал.
– В квас, - вспомнила Тильда.
– С маслом и солью.
– Ну, так не знали, на кого нарвались, - захохотал мохнатый друг.
– Мы с ребятишками как пошли лягаться! Э-эх, как я их хвостом! Э-эх, как я! Их хвостом! Да потом как ломанулись через лес, они и отстали. Я уже хотел назад по следам идти, да вот тут...
– Успокойся ты, все уже позади, - погладила его Матильда.
– Ты у нас все равно самый верный.
Штуша и в самом деле успокоился, с шумом и хрустом повалился на бок и засучил ногами.
– А мы от них достаточно далеко?
– трусливо заметался Прич.
– Кажется, да, - кивнул Кутя.
– Мы долго бежали. Ребяткам в лесу тяжело было, да я впереди скакал, после меня колея широ-окая остается.
– Хорошо, тогда они костра не увидят, - заключил я.
– Давайте на ночлег устраиваться.
Мы сделали несколько факелов, при их свете кое-как насобирали хвороста, развели костер, поужинали (сумки мы чуть не забыли в клетке, но жадный до своего и чужого добра Прич вовремя их прихватил, да еще умудрился слямзить друидское точильное колесо) и легли спать. Дежурить остался Штуша: от радости его пробило на бессонницу. Последнее, что я услышал перед тем, как окончательно вырубиться - мерное хрупанье веток под его громадными зубами...
Утром решили идти вверх по реке, так как дорогу мы потеряли окончательно.
– Можно и поискать, - рассуждал я, поправляя сбрую на Вадике, - но вот кто даст гарантию, что нас там уже не ждут, поигрывая острым ножом?
– Да и в лесу мы плохо ориентируемся, - поддержал меня Прич.
– Коням в лесу тяжело, - тревожился Кутя.
– А снова впереди бежать мне не хочется - потом все брюхо зудеть будет.
– А так хоть с водой будем, - подытожила Матильда.
Мы проголосовали единогласно при одном воздержавшемся (Бозо пускал слюни и улыбался), а затем свернули лагерь и двинули вверх по реке. Орешка с рюкзаком приютил Штуша - парень сидел в седле позади Матильды и громко восторгался окрестностями, чем сестрицу мою в восторг отнюдь не приводил.